Рэй Брэдбери - Сборник 9 КОНВЕКТОР ТОЙНБИ

Теперь молодой Хьюз развернулся и, не скрывая слез, в упор посмотрел на свое постаревшее отражение.

– Значит, ты меня любишь?

– А как же иначе? – отозвался старик. – Ведь я – единственное, что у тебя есть.

Машина подкатила к вокзалу. Улыбчивая молодая женщина помахала из-за ветрового стекла.

– Не тяни, – вполголоса сказал старик. – Давай-ка я поеду с тобой, осмотрюсь, посоветую, может, чему-то научу, что неладно – подправлю, глядишь, и подарю тебе счастливую жизнь на долгие годы. Решайся…

Машина остановилась и посигналила, женщина высунулась из окна:

– Привет, мой красавчик!

Джонатан Хьюз расхохотался и, как безумный, бросился к машине:

– Привет, моя красавица!.. Одну минутку.

Оглянувшись, он бросил взгляд на дрожащего старика с газетой, который остался стоять у вокзала. Тот сделал вопрошающий жест:

– Ты, часом, ничего не забыл?

Молчание. А потом:

– Тебя, – произнес Джонатан Хьюз. – Я забыл тебя.

В темноте машина круто развернулась. Женщину, ее молодого мужа и старика качнуло в одну сторону.

– Простите, не расслышала: как вас зовут? – спросила женщина сквозь шум двигателя, не снижая скорости.

– Он еще не представился, – встрял Джонатан Хьюз.

– Уэлдон, – произнес старик, часто моргая.

– Надо же! – удивилась Элис Хьюз. – Это моя девичья фамилия.

Старик еле слышно ахнул, но тут же взял себя в руки:

– Да что вы говорите?! Любопытное совпадение!

– Может, мы с вами состоим в родстве? Вы…

– Он был моим учителем в Центральной гимназии, – пришел на выручку Джонатан Хьюз.

– И по сей день учу молодых, – сказал старик, – по сей день.

Но они уже подъехали к дому.

Старик озирался вокруг. За ужином, совсем забыв о еде, он не сводил глаз с миловидной женщины, сидевшей напротив. Джонатан Хьюз беспокойно ерзал, слишком много и оживленно говорил, чтобы заполнить неловкие паузы, и тоже почти ничего не ел. А старик все смотрел перед собой, словно у него на глазах одно чудо сменялось другим. Он разглядывал губы молодой жены, будто с них слетали алмазные россыпи. Заглядывал ей в глаза, будто найдя в них источник житейской мудрости, доселе неведомой. Судя по выражению лица, старик был настолько изумлен, что уже не помнил, с какой целью сюда явился.

– У меня что, подбородок измазан? – не выдержала Элис Хьюз. – Почему вы оба на меня так смотрите?

Тут у старика, ко всеобщему замешательству, хлынули слезы. Казалось, он никогда не успокоится, и в конце концов Элис, встав из-за стола, подошла к нему и тронула за плечо.

– Извините, – выдавил он. – Вы так прелестны… Сделайте милость, сядьте. Простите меня.

После десерта Джонатан Хьюз демонстративно отложил вилку, отер рот салфеткой и воскликнул:

– Фантастический ужин! Милая женушка, я тебя обожаю! – Он поцеловал ее в щеку, помедлил и поцеловал еще раз – в губы. – Видите? – обратился он к старику. – Я очень люблю свою жену.

Старик неспешно кивнул:

– Как же, как же, помню.

– Помните? – уставилась на него Элис.

– У меня тост! – поспешил вмешаться Джонатан Хьюз. – За мою прекрасную жену и счастливое будущее!

Жена рассмеялась и подняла бокал.

– Мистер Уэлдон, – спросила она, выдержав паузу, – вы не хотите за это выпить?..

Когда мужчины переходили в гостиную, старик повел себя непостижимым образом.

– Смотри. – На пороге он закрыл глаза и начал безошибочно двигаться по комнате. – Вот здесь – коллекция трубок, здесь – книжный шкаф. На четвертой полке снизу – Герберт Уэллс, «Машина времени», прямо как по заказу; а сейчас я сяду в любимое кресло.

Он устроился поудобнее. И только теперь открыл глаза.

Стоя в дверях, Джонатан Хьюз спросил:

– Больше не будешь лить слезы?

– Нет. Больше не буду.

На кухне позвякивали тарелки. Молодая жена мыла посуду, мурлыча какую-то песенку. Мужчины повернули головы в сторону кухни.

– Стало быть, – заговорил Джонатан Хьюз, – скоро я возненавижу ее? А потом убью?

– Трудно поверить, правда? Я не сводил с нее взгляда битый час и не нашел ни единой зацепки – ни одной точки, черточки или закавыки, ни малейшего пятна или изъяна, ни тени небрежности. Ты тоже оставался у меня в поле зрения – надо же было проверить, нет ли вины на тебе, то есть на нас обоих.

– Ну, и?.. – Молодой Хьюз разлил по рюмкам херес.

– Пьешь многовато, а так все ничего. Теперь слушай.

Хьюз опустил рюмку, даже не пригубив спиртное.

– Что еще?

– Полагаю, нужно дать тебе памятку, чтобы ты ее держал при себе и сверялся с нею каждый божий день. Наставления старого рыдвана для молодого болвана.

– Говори, я запомню.

– Ты уверен? Надолго ли? На месяц, на год, а потом это забудется, как и все на свете. Жизнь тебя закрутит. Мало-помалу будешь превращаться… в меня. А она тоже будет меняться, и в конце концов для нее не останется места в этом мире. Непременно говори ей о любви.

– Хорошо, буду говорить каждый день.

– Поклянись! Это чрезвычайно важно! Может быть, я на этом и споткнулся, мы с тобой оба споткнулись. Вся штука в том, чтобы не пропустить ни дня! – Старик разгорячился и, подавшись вперед, стал твердить: – Каждый божий день! Каждый божий день!

На пороге появилась Элис, слегка встревоженная:

– У вас ничего не случилось?

– Нет-нет, – улыбнулся Джонатан Хьюз. – Просто заспорили, кому из нас ты больше нравишься.

Рассмеявшись, она недоуменно пожала плечами и удалилась.

– Ну, что ж, – начал Джонатан Хьюз, но запнулся, прикрыл глаза и только тогда заставил себя договорить, – пора и честь знать.

– И впрямь, пора. – Почему-то старик не двинулся с места. В его голосе зазвучала усталость, опустошенность, печаль. – Сдается мне, я потерпел крах. У вас все идет без сучка без задоринки. Не к чему придраться. Нечего посоветовать. Боже, какая нелепость: явился, выбил тебя из колеи, растревожил, вмешался в ход твоей жизни – а что я могу тебе дать, кроме туманных намеков и дурацких предсказаний? Еще минуту назад я сидел и думал: убью ее прямо сейчас, избавлюсь от нее без промедления, возьму вину на себя – старику терять нечего, а у молодого, то есть у тебя, должны быть развязаны руки, чтобы без помех двигаться к будущему. Одним словом, бред, верно? И кто знает, что могло из этого выйти? Временной парадокс – известная штука. Мыслимо ли нарушать течение времени, устройство жизни, порядок мироздания? Как по-твоему? Да ты успокойся, а то на тебе лица нет. Пока никто никого не убивает. Это дело будущего, отодвинутое лет на двадцать. Старик ничего для тебя не сделал, ничем не помог, а сейчас просто-напросто выйдет за порог и канет в собственное безумие.