Андрей Ливадный - Владыка ночи
Колени Нирона вдруг начали предательски дрожать.
Он никогда не думал, что ужас может быть столь глубоким, всеобъемлющим, парализующим не только волю, но и саму способность мыслить. О сопротивлении речи не шло, — он стоял скованный ужасом, будто ему разорвали защитный балахон и ледяное дыхание чёрной как смоль тени уже превратило его мышцы в хрупкое стекло…
Однако изменённого не заботили такие мелочи, как смертельные перепады температур. Солнце уже взошло достаточно высоко, и дно кратера, разогретое его лучами, начало куриться желтоватыми испарениями, но там, где лежала тень, всё ещё стыл губительный ночной холод, разреженный, отравленный воздух змеился на границе света и тьмы, а он, глядя на остолбеневшего Нирона, лишь криво усмехнулся, нарушив наконец гробовую тишину внезапной встречи короткой утверждающей фразой:
— Ты инженер Аулии, верно?
Разреженный воздух Селена и плотные защитные одежды О’Релли превратили голос изменённого в едва различимый шёпот.
Сердце Нирона глухо стучало в груди, болезные удары пульса отдавались в ушах сильнее и громче, чем услышанная фраза, он понимал, нужно что-то ответить, но во рту пересохло, мускулы одеревенели от напряжения, а взгляд будто примёрз к изуродованному двумя шрамами лицу изменённого.
Страшный ртутный блеск металлизированной проказы таился в глубине бледных бескровных рубцов. Участки кожи вызывающе поблёскивали, низводя рассудок О’Релли до состояния животного ужаса перед стоявшим напротив существом.
— Не трясись. Мы не прикоснёмся к тебе, — долетел до слуха Нирона глухой бас. — Мне понятен твой ужас, но у меня нет ни времени, ни желания ждать, пока он пройдёт. Либо ты найдёшь в себе силы говорить со мной, либо городу потребуется новый хранитель Солнечного Камня.
Нирон, сотрясаясь всем телом, кивнул.
— Ладно. Перейдём к существу вопроса. Ты не станешь возражать против небольшой взаимовыгодной сделки? — Изменённый вновь криво усмехнулся, не отводя пронзительного взгляда от побледневшего лица Нирона. — Или тебе всё же предпочтительнее сдохнуть? — Он вопросительно приподнял бровь.
— Чего вы от меня хотите?.. — хриплым неузнаваемым голосом пробормотал О’Релли, чувствуя, что жуть понемногу отступает, возвращая способность мыслить здраво. Его действительно не собирались убивать, более того, по какой-то неведомой причине он был нужен проклятым…
— Я же сказал — речь идёт о сделке, — повторил изменённый. — Ты молод и, надеюсь, честолюбив?
Нирон лишь судорожно пожал плечами. О каком честолюбии может сейчас идти речь?
— Меня всё в жизни устраивает, — ответил он.
— Жаль. Мне думалось, ты метишь выше, О’Релли. Твой отец, например, всегда мечтал стать наместником Регула.
— Откуда… Откуда вы знаете, о чём мечтал мой отец?!
— Изменёнными не рождаются. Ими становятся, — с ледяной назидательностью произнёс проклятый. — Когда-то я жил в Аулии и хорошо помню тебя, Нирон, только в те времена ты был ещё совсем маленьким. Моё имя Гебес, хотя вряд ли твоя память сохранила мой образ. Когда-то мы были дружны с твоим отцом… До тех пор, пока со мной не случилось вот это. — Он поднял руку, коснувшись пальцами уродливых металлизированных шрамов на левой щеке.
— Ты был другом моего отца?
— Да. И О’Релли никогда не скрывал своих амбиций. Мне казалось, что сын должен унаследовать хоть каплю стремлений родителя. Ты ведь знаешь закон Союза городов? Если на периферии погибает наместник, то его место занимает инженер, но существует ситуация, когда могут погибнуть оба высокопоставленных лица, и в таком случае новым правителем осиротевшего поселения становится представитель Аулии.
Нирон ощутил, как кровь с жаром прилила к лицу.
Резкая смена ощущений, порождённая неуправляемым скачком мыслей от безысходного предчувствия неизбежной смерти к туманным перспективам безграничной власти, подействовала на него, словно оглушающий удар.
— Я не задумывался над этим… — справившись с собой, выдавил О’Релли.
— А ты подумай. Сейчас, — посоветовал ему Гебес. — Кроме тебя, в Аулии есть люди, способные управлять процессами добычи воды и воздуха, и они с радостью поддержат твоё новое назначение, чтобы самим занять место у спасительных механизмов. Сейчас они — твои завистники, просто по своей молодости и неискушённости ты мало обращаешь внимания на странные факты. Например, смерть отца, — она кажется тебе преждевременной?
— Это был несчастный случай.
— Может быть, — усмехнулся Гебес. — Хотя я склонен думать иначе.
— Его убили?!
— Не знаю, — пожал плечами изменённый. — Наш мир жесток. Наместник Регула знал о том, что Виллан О’Релли слишком честолюбив. Он вполне мог принять меры предосторожности. Ты понимаешь, о чём я говорю?
— Да… понимаю, — вынужден был признать Нирон.
— Тогда продолжим наш разговор. Ты сумел побороть свой ужас, и это уже неплохо. Ты молод, а значит, твои мозги ещё не закоснели в предвзятой ненависти к нам, ты просто боишься того, что не в состоянии понять.
— А вам самим понятна суть проклятия?
— Нет, — спокойно признал Гебес. — Мне достаточно того, что я жив и могу спокойно существовать в губительных для обычного человека условиях. Изменение нельзя назвать приятным процессом, но в конечном итоге оно благо… для тех, кто способен смириться с ним. Впрочем, сейчас это неважно. Думаю, тебе грозит беда, молодой О’Релли, и в этой ситуации наши интересы совпадают. До определённой степени, конечно, — тут же уточнил он.
— Почему ты уверен, что мне…
— Потому что меня наняли, — жёстко и лаконично прервал Нирона изменённый. — Ты должен умереть, здесь у этой скалы, как два цикла назад умер твой отец. За последние годы Аулия выросла, окрепла, и среди городской знати идёт борьба за власть, ты разве не заметил этого?
Нирон глубоко задумался:
— Я был занят и не придавал этому значения.
— Зря. Могу сказать больше, — мне не нравятся те люди, что метят на твоё место. Аулия расцвела и тут же начала загнивать.
— Какое тебе дело до этого? — не выдержав, спросил Нирон.
— Интересуют подробности? — усмехнулся Гебес. Он огляделся по сторонам и сел на оттаявший валун, который за время их разговора успел попасть из укорачивающейся тени скалы под лучи восходящего солнца.
— Вряд ли ты поймёшь логику изменённых, — произнёс он. — Нас много, гораздо больше, чем ты думаешь, мы способны выжить в меняющихся условиях Селена, в то время как вы обречены на вымирание или изменение, кому как повезёт. Это в перспективе, О’Релли, но каждого заботит день сегодняшний, верно?
Нирон кивнул.
— Твой мирок ограничен несколькими кратерами, ты считаешь, что Аулия центр цивилизации, но на самом деле это не так. Союз нескольких городов лишь мелкая формация на просторах Селена. Есть целые государства, как людей, так и изменённых, которые лежат далеко отсюда. Они ведут жестокую войну между собой, но я не хочу принадлежать ни той, ни другой стороне. Моя родина тут, и большинство членов моего отряда выходцы из местных городов. Нам надоело скитаться по чужим поселениям, однако здесь, в родных кратерах, многое переменилось за время моего отсутствия. Изменённых по-прежнему ненавидят, но не гнушаются тайно прибегать к нашей помощи, как в твоём случае, например… Но я уже давно не строю иллюзий и понимаю: сегодняшние работодатели завтра пошлют карательные экспедиции, чтобы уничтожить нас и замести следы собственных злодеяний, прикрываясь невежеством толпы и слепым страхом людей перед изменёнными. Мне не хочется погибнуть на войне, которая полыхает за тысячи километров отсюда, и надоело скрываться по расселинам, совершая мелкие набеги ради элементарных предметов первой необходимости. Я долгие годы мечтал вернуться домой, но те, кто обещал мне тайное возвращение, считают, что способны держать меня на расстоянии вытянутой руки, используя по своему усмотрению и пичкая пустыми обещаниями.
— Поэтому ты не убил меня?
— Я ещё не решил, умрёшь ты или нет.
— Я не хочу…
— Меня не интересуют твои личные желания, О’Релли. Аулия должна пасть, но, если это произойдёт без должной подготовки, нас попросту раздавят объединённые силы Союза городов. Поэтому я сижу здесь и разговариваю с тобой. Ты можешь остаться в живых и стать наместником Регула, при соблюдении двух условий: мне нужны схемы технических коммуникаций Аулии и твоя клятва, что силы Регула не пойдут на штурм нового города изменённых.
Нирона вновь охватила ледяная дрожь.
— Ты предлагаешь мне предать сотни ничего не подозревающих людей, обречь их на смерть, выдав тебе тайные ходы предков?
— Они не умрут. Изменение — это не смерть. От проклятия погибают лишь те, кто не способен смириться с ним.
О’Релли казалось, что сонмище противоречивых мыслей и чувств попросту разорвут его…
