Зов Сатера (Новеллы) - Димитрио Коса
— Мальчики, вы не видели Сёму? Его уже три часа нет, а он обещал вернуться в восемь вечера.
На что П ответил:
— Он в лесу гуляет, — после чего залился смехом с его подельником.
Мать ушла в лес в недоумении от смеха детей, но не стала обращать внимания. Через два дня труп обнаружила полиция, а через месяц состоялся суд, на котором П сделали очередной устный выговор, т. к. его нельзя посадить из-за несовершеннолетия и заставили семью П выплатить штраф в размере 200 000 рублей для матери-одиночки убитого мальчика.
Когда я был присяжным, он сидел на скамье прямо напротив меня, ему было 11 лет и он убил ещё одного ребёнка — девочку. П играл около болота и увидел маленькую девочку (которая гуляла в одиночестве, недалеко от своего дома), ей было семь лет. Он подошёл к ней, взял за руку, та сопротивлялась, но он утащил её в болото по колено. После чего ударил несколько раз по лицу, погрузил её голову под воду и начал держать в таком положении, пока девочка не скончалась. В том болоте он её и оставил.
Он говорит, что просто играл и не понимал, что делает. Какой же отвратительный человек. Семья П наняла дешёвого адвокатишку, который так оправдывал его злодеяния:
— Это всего лишь ребёнок, а дети цветы жизни. В детстве никто не понимает, что он делает и поэтому мы не должны быть так строги в вынесении приговора маленькому ребёнку. Дети не могут быть виновными априори, т. к. дети невинны.
Скажи это родителям убитых детей, которых убил этот маленький ублюдок. Ненавижу адвокатов всей душой. Эти твари будут защищать любого убийцу и насильника, лишь бы им платили.
В этот раз его семью заставили выплатить 500 000 рублей для семьи потерявшей дочь и на этом всё. В суде я слышал, как родственники убитой девочки говорили о мести. О том, что они убьют мелкого засранца, лишившего их любимой дочери, но эти слова остались только словами, а значит ничем. Люди довольно слабые по своей натуре, им так сложно решиться на отмщение, даже после того, как они потеряли дорогого человека, которого убило какое-то ничтожество, которое не должно существовать.
Спустя год, после суда, П и его семья переехали в город. После этого, я слышал, что он обзавёлся семьёй в двадцать два года. В двадцать три у него родилась дочь, и он нашёл работу, где-то на заводе. Но что делать тем людям, которые лишились родных? Почему закон измеряет людей не по поступкам, а по возрасту? И почему нет справедливости в этом мире? Может потому что справедливости никогда и не было.
Купол
Мы живём в закрытом городе вот уже три года и шесть месяцев. Город закрыт прозрачным куполом, и мы не можем выехать за его пределы. Всё началось с того, что произошла утечка какого-то химического материала, после чего весь город окружили военные и вели себя, как надзорщики. Им был дан приказ не выпускать никого за пределы города. После этого, сотни вертолётов притащили этот чёртов купол и опустили его, закрыв все дороги. Но перед этим все станции метро залили цементом, чтобы из жителей никто не смог уехать. Нашим соседям повезло, они уехали за два дня до того, как произошла утечка. У нас отобрали всю связь: телефоны, интернет и даже письма не имеем право послать.
Два года назад, началась эпидемия. На окраине люди начали мутировать. У них стали пропадать волосы на всём теле, глаза стали более выпуклые, ушные раковины отпадали, как и ногти, а цвет кожи становился серо-зелёным. Военные, которые находились внутри купола и контролировали нас, забирали этих людей в лабораторию, где изучали эти мутации. Нам сказали, что эти мутации не должны проявиться у всех, они появятся только у тех, кто контактировал с химикатами. Мутировавших людей, после исследований поселили в их старые дома обитания, т. к. врачи сказали, что они не заразны и мутацию нельзя подхватить от контакта с мутировавшими. И вот уже полтора года мы живём бок о бок, с этими серо-зелёными существами.
Три дня назад мой цвет кожи начал меняться и меня это беспокоит. Я пошла к военным и сообщила об этом. Они отправили меня в лабораторию, где мне дали препарат, который должен был предотвратить мутацию, но как я его начала принимать мне становится только хуже.
Спустя две недели, я стала похожа на тех мутировавших существ. Я перестала смотреться в зеркало и мой муж с презрением смотрит на меня.
Я снова обратилась к военным, и они увезли меня в лабораторию. Там меня продержали около недели, пичкая различными таблетками. Потом меня вернули домой, и каждую ночь я спала в гостиной, чтобы не пугать своего мужа. Через пару дней он съехал к моей знакомой и написал записку, в которой объяснил, что не может любить такое ужасное существо, каким я стала.
Через месяц, ко мне ночью ворвались военные и забрали в место, где находились все мутировавшие люди. Нам объяснили, что всех заражённых нужно было срочно изолировать от людей, но не сказали почему. Каждые полчаса входили вооружённые военные и забирали по 8 человек. Наступила моя очередь. Нас повели в здание, где находилась лаборатория, только она находилась на втором этаже, а нас привели на третий. Нас остановили и заставили раздеться догола, после чего мы проследовали в один из кабинетов. В кабинете было 8 кушеток, а рядом с ними какие-то аппараты, из которых торчали десятки маленьких трубочек. Каждого из нас уложили на кушетки и привязали. В каждое из моих отверстий в теле ввели
