Дом (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна
— Пытаю?!
— Это детали. Не выпускаете меня из дома.
Нож вновь застучал по доске — так яростно, что он пожалел бедную зелень — ее наверняка уже превратили в фарш.
— Не даете мне телефон, не оповещаете моих сотрудников, — про-должал он гнуть свое. — В конце концов, даже не показываете, где у вас выход. Это очень напоминает похищение, мисс Хилл.
— Похищение! — воскликнула она и бросила зелень на зашипевшую сковородку. Запахло так вкусно, что он невольно потянул носом. — Да будь моя воля, вы бы никогда не переступили порога этого дома… лад-но, в вашем случае, — не переползли!
У него опять дернулся рот. Отчего ему все время хочется смеяться при разговоре с ней? Ведь в этой дерьмовой ситуации совершенно нет ничего смешного.
— Так докажите это, — настаивал он. — Дайте мне телефон. Вызовите мою машину. Мисс Хилл. Все очень серьезно. В конце концов, речь идет о моем здоровье. О моем зрении.
Тишина. Она задумалась, остановившись посреди кухни.
— Дан… док сказал, что вам ничего не грозит. Сегодня-завтра все восстановится.
Он уцепился за еще одну возможность.
— А ваш приятель-доктор не боится потерять практику? Ведь это подсудное дело — удерживать больного вдалеке от больницы, без ока-зания квалифицированной медицинской помощи…
Но если у нее и были колебания, они уже исчезли.
— Никто вас не удерживает! — безаппеляционно заявила Хилл. — Во всяком случае, не мы с доком. И вы врете, что вам не была оказана медицинская помощь. Пощупайте повязку на голове. Выпейте миксту-ру. Она на полке слева от вас. Если док говорит, что вам не грозят ни-какие осложнения, это так и есть.
— Я привык доверять своим докторам…
— Ну а я — своим! — отрезала она. — И все, что я говорю — чистая правда. Я не знаю, кто дал вам по голове… хотя на его месте я бы при-ложила вас куда сильнее… и клянусь, ему не поздоровится, когда я уз-наю — кто это. И я не удерживаю вас силой. Ищите дверь — и уходите хоть сейчас.
Он напрягся. Он почему-то ни секунды не сомневался, что она го-ворит правду, но в разрешении был некий подвох — что, так просто уй-дет, и она не попытается его остановить? Странное выражение — ищите дверь. Он попробовал встать — и осел на кушетке. Спросил жалобно:
— А что это вы такое вкусное готовите?
— Жаркое.
— А вы угостите меня?
— Неужели вы решитесь съесть что-то в моем доме? А вдруг я вас отравлю?
— Ну ладно, — примирительно заговорил он. — Простите, мисс Хилл, если я неправильно оценил ситуацию. Но вы же обещали — никаких пы-ток! А у меня уже слюнки бегут от этих запахов…
Она фыркнула, помешивая содержимое сковородки:
— Ладно. А то потом будете обвинять, что я морила вас голодом!
Ужин, к удивлению враждебных сторон, прошел вполне приятно. Они сидели за длинным деревянным столом, предназначенным для большой семьи, ели вкусное жаркое, пили легкий эль. Сделав очеред-ной глоток, он вспомнил Саймака:
— Кто его для вас варит? Гоблины?
— Ну, сейчас еще лето, — в тон ему отозвалась Хилл. — Настоящий сентябрьский эль еще не созрел.
— Угостите, когда будет готов?
— Навряд ли вы настолько у меня задержитесь.
Он провел ладонью по столу, наслаждаясь теплотой и гладкостью дерева. Хотя его слепоте было всего сутки отроду, казалось, все ос-тальные чувства обострились, как это бывает у слепых и слабовидя-щих. Он остро чувствовал локтем прикосновение ее упругой груди, ко-гда Хилл вела его к столу — удовольствие скорее для озабоченного подростка, но и любой взрослый мужик от него не откажется. Обнару-жил, что хозяйка обладает своим собственным запахом, напомнившим аромат нагретой солнцем кожи. Что щеку ему греет тепло от зажженно-го подсвечника — три свечи, сказала она, я люблю ужинать при свечах… Что ему приятен запах старого дерева и мастики для мебели. Что ему любопытно, как выглядит этот дом изнутри.
— Я не понял, что такое там с вашим именем? — поинтересовался он, сыто откидываясь на высокую спинку стула и вытягивая ноги. — То вы Касси, то вы Гасси…
— Мое первое имя — Кассандра, — сказала она. — Та, что предсказы-вала всем несчастья, а ей никто не верил. Отец увлекался всеми этими греческими мифами. Мне оно не нравится, потому что это иногда сбы-вается. Близкие друзья зовут меня Гасси. Это мое второе имя.
— Огаста? Тоже распространенным не назовешь. А вы, случаем, не страдаете раздвоением личности?
— Конечно, — невозмутимо отозвалась она. — Особенно в полнолу-ние.
— А что значит — "иногда сбывается"? Вы действительно предска-зываете неприятности?
— Я их желаю, — сказала она просто. — И они случаются.
— Вроде, — он помахал рукой возле своего лица, — того, что случи-лось со мной?
Она встала и принесла еще добавки.
— Я этого не желала. Что толку желать слепоты человеку, который и без того слеп?
Ради превосходного ужина он великодушно простил ей этот выпад.
— Ну так скажите, что мне еще такого неприятного предстоит? — за-бавляясь, выложил на стол руку. — Как вы это делаете? Насылаете порчу? Втыкаете иголки в восковые фигурки? Вы знаете, что в городе вас называет ведьмой?
— Самая главная ваша неприятность, — отчеканила мисс Хилл, — то, что вы не получите этот дом. Никогда. И на кофейной гуще гадать не надо.
— Я догадывалась, что так все и будет, — сказала она, и Стив уловил в ее голосе нечто вроде жалости. Искреннего огорчения.
— Что? Что так и будет? — выкрикнул он, подымая незрячее лицо вверх, к лестнице, где она стояла.
— Дом не хочет тебя выпускать.
Он рассмеялся.
— Черт побери! Да брось ты эти свои… штучки! Дом! Ты рехнулась, потому что живешь одна в этой старой развалюхе! Рехнулась! Сдвину-лась! Крыша поехала! Сбрендила! Я понятно выражаюсь?
— Разумеется, мистер Уокен, — ледяным голосом отозвалась она. — Вы изъясняетесь вполне ясно. Спокойной ночи.
Он чуть не задохнулся.
— А ну, стоять! Спокойной ночи? Да я этот чертов дом на дощечки разнесу! Камня на камне не оставлю! Слышишь, ты, ведьма?
Он широко повел рукой и ухватился за спинку стула. Тот оказался довольно тяжелым, но Стивен все равно поднял и угрожающе занес его.
— Ну?!
— Постойте, — поспешно сказала она. Он услышал, как она сбегает с лестницы, почувствовал движение воздуха, но не успел ее схватить. Приопустил стул, поворачивая голову, чтобы понять, что она еще за-думала. Стук, снова быстрые шаги — удаляющиеся. Она вновь загово-рила с лестницы.
— Ну вот, — сказала с удовлетворением. — Я убрала вазу. Она очень старая и красивая, будет жаль, если вы ее разобьете. И еще переста-вила сковородку, чтобы вы не обожглись. Приступайте.
— Что…
— Громите дом, — благожелательно посоветовала она. — А я, с ваше-го позволения, пойду спать.
Он полулежал на кушетке. Гасси остановилась, оглядывая окрест-ности. Да уж, повеселился Уокен ночью на славу: перевернутая ме-бель, разбитая посуда, разбросанные продукты. Мохначи под ее хму-рым взглядом усердно наводили порядок.
— Еда на столе, — сказала Гасси негромко, зная, что он не спит. Уо-кен даже не пошевелился. Она попереминалась на месте — ей было не-удобно и неприятно: вряд ли кто-то или что-то может заставить свер-нуть Стивена Уокена с избранного им пути.
— До вечера, — сказала она.
Он услышал, как щелкнул замок. Кулаки его сжались. Она запла-тит. Богом клянусь, еще как заплатит!
Он уже знал, что бесполезно искать выход из этого дома-ловушки, но все же зафиксировал направления звука. А потом поднялся и пошел в ту сторону. Натыкался на стены, на мебель, руки ощущали все те же стены и ту же мебель — и ничего, хоть отдаленно напоминавшее дверь или окно. Стив едва не разрыдался — усталость, слепота и бессилие довели его до полного изнеможения.
Приглушенный стук, легкий топоток…
Он насторожился. Позвал неуверенно:
— Кис-кис?
Снова топоток — и мягкие удаляющиеся прыжки. Да ведь где-то здесь лестница на второй этаж! Странно, что он вчера на нее не на-ткнулся. Там наверняка найдется какое-нибудь окно — ведь дом не бун-кер, в конце концов! Или, хотя бы, он сможет разгромить ее стародеви-чью спальню!
