Антон Первушин - Охота на Герострата

АВТОМАТ ВЫЛЕТЕЛ ИЗ РУК; ЧУТЬ ПОДСОХШИЕ РАНЫ НА ЛАДОНЯХ РАСКРЫЛИСЬ. А КОГДА Я УСЛЫШАЛ НАД СОБОЙ ЖИЗНЕРАДОСТНЫЙ СМЕХ, ТО ПОНЯЛ С ЧУВСТВОМ ПОЛНОЙ ОПУСТОШЕННОСТИ: КАЖЕТСЯ, ВСЕ, ПОСЛЕДНЯЯ ТВОЯ КАРТА БИТА.

Я МЕДЛЕННО ВСТАЛ.

НАВЕРНОЕ, СУЩЕСТВУЕТ В МИРЕ НЕЧТО, НАЗЫВАЕМОЕ ЯСНОВИДЕНИЕМ. Я ПОПАЛ В ТУ САМУЮ КОМНАТУ, КОТОРУЮ ВИДЕЛ В МОМЕНТЫ ПАНИКИ И ВО СНЕ: НЕУХОЖЕННАЯ, ПЫЛЬНАЯ, БЕЗ МЕБЕЛИ, СЛОВНО ХОЗЯЕВА ВЫЕХАЛИ ОТСЮДА ДАВНО, И НИКТО БОЛЬШЕ НЕ ПОЖЕЛАЛ ЕЕ ЗАСЕЛИТЬ. НА ПОЛУ ЗДЕСЬ КОЕ-ГДЕ ВАЛЯЛИСЬ СКОМКАННЫЕ БУМАЖКИ, А У СТЕНЫ НАПРОТИВ МЕНЯ СТОЯЛ ОДИНОКИЙ ПРЕДМЕТ МЕБЕЛИ, СТАРЕНЬКИЙ И ПРОСТЕНЬКИЙ ПИСЬМЕННЫЙ СТОЛ. Я УВИДЕЛ И УЗНАЛ УГОЛ ПРАВЕЕ СТОЛА: ПЫЛЬНЫЙ, СО СГУСТИВШЕЙСЯ ТАМ ТЕНЬЮ, И КАК БУДТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛА ТАМ НАТЯНУТА ПАУТИНКА, А НАД НЕЙ ЧЕРНЕЛ ТОЧКОЙ НА ПОТЕРТЫХ ОБОЯХ ПАУЧОК. И ГЛАВНОЕ — ФИГУРЫ ГОРКОЙ ЛЕЖАЛИ ТАМ, ШАХМАТНЫЕ ФИГУРЫ: ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ, КАК В МОЕМ СНЕ, ЗАБРОШЕННЫЕ ТУДА ГЕРОСТРАТОМ.

САМ ОН ВОССЕДАЛ ЗА СТОЛОМ, И ПЕРЕД НИМ БЫЛА ШАХМАТНАЯ ДОСКА, А РЯДОМ — ТЕЛЕФОННЫЙ АППАРАТ СЛОЖНОЙ КОНСТРУКЦИИ, ИЗЯЩНЫЙ ОБРАЗЧИК ПЕРЕДОВЫХ ЯПОНСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ. И ТУТ ЖЕ Я ПОНЯЛ, ЧТО ЕСТЬ ВСЕ-ТАКИ ОТЛИЧИЕ: ВТОРОЙ ДВЕРИ С НАДПИСЬЮ «ARTEMIDA» В КОМНАТЕ НЕ БЫЛО: ЗА СПИНОЙ ГЕРОСТРАТА Я УВИДЕЛ ГЛУХУЮ СТЕНУ.

— ДА, БОРЕНЬКА, — С ЯЗВИТЕЛЬНОЙ НОТКОЙ В ГОЛОСЕ НАЧАЛ ГЕРОСТРАТ, — НЕ ОЖИДАЛ Я ОТ ТЕБЯ. ПОПАСТЬСЯ НА ТАКУЮ ЭЛЕМЕНТАРНУЮ УЛОВКУ.

Я ОБЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ ВЗГЛЯНУТЬ, ЧТО ИМЕЕТСЯ В ВИДУ. ПОПЕРЕК ДВЕРНОГО ПРОЕМА НА УРОВНЕ КОЛЕН ОКАЗАЛАСЬ НАТЯНУТА СТАЛЬНАЯ ПРОВОЛОКА. КУДА УЖ ЭЛЕМЕНТАРНЕЕ.

Я, ПРИКИДЫВАЯ, ПОСМОТРЕЛ В СТОРОНУ АВТОМАТА.

— И НЕ ДУМАЙ ДАЖЕ ОБ ЭТОМ, — В РУКАХ ГЕРОСТРАТА ПОЯВИЛСЯ ПИСТОЛЕТ. — Я НЕ ПРОМАХНУСЬ: БЫЛ В АРМИИ КАК-НИКАК ОТЛИЧНИКОМ БОЕВОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ.

— ПОЛИТИЧЕСКОЙ — ОСОБЕННО ЦЕННО, — ВСТАВИЛ Я ИЗ СООБРАЖЕНИЯ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ СКАЗАТЬ.

— А ВСЕ Ж ВЫШЕЛ ТЫ НА МЕНЯ, — ПОХВАТИЛ ГЕРОСТРАТ. — МОЛОДЕЦ. ПОЗДРАВЛЯЮ. НЕ РАССКАЖЕШЬ, КАК ЭТО У ТЕБЯ ПОЛУЧИЛОСЬ?…

— ТАКИЕ ХОРОШИЕ ПЛАНЫ ТЫ РАЗРУШИЛ, БОРЕНЬКА, — С УКОРОМ ПРОДОЛЖАЛ ГЕРОСТРАТ. — ВСЕ БЫЛО ТАК ТЩАТЕЛЬНО ПРОДУМАНО, И ТЫ ПОНАЧАЛУ, ВРОДЕ БЫ, ВПОЛНЕ ОПРАВДЫВАЛ ДОВЕРИЕ. ШЕЛ ВЕРНЫМ ПУТЕМ, КАК ПРЕДПИСЫВАЛОСЬ, ВСЕ ДЕЛАЛ ПРАВИЛЬНО, А ТУТ НАДО ЖЕ… ХВАТОВ, НЕБОСЬ, ПОДСОБИЛ? МЫ ЖЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ: НИКАКИХ РОКИРОВОК…

— Я С ТОБОЙ НЕ ДОГОВАРИВАЛСЯ.

ЧТО БЫ ПРЕДПРИНЯТЬ? ОН ЖЕ СЕЙЧАС МЕНЯ ПРИСТРЕЛИТ, КАК РЯБЧИКА. ПОКУРАЖИТСЯ И ПРИСТРЕЛИТ. Я СНОВА СКОСИЛ ГЛАЗА НА АВТОМАТ. НЕТ, ДАЛЕКО — НЕ УСПЕЕШЬ.

— НУ И ЧЕГО ТЫ ЭТИМ ДОБИЛСЯ? НУ ОТЫСКАЛ МЕНЯ, А ДАЛЬШЕ? ПАРТИЯ ТВОЯ ВСЕ РАВНО ПРОИГРАНА, — ГЕРОСТРАТ КИВНУЛ НА ДОСКУ. — ФЕРЗЬ ПОД УГРОЗОЙ, НА ЛЕВОМ ФЛАНГЕ «ВИЛКА», ЧЕРЕЗ ТРИ ХОДА ТЕБЕ МАТ. И РАЗРЯДНИКАМ СВОЙСТВЕННО ОШИБАТЬСЯ!

— ТЫ В ЭТОМ УВЕРЕН?

— В ЧЕМ?

— В ТОМ, ЧТО ПАРТИЯ МНОЙ ПРОИГРАНА.

— САМ СМОТРИ.

— ЗА МНОЙ ЕЩЕ ХОД.

— ТЫ ДУМАЕШЬ, ЭТО ТЕБЕ ПОМОЖЕТ?

— ПРОСТО Я ВИЖУ ТО, ЧЕГО ТЫ ЗАМЕЧАТЬ НЕ ХОЧЕШЬ.

— НУ, БОРЕНЬКА, ТЫ НАХАЛ. ДАВАЙ ТОПАЙ СЮДА. ПОСМОТРИМ НА ТВОЮ АГОНИЮ, ПОЛЮБУЕМСЯ. И БЕЗ ГЛУПОСТЕЙ.

Я ШАГНУЛ К СТОЛУ И АККУРАТНО ПЕРЕСТАВИЛ ФЕРЗЯ: Е6-D6.

— МАТ, — СКАЗАЛ Я, ЧУВСТВУЯ, ЧТО СОВЕРШЕННО ПО-ИДИОТСКИ УХМЫЛЯЮСЬ…

Герострат дернулся. Глаза у него полезли на лоб, сразу утратив однонаправленность взгляда. В бешеном темпе менялась мимика. Рот его искривился, а пятна на голове (возможно, мне это показалось) вдруг стали темнее. А на стене за его спиной вдруг проступила, на глазах становясь четче, явственнее короткая надпись: «ARTEMIDA».

— Ты проиграл, Герострат, — объявил я. — ТЫ проиграл!

Он поднял на меня глаза, и я отшатнулся: впервые мне довелось увидеть его страх.

— Я не могу проиграть! — закричал он на меня фальцетом. — Не могу!

Я уловил движение справа. Все-таки там у углу действительно жил паук, и паук этот рос на глазах, тихо подбираясь ко мне поближе. Вот он размером с собаку, вот размером с пони, вот уже с лошадь. Я побежал. А вслед мне летел отчаянный крик Герострата:

— Я не могу, не могу, не могу проиграть!

От паука я ушел, сумел уйти, но потерял ориентацию, заблудился и долго бродил по каким-то мрачным закоулкам, где почти совсем не было света, росли черные колючие вьюны, где был свален бесформенными кучами разный хлам, под ногами хлюпало, и украдкой пробегали в полутьме мелкие отвратительного вида твари. Я задыхался здесь в сумерках своего разума, звал Марину, но не получал отклика, и когда уже был на пределе сил, когда потерял уже последнюю надежду выбраться, увидел вдруг впереди ярко мерцающее неоном одно-единственное слово: «ВЫХОД».

Глава двадцать восьмая

Открыв глаза, я обнаружил, что все еще сижу в кресле, а напротив стоит придвинутый журнальный столик. Только вот чемоданчика Марины на нем не было.

Приподнявшись, я увидел, что чемоданчик раскрытым опрокинут на пол, а по ковру змеей вытянулся провод с наушниками. В комнате остро пахло мочой. Я опустил глаза и к стыду своему узнал, что за время сеанса успел обмочиться.

— Вот черт! — ругнулся я. — Надо же.

Я встал. Джинсы, обивка кресла были мокры. Огляделся. Марины в гостиной не наблюдалось.

— Марина! — позвал я, но и здесь в мире объективной реальности не получил отклика.

Я решил, что стоит поменять одежду. Направился в свою комнату за бельем, потом сразу в душ. Наскоро вымылся, переоделся во все сухое и пошел искать Марину.

Я встретил ее на кухне.

Она в халате сидела за кухонным столом, волосы ее были распущены, а на столе стояла почти выпитая бутылка портвейна. Бокал, из которого она пила, упал, видимо, неосторожно задетый локтем, откатился к плите, оставив на полу коричневую дорожку.

Она сидела, положив голову на сомкнутые руки, спрятав лицо в ладонях.

— Марина, — окликнул я. — С вами все в порядке?

Она медленно, словно даже неуверенно изменила позу, подняла голову, волосы рассыпались по плечам, и я понял, что она пьяна.

— А-а, это ты, — произнесла Марина заплетающимся языком. — Выкарабкался? Поздравляю…

Передо мной отчетливо вдруг снова встало видение затхлых коридоров, заросших похожими на колючую проволоку растениями.

— Что со мной было? — спросил я. — Что вам удалось выяснить?

— Какая разница? — Марина устало качнула головой. — Садись — выпей.

— Что со мной было, Марина?

— Всегда одно и то же, — сказала она в пространство, отведя взгляд. — Всегда одно и то же. Какие все вы одинаковые.

Я шагнул к столу. Ее нужно привести в чувство. И чем скорее, тем лучше.

— Марина, — стараясь говорить как можно мягче, обратился я к ней, — мы должны…