Кристофер Сташеф - Волшебник не в своем уме
К концу первого изнурительного дня Джанни ничком повалился на кровать, не сомневаясь в том, что тут же крепко, без снов, заснет, но во мраке тут же возникло светлое пятнышко и мгновенно выросло, а Джанни даже не успел помыслить о том, чтобы приказать ему исчезнуть. На Джанни воззрился суровый седовласый старец-волшебник. Его волосы и борода развевались, как под ветром. Джанни еще немного побаивался его, но сейчас в нем было больше усталости, чем страха.
Что тебе теперь от меня нужно?
Волшебник удивленно взглянул на Джанни, свирепо нахмурился, и голову Джанни от виска до виска пронзила жуткая боль. Могучий голос сотряс все кругом:
Ты забываешься, мальчишка! Я оказываю тебе великую честь, являясь тебе, но это не значит, что ты смеешь дерзить мне!
Про... прошу прощения, — пролепетал Джанни.
Вот так-то лучше, — прозвучал голос, перестав заполнять все пространство вокруг Джанни, и боль в голове пропала столь же внезапно, сколь появилась. — Я пришел, чтобы сказать тебе, что ты поступил верно, уговорив своих сограждан сражаться.
Благодарю тебя, — отозвался Джанни. Однако на сей раз он совершенно искренне считал, что похвалы не заслуживает. — Но это больше заслуга Гара, нежели моя. Почему бы тебе... То есть... Не лучше ли было бы тебе поговорить с ним?
Он — не уроженец Пироджии, он даже не уроженец Талипона, и у него нет права слова в вашем Совете. Лучше это или хуже, однако именно с твоей помощью я спасу Петрарку.
Джанни не находил слов для ответа. Он был так потрясен несказанной дерзостью старика-волшебника. Кто он такой, чтобы говорить о спасении целой планеты? Ну, еще города — это ладно, но... планеты?
Но одного войска недостаточно, — продолжал старец. — Мало и флота, который строится по наущению твоего друга Гара.
Но что же еще мы могли бы сделать?
Вы могли бы уговорить все торговые города восстать против аристократов. — Взгляд холодных глаз старца, казалось, проникал в самый разум Джанни, обездвиживал его, лишал воли, возможности сопротивляться. — Вы могли бы уговорить их лишить власти графов и дожей. Быть может, они могли бы изгнать их из городов, которыми на самом деле уже правят они, купцы и торговцы. Тогда они тоже смогут собрать войска и построить флот, а дворянам придется разделить свои силы, и тогда они не сумеют обрушить на Пироджию всю свою мощь.
Но ведь другие города могут потерпеть поражение!
Тогда пироджийцы, отбив нападение принца и его приспешников, смогут прийти им на выручку, — решительно проговорил старец. — Вашему городу нужны союзники, Джанни Браккалезе. Вы должны создать союз торговых городов, настоящую федерацию, республику!
Республику торговых городов?
У Джанни голова закружилась от мысли о том, что побережье Талипона объединено в одно государство, а внутри острова остаются отдельные города, где правят графы и герцоги. Эти дворяне будут драться не на жизнь, а на смерть, без пощады. Многие жители торговых городов погибнут...
Но многие погибнут и в том случае, если не станут драться с дворянами. Об этом заботятся мнимые цыгане и «Лурганская компания».
Может быть, ты и прав... Может быть, нам улыбнется удача...
Это ваш единственный шанс на победу! — В голосе старца от волнения появилась хрипотца. — Скажи об этом своему отцу, скажи Совету! Жребий брошен, Джанни Браккалезе, ставки сделаны! Либо вы объединитесь, либо погибнете, а вместе с вами — и все остальные торговые города.
Джанни понимал, что старец прав. Теперь это был вопрос жизни и смерти. Если дворяне уничтожат Пироджию, они сровняют с землей и другие города.
Я все сделаю, как ты сказал, — заверил Джанни старца. — Но Совет однажды уже отказался от такого предложения.
Это было тогда, когда еще и речи не было о том, что на город идут войска дворян! Но теперь, когда горожане понимают, что нужно сражаться, они будут более сговорчивы! Поговори с отцом! — Лицо старца начало таять, развевающиеся седины скрыли его.
Помни об этом — поговори с ним! Убеди его! Иначе вам конец!
В следующий миг лик старца исчез окончательно, а Джанни проснулся, дрожа от страха, но и от волнения тоже. Мысль об объединении торговых городов пугала его и будоражила его воображение. Объединение городов во главе с Пироджией! Если у купцов будет весь флот прибрежных городов, если у них будет общее, объединенное войско, то дни дворян сочтены! Все так — если удастся убедить Совет.
* * *Совет убедить удалось.
Отец Джанни вернулся домой с заседания, сияя от радости.
— Никто и не подумал возражать! Выслушав меня, проголосовали единогласно. Гонцы уже отправились на быстроходных лодках в путь и сейчас выходят в открытое море!
Джанни и его мать в изумлении смотрели на Браккалезе-старшего, не веря собственным ушам.
— Как же только тебе это удалось? — ошеломленно промолвила синьора Браккалезе.
— А я говорил так, словно мое предложение — это нечто совершенно новое, словно прежде ни о чем таком и речи не заходило, а теперь ведь все думают только о войне и понимают, что когда война грянет, единственная надежда на то, чтобы уцелеть, — это победа! Их и убеждать не потребовалось, они были готовы согласиться с чем угодно, лишь бы это давало больше шансов на победу!
* * *Покуда Джанни занимался войсковыми учениями, Гар прочесывал ту часть города, что располагалась ближе к морю, останавливал парней, которые еще не успели записаться в пехоту. Большей частью то были сыновья рыбаков и молодые матросы. Таких он набрал две сотни, лично занялся их обучением и, замечая наиболее смекалистых, назначал их к концу первого дня капралами, а к концу второго — сержантами. От рассвета до заката он водил их маршевым шагом по гавани — туда и обратно. К концу первого дня учений новобранцы страшно устали и проклинали Гара на чем свет стоит, но к концу недели уже маршировали под стать настоящим профессионалам и не уставали даже к наступлению темноты. Затем Гар начал их обучать владеть оружием и к концу десятого дня учений двоим лучшим подопечным он присвоил звание адмиралов. После непродолжительного военного совета на следующее утро Гар вывел своих учеников на пристань, где они разошлись по палубам десятка кораблей, после чего отплыли подальше от берега, и между ними начался самый что ни на есть всамделишный морской бой. В гавань корабли вернулись к полудню. Рядовые жутко устали, на берег они сошли, волоча за собой по земле пики, а вот капитаны и адмиралы поистине сияли от радости. Две сотни учеников Гара получили гордое название Пироджийской морской пехоты и вскоре отплыли в открытое море.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});