Анджей Земяньский - Бреслау Forever

— Помогите мне, — умолял старичок. — Внук остановил тут и пошел по своим делам. А меня попросил присмотреть за машиной. Только что я могу сделать против этих двух здоровяков?

— Да я бы тоже один с ними не справился.

— Тогда хоть полицию вызовите!

— Ну… ну… — Славек потряс головой. — Наверное, вы правы.

Он вынул из кармана сотовый телефон и быстро сделал пару снимков высокого разрешения. Об этом факте бандиты не знали, но вот телефон заметили.

— Эй, ты, — рявкнул тот, что сидел с пассажирской стороны. — Спрячь свой сотовый, а не то заберу, а тобой лобовое стекло протру. Видишь, грязное.

Сташевский послушно спрятал аппарат. Ему хотелось смеяться. Тем временем, второй скинхед соединил провода, и двигатель завелся.

— Можем ехать.

Первый повернулся к старику.

— Ты, дед. Высаживаешься или едешь с нами?

Сташевский расхохотался.

— Зачем вызывать полицию, когда та уже на месте. — Он вынул удостоверение. — Вы, оба, выходите и руки на капот.

Бандит за рулем даже не глянул на него.

— Сваливай, — спокойно ответил он.

Заинтересованная развитием событий Мариола, все еще с каской в руке и в кевларовом бронежилете, подошла сбоку. На сей раз бандит глянул.

— Господи! Спецназ! Так мы не договаривались!

— Ходу!

Второй распахнул дверь со своей стороны и рыбкой вылетел на тротуар. Его дружок за ним. Они начали бежать, распихивая прохожих.

— Спасибо вам, огромное спасибо, — бормотал внезапно ослабевший от облегчения старичок.

— Не за что, — ответил ему Славек. — Мы всегда на посту.

Он снова вынул телефон и переслал сделанные с воров снимки в управление, потом связался с коммутатором.

— Постарайтесь схватить этих двоих, — сказал он. — Они должны убегать либо по Кохановского, либо по валам с южной стороны канала. Но это только мои предположения. Может быть Шопена и окружающие переулки.

— Принято. Копирую фотки в терминалы дежурных машин. — Славек слышал стук клавиш компьютера дежурной. — И что они натворили?

— Угоняли мерин среди бела дня.

— И это настолько важно, чтобы задействовать все силы в районе?

Сташевский только вздохнул. Одноразовой салфеткой он вытер пот. Жарко было — ужас! Некоторые из прохожих, к сожалению, исключительно мужского пола, обмахивались собственными рубашками.

— Очень важно, поскольку это, возможно, часть другого дела.

— Вроде, машины тронулись, — вмешалась Мариола.

— Да, кстати. Сообщите, пожалуйста, регистрационные номера тех двух машин, что столкнулись на Кохановского минут тридцать-сорок назад.

Снова стук клавиш. Женщина с другой стороны линии прекрасно справлялась с оборудованием, но сейчас в ее голосе прозвучало разочарование.

— Мне очень жаль, но никаких сообщений не было.

— Но это серьезный случай. Две разбитые машины!

— Сейчас проверю в дорожной службе, возможно, что-то поступило только сейчас. Хотя… сомневаюсь. Вы видите эти машины на обочине, или заметили эвакуаторы дорожной полиции?

— Нет.

— Тогда, видно, договорились друг с другом и уехали.

Славек усмехнулся.

— Во все могу поверить, кроме того, что два поляка после аварии способны договориться. Морды друг другу побьют — это обязательно!

У Сташевского создавалось впечатление, будто вся эта ситуация была просто разыграна. Прежде всего, эта дебильная кража. Зачем красть автомобиль, раз справа от тебя непроходимые заросли, слева — пробка, а спереди — тротуар на мосту слишком узкий для столь крупной машины. Теоретически (но исключительно теоретически) можно было бы сдать задним ходом на валы и по их верху добраться до Поморской, но только лишь затем, чтобы застрять в пробке на втором мосту. За это время хозяин сообщит в полицию, и вся кража идет насмарку. Впрочем, а как машина с такой низкой подвеской может переехать железнодорожные пути? До Сташевского дошло, что ворам некуда было бежать, и, тем не менее, они воровали. Так может, все дело исключительно в нем?

Погоди, погоди, ведь Грюневальд тоже видел человека, пытающегося своровать повозку. Но близко он не подходил, а только «справился исключительно силой своей должности». Было ли здесь дело в том, чтобы подходить близко? Тогда дело не удалось. Но потом противники подготовились. Они подставили каких-то псевдо-фольксшурмовцев в странных мундирах. У одно из них была трубка или мундштук. Почему Грюневальд в своих рапортах описывал несущественные мелочи? Но, может, они были существенными? Может, ему чем-то дунули в лицо, раз потом у него были галлюцинации? Объединил он эти факты? Похоже, нет. Только нос довоенного офицера почувствовал в этом что-то странное, раз он такие мелочи описывал. Хм… А у тех, из мерседеса, трубка была? Да нет, уже не те времена. Он видел какую-то трубку в руке одного из них, но ему казалось, что это какой-то прибор для того, чтобы обойти блокаду. Сегодня это мог быть аэрозоль.

— Мариола! — крикнул он. — Быстро домой!

— Ну, наконец-то какое-то умное решение.

Девушка отложила каску и начала стаскивать жилет.

— Нет времени. Быстрее!

Они запрыгнули в автомобиль. Сташевский установил синюю мигалку на крышу, врубил сирену. Он резко вырвался на правую полосу, потом на левую, форсировал полосу зелени, разделяющую шоссе, и помчался, маневрируя между лениво уступающими ему дорогу машинами. Только на перекрестке, уже свернув налево, выжал газ до пола, быстро меняя скорости. На спидометре было около двухсот. Тормозить он начал перед самой стоянкой, с писком шин завернул, после чего рванул рулем влево, одновременно выжимая ручной тормоз. Автомобиль выполнил искусный пируэт, и сразу же замер задом на нужном месте.

— Сумасшедший! Сумасшедший! — повторяла Мариола, пряча лицо в руках.

— Быстрее! — Он выскочил наружу, бросил мигалку на переднее сидение и помчался к входной двери.

К счастью, один из лифтов был внизу. Боже, как же долго он ползет на четвертый этаж. А до сих пор казалось, что вжик и там!

— Что случилось? — спрашивала трясущаяся Мариола.

Наконец! Они услышали тихое «пинг!», и дверь бесшумно раздвинулась. Они галопом помчались по коридору, более длинному, чем в бункере Гитлера. Сташевский долго не мог попасть ключом в скважину.

— А теперь закрой двери на оба замка, закрой все окна и спусти жалюзи.

— Да что случилось?

— Сейчас!

Славек выскочил на балкон, закрыл задвижку кондиционера, который автоматически переключился на внутренний контур. Огляделся по сторонам. Солиднейшие, практически броневые двери; замки, которые невозможно взломать; обладающие всей необходимой защитой окна. Его опыт по делам о взломах и то, как он им воспользовался, как раз действовал с процентами. В холодильнике полно жратвы; запасы воды, сухие военные рационы, уложенные один на другом в гардеробе; патроны с химическим освещением, несколько экземпляров огнестрельного оружия и приличные запасы патронов.