Филип Фармер - Сказочный корабль (перевод М. Ахманова)

Он двинулся прочь, сопровождаемый де Бержераком. Люди Джона мгновение колебались, но, повинулясь команде Закскром-ба, последовали за своим предводителем. Сэм пристально смотрел им вслед. Он ожидал большего сопротивления. Очевидно, Джон хорошо представлял, какие меры предпримет Сэм Клеменс, чтобы не потерять лицо. Он знал Сэма и был уверен, что тот будет избегать решения, которое могло бы привести к гражданской войне и создать опасность для строительства Корабля.

Итак, Джон подчинился. Джон не хотел раздувать вражду. По крайней мере, сейчас. Он удовлетворил свою жажду к кровопусканию. Члены Совета могли считать его действия вполне правомочными с точки зрения закона. Конечно, эти действия не вязались с гуманностью и моралью. Однако и по этому вопросу сторонники Джона могли спорить. В конце концов, убитые завтра встанут живыми, а урок, полученный приверженцами Церкви Второго Шанса, поистине неоценим. Теперь появляется возможность очистить Пароландо от этих фанатиков. И Клеменс, положа руку на сердце, готов был признать, что такая мера крайне желательна. Если проповедники Церкви будут продолжать свою работу, то Корабль никогда не удастся построить. Более того, другие государства, менее ослабленные философией и духом Церкви, вторгнутся в Пароландо и захватят страну.

Таким образом, сторонники Джона могли заявить, что мучительная смерть людей не является нарушением закона. Отсюда следовало, что лучшим средством избавления раненых от мучительной боли является их убийство — ведь убийство лечило все раны и болезни. Тогда и изнасилование нельзя было считать преступлением. Ведь, в конце концов, женщина оставалась бесплодной, а причиненные ей боль и ранения легко исцелить — достаточно убить ее и все будет в порядке на следующее утро.

Итак, размышлял Сэм, в данном случае состав преступления определяется не столько убийством человека, сколько нарушением его прав. Убийство означало, что человек, без его согласия, будет перенесен куда-то на берега Реки. Возможно, в место настолько отдаленное, что даже за тысячу лет он не сможет вернуться обратно. Убийство отнимало у человека любимую женщину, друзей, дом... Насилие оставалось насилием — в каких бы необычных обстоятельствах оно ни применялось.

— Сэм, о Сэм! — голос Ливи прервал его размышления. Он повернулся. Ливи была смертельно бледной, но, очевидно, полностью владела собой.

— Сэм! Что будет с женщинами, которых он приказал увести к себе?

— Где была моя голова? — громко воскликнул он.—Лотар, идите за ними! — Заметив десятифутовую фигуру Джо Миллера, пересекающего равнину, он замахал руками, приказывая гиганту повернуть и перехватить отряд Джона. Лотар отдал команду — и сотня только что прибывших лучников последовала за ним.

Сэм бежал сзади, но около большого бревенчатого здания дворца он замедлил бег и почти остановился. Джон понимал, что если его соправитель забыл о похищенных женщинах, то скоро он о них вспомнит. Джон готов был предстать перед Советом по обвинению в убийстве, так как вполне мог выиграть дело. Но если Сэм попытается отнять этих женщин, то терпение Джона может лопнуть. В ярости он прикажет уничтожить их — и тогда гражданская война в Пароландо неизбежна.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Сэм увидел около тридцати женщин, выходивших из открытых ворот дворца, и понял, что Джон решил исправить свою ошибку. Задерживая женщин, он рисковал быть обвиненным в похищении — преступлении, гораздо более тяжком, чем убийство в этом поставленном вверх дном мире. Теперь он отпустил женщин невредимыми и предъявить ему подобное обвинение было бы довольно сложно.

Сэм окинул взглядом женщин, остановился — и ему показалось, что его сердце остановилось тоже. Среди женщин была Гвиневра!

Лотар, выкрикивая имя девушки, устремился к ней. Она тоже побежала к нему, широко раскинув руки. Наконец, они встретились и обнялись.

После минуты слез, поцелуев и объятий, девушка оттолкнула Лотара и пошла к Сэму. Наблюдая сцену встречи, он выругался, но винить он мог только себя. Если бы он показал Гвиневре, что хочет ее, девушка никогда не предпочла бы фон Ритгофена. Почему он не взял ее к себе раньше? Почему его мозг замкнулся на идее, что Ливи может когда-нибудь вернуться к нему — и если он возьмет сейчас другую женщину, это возвращение станет невозможным? Почему он проклят этой любовью?

Гвиневра поцеловала его, и бегущие по ее щекам слезы упали на его грудь. Затем она пощла обратно к Лотару, оставив Сэма Клеменса наедине с его проблемой — что делать с Джоном Ланкастером.

Сэм вошел в ворота, сопровождаемый по пятам Джо Миллером. Минутой позже его нагнал фон Ритгофен. Он ругался сквозь стиснутые зубы и невнятно бормотал по-немецки: «Я убью этого мерзавца!».

Сэм остановился и повернулся к летчику.

— Уходите отсюда! Я тоже взволнован, но могу контролировать себя. Вы находитесь в логове льва, и если попытаетесь сделать что-нибудь, он прикончит вас и заявит, что защищался. Он любит такие вещи.

Лотар колебался; наконец, он сказал:

— Но вы останетесь здесь только с одним Джо!

— Я бы не упоминал Джо как только одного! Кроме того, если бы вы не были так заняты с Гвен, то могли бы слышать мой приказ войскам. Если я не выйду обратно через пятнадцать минут, они должны взять дворец штурмом и уничтожить тут все живое.

Сэм подтолкнул летчика обратно к воротам и двинулся к большому зданию, возвышавшемуся посередине двора, обнесенного частоколом из сосновых бревен. Шарки, один из телохранителей Джона, попытался заступить ему дорогу, но Сэм даже не замедлил шага. Низкое рычание раздалось за его спиной, и огромная рука, покрытая рыжими волосами, отбросила в сторону стокилограммовое человеческое тело, как перышко.

— Однажды я прикончу тебя! — прошипел Шарки на английском.

Джо медленно повернул голову, как боевую башню военного корабля; его чудовищный нос уставился на противника подобно орудийному стволу.

— Да? Ты не шутишь, парень?

— Очаровательная острота, Джо, — шепнул Сэм. — Мое влияние, не сомневаюсь.

— Я не так туп, как думаете вы, люди.

— Ты, безусловно, прав, дружище.

Его ярость утихла. Он понимал, что даже присутствие Джо не гарантирует его безопасности. Однако он полагал, что Джон не рискнет заходить слишком далеко. Ему тоже хотелось получить Корабль.

Джон сидел за большим круглым дубовым столом, окруженный дюжиной своих приверженцев. Гигант Закскромб стоял за спинкой его кресла. Все держали в руках глиняные кружки, в комнате пахло табаком и виски. Плотные занавеси прикрывали окна; несколько сосновых факелов дымно чадили на стенах.