Рабочий чертеж - Евгений Южин
Немного отставленной в сторону рукой эль опирался на странного вида посох. Палка как палка, только увенчана она была чем-то овальным, отчего казалось, что это землекоп, хвастающийся новенькой, несуразно мелкой лопатой. Блеснуло, и Ана узнала собственное зеркало. Ее брови поползли наверх, Илья заметил, его вид стал еще более самодовольным. Он отвел руку с посохом в сторону, наклонил его, какое-то время всматриваясь в отдалившееся зеркало, после чего лицо замерло. Ана не успела осознать узнавание, как муж исчез, а рядом испуганно, на два голоса вскрикнули охранники.
Боясь поверить произошедшему, повернула голову, чтобы упереться взглядом в стоящего рядом Илью, сверкающего самой счастливой улыбкой, заметить боковым взглядом пятящихся телохранителей и зарождающуюся среди дворни суету.
– Да будут тебе твои самолеты! – я был в растерянности.
Мою личную победу, принципиальный прорыв, дающий возможности двигаться дальше, Ана восприняла, мягко говоря, настороженно, если не сказать враждебно. В ее личных планах фигурировал послушный трудолюбивый инженер, а не туманная фигура эля, намылившегося свалить к своим «лоховым богам»!
– Корабли же вы строите. Да еще какие? Наймем этих судостроителей, они по моим наброскам тебе каких хочешь фюзеляжей наколотят. Краткие инструкции по аэродинамике и балансировке набросаю, обещаю. Ну, там еще органы управления, – справятся. Пару самолетов разобьют – вообще настоящими спецами, покруче меня, станут. С навигацией… – я вздохнул, – ладно, по приборам тоже напишу мануальчик. Типа планета круглая, широта, долгота там, туды-сюды. Люди же, разберутся. Ресурсы будут – все построят. Не сразу. Но можешь не сомневаться. А меня все равно на все не хватит!
Я всмотрелся в молчаливую, заледеневшую скелле, изображавшую монумент моей супруге.
– Ань, по любому, придется довериться другим. Одиночки почти бесполезны. Это же человечество. Ему нужно разделение труда и самоорганизация.
– Вот я сейчас расколошмачу твою лопату и тогда посмотрим, полезны ли одиночки!
Я нервно дернулся, посох гордо, в целости и невредимости стоял прислоненный к стене там, где я его оставил. Этой скелле много не надо – даже моргать не будет, лопнет мое творение, как перегоревшая лампочка, или стечет раскаленной бронзой, обжигая прекрасные полы. И что тогда делать? Тем более что именно эта женщина прекрасно знает, насколько я стал слаб, и становлюсь слабее, чем дальше, тем больше. Я без этой защиты от Источника – почти никто. Не бежать же на поле Храма для постановки спектакля «Эль в гневе». Все купившие билеты умрут! Не хватало мне только собственной жены бояться!
– Не расколошматишь?
– Почему это?! – вид вызывающий, с толикой наигранного удивления, ясно, что готова сделать это прямо сейчас.
– Потому что ты скелле, а не базарная торговка. Зря, что ли, тебя столько лет тренировали?
– Не вижу разницы! – немного обиженно.
– Между скелле и торговкой?! – моя очередь подразнить.
– Отчего твоя стекляшка лопнет! Моей волей или капризом тупой дуры!
– Все ты видишь. Тем более что базарные торговки как раз-таки очень сообразительные встречаются.
– Что ты несешь?! – сморщилась моя повелительница.
– Всего лишь пытаюсь напомнить, что скелле учат совершать поступки не под влиянием гормонов, а разумом. Если ты успокоишь свою обиду на то, что я веду себя не так, как тебе мечталось, а просто подумаешь, то поймешь, какие последствия могут быть у такого поступка.
Ана фыркнула:
– Какие-такие последствия?! Прожженный пол?
Я молчал. Нечего и сомневаться, будь на месте Аны обыкновенная женщина, моя чудо-лопата уже почила бы. Они, женщины, очень практичны – хочешь узнать, какие будут последствия? Не проблема. Ставь эксперимент! Ломаем удочки и ждем! Какие там последствия будут? Но не в случае скелле. Они тоже могут натворить много чего, но одно в них вбили намертво – сначала успокойся, приведи внутренний мир в равновесие, восстанови баланс, а потом круши! Так что Ана, пока она фырчит, безопасна. Вот как заледенеет, пора драпать!
– Ань, ну чего тебя не устраивает? – я постарался обратиться к аргументам, кто его знает, вдруг, в отличие от обычных женщин, сработает. – Я – вот он! Рядом с тобой! Нет? А, ведь я твой актив! Твой, можно сказать, козырь!
Лицо моей красавицы сморщилось, недовольство смешалось с видимой попыткой разобраться в прямолинейностях мужской логики.
– Сама посуди. Твое положение в Ордене в некоторой части, – осторожно начал я, – основано на том, что у тебя есть эль. То есть я. А эль – это такая штука! – я повертел пальцами в воздухе, будто пытался вкрутить лампочку. – Опасная и загадочная, вот! На него не действует искусство, он сам сеет вокруг хаос и неприятности. Попробуй возрази, попробуй стать на дороге, которую сами боги проложили!
– У тебя и так репутация непредсказуемости! Достаточно! И нечего сюда богов приплетать! – Ана по-прежнему была недовольна.
– Да погоди ты! Это сейчас она – репутация. Если ее не поддерживать, как думаешь, сколько времени надо, чтобы интересующиеся стали проверять – ну, чего там? Правда крут или как? Сидит в сарайчике, самолеты клепает, при чем тут боги? Чего-то уважаемая Ана скрывает. Какой из него эль? Так, турист! Приглашенный спец по крылышкам.
Ана молча отвернулась. Похоже, думает. Буду давить дальше:
– Вот очередной интересующийся и прихлопнет меня ненароком. Скажет, ой, я ж не думал, это ж эль вроде. Был.
– Никто тебя не прихлопнет! Я сама кого хочешь прихлопну!
– В последнем не сомневаюсь. Но, думаю, тебе будет спокойней, если я и сам при необходимости справлюсь. Разве нет?
Ана резко встала, развернулась ко мне, сделала шаг ближе, навстречу. Ее глаза заслонили блекнущие отсветы заката, пачкавшие стены и обстановку личного кабинета, из которого я недавно дерзко спер нужное мне зеркало.
– С Орденом я разберусь сама! Меня ты беспокоишь! Ты сам! Понимаешь? Не верю я, что ты собираешься в сарайчике самолеты, как ты выразился, клепать! Меня не Орден волнует, а ты! И то, куда твое неуемное любопытство заведет! Без всякого Ордена! Никакие интересующиеся не понадобятся, просто – бац, и нет Илии! И хорошо, если при этом полгорода не исчезнет! На него плевать! Я тебя боюсь! Ты главная угроза и себе, и нашей семье, и кто знает, кому и чему еще!
Я положил руки на ее талию, притянул свою скелле совсем близко.
– Тут, Ань, ничего не изменить! Я такой, каким меня вырастили Земля и Мау. Эль. У тебя нет выбора. Это честно. Не хочу тебе лгать, и обещать ничего не буду. Напротив, ты и так знаешь – сожги посох, я сделаю
