Владимир Венгловский - Половинки космоса

— На второй виток пошла. Сейчас биомедтехнику отстыкует — и на прогулку. Если без неожиданностей — то минут через девять, там возни немного.

Вот именно что — если без неожиданностей…

— Да не может там быть никаких неожиданностей, двести раз все проверено! — Али словно подслушал крамольную мысль. — Себе можешь не верить, мне — верь! Мы с ребятами там все облазили, каждый узел по десять раз прозвонили, и не как обычно, а по старинке, с разноцветными бантиками… Что хмыкаешь? Самый, между прочим, надежный способ ничего не пропустить! Десять техников, и у каждого моток своего цвета и своя очередность. Проверил узел, убедился, что все в порядке, — помечаешь бантиком и дальше идешь. Следующий за тобой проверяет тобою проверенное и вяжет уже свой бантик. Обычно двойной-тройной проверки хватает за глаза, а тут десятикратное перекрытие! И отказов системы даже при первом проходе почти не было, а после пятой проверки — так и вообще ни одного. Плюс троекратная система дублирования каждого долбаного проводочка, каждой трижды гребаной платы! И ни одного отказа на всех трех линиях пять раз подряд. Нечему там ломаться.

Али тоже на взводе, вон как тарахтит, скорее себя самого убедить пытается, чем Кима. Слишком много зависит от успеха сегодняшнего запуска, чтобы не волноваться. Да, проверено все, что только можно проверить, и предусмотрены тысячи ситуаций — вполне вероятных, возможных, почти невозможных и даже совершенно практически невозможных — но лишь Аллах способен предусмотреть все, а людям свойственно ошибаться. В чем вообще можно быть уверенным, когда имеешь дело с джи? Да и не с джи, впрочем, тоже…

В тот ужасный день, только чудом не завершившийся для Земли катастрофой, им тоже казалось, что предусмотрено все. Даже ангар перекрасили — кто-то из аналитиков обнаружил, что серый цвет может быть неприятен дзелкингам при каких-то особых обстоятельствах. Что это именно за обстоятельства, добиться от аналитиков так и не смогли, да и ни один из дзелкингов не собирался лично присутствовать на поверхности, ограничившись наблюдением с орбиты, но на всякий случай решили перестраховаться. И теперь весь бункер напоминал филиал детского сада или цветочную клумбу — розовые потолки, голубые и зеленые стены, желтые столешницы, радужное многоцветье приборных панелей…

Целый отдел полгода изучал всю информацию о Чужих, которую только могли раздобыть. Были вызубрены нормы приличия всех шести рас, представители которых имели в Федерации наибольший вес и могли послать своих наблюдателей на эпохальный запуск. Кима, например, вон хоть среди ночи разбуди — отбарабанит, что с иутами ни в коем случае нельзя заговаривать первым, а райрам — желать доброго здоровья. Была написана и десятки раз выверена аналитиками речь — обтекаемая, гладенькая, не способная никого оскорбить, но в то же время выгодно подчеркивающая земную толерантность. Первую встречу вообще провели на новодельфском космодроме и даже очередную «касатку» запустили вне графика, чтобы только лишний раз продемонстрировать совместную работу представителей разных разумных видов.

Единственное, чего они тогда не предусмотрели, — идиота с баллончиком. Правильно говорят старики, хочешь рассмешить Аллаха — расскажи ему о своих планах…

— Ни в чем нельзя быть уверенным, когда имеешь дело с джи…

— Ну что ты вечно преувеличиваешь. С дельфинами же нормально прошло!

— Они — не дельфы, пойми. И не шимпы. Они слишком похожи на нас, понимаешь? Из-за этой похожести легко забыть, что они не люди. И логика у них иная, нечеловеческая. Я никогда не мог понять, о чем они думают…

С дельфами основная сложность была в разработке специального скафандра, а дальше уже все пошло как обычно. Это сейчас на предназначенных к дальним перелетам «касатках» есть бассейны с искусственной гравитацией, а поначалу ничего подобного и не планировалось, слетал, отработал — и обратно, а пару дней можно и в скафандре перетерпеть. И дельфы не возражали — они вполне нормальные ребята и правильно все понимают. Чего не скажешь про джи.

Ким вспомнил свои занятия с отобранной группой, их странные изящные тела, такие похожие и одновременно не похожие, тонкие и гибкие руки, находящиеся в непрестанном движении, высокие щебечущие голоса, их постоянные пересвистывания, перещелкивания, переглядывания. Они ни секунды не могли усидеть на месте спокойно, и молчать они тоже не могли — все время двигались, вертелись, пересмеивались звонкими птичьими трелями. Они странно одевались — казалось, в этом переплетении многослойных полупрозрачных паутинок, ленточек и перьев невозможно передвигаться, но они как-то умудрялись это делать, причем довольно уверенно.

А еще они пахли. Запах не был неприятным — скорее, наоборот, что-то легкое, сладковато-цветочное, еле уловимое, будоражащее…

Даже сейчас при одном только воспоминании об этом запахе кожа покрылась мурашками и заныли зубы. Кима передернуло.

Нет.

Никогда больше!

Никогда больше он не даст себя уговорить, пусть другие их обучают, а с него хватит.

Это же просто выше сил человеческих — целыми днями быть рядом, но держаться на расстоянии и помнить, все время помнить, что они — не люди, и если поддашься магии запаха, голосов и движения — просто сойдешь с ума, как сошли уже многие, кому по долгу службы приходилось часто общаться с джи и кто не сумел удержаться на расстоянии.

Конечно же, сами джи ни в чем не виноваты, просто очередная насмешка Аллаха, создавшего их такими привлекательными для людей — и при этом такими опасными. Но можно понять и предков, объявивших их исчадьями ада. Хорошо еще, что не истребили полностью, как собак, когда научные достижения позволили обходиться без вынужденного симбиоза. Предков можно понять, им даже и в голову не приходило, что космос должен быть открыт для всех — в том числе и для джи.

— О! — воскликнул Али, раздувая ноздри. — Твоя Перлита сейчас гулять пойдет. Пошли глянем!

Ким обернулся, посмотрел встревоженно. Но Али особой торопливости не проявлял, просто отлип от перил и теперь миролюбиво ждал, ссутулившись и почти касаясь пальцами длинных рук бетонного пола. Вроде бы никаких признаков волнения, только вот ноздри по-прежнему расширены.

Али был из новошимпов последнего поколения, у них сильно развиты интуиция и чувство опасности. И расширенные ноздри — естественная реакция организма на внутреннюю тревогу, рефлекс, своего рода атавизм, вроде бы и ненужный уже, но сохранившийся.

Если шимпа что-то тревожит — лучше пойти проверить.

Дверь в зал связи была кодовой, дань паранойе и маразму. Ну откуда здесь, на тупиковой смотровой галерее, давно уже превращенной сотрудниками в курилку, взяться посторонним, если выход сюда возможен только через этот самый зал, куда без допуска все равно не попасть? Так нет же — и на входе, и на выходе требовалось предъявить ДНК для проверки соответствия. Плевать на карточку, как это сделал Али, Ким не стал, просто потер ее пальцами, сильно стискивая — обычно микрочастиц кожи вполне хватало для опознания. Дверь, подумав немного, снисходительно убралась в стену. Нежно-голубенькую такую и еще попахивающую свежей краской.