Петер Жолдош - Возвращение Викинга

Я старался быть прилежным учеником. Это нетрудно, имея такого учителя и опекуна. Теперь моя судьба перестала зависеть от любой случайности. Само присутствие Ного, его роль в моей нынешней жизни исключали появление таких случайностей, которые могли бы оказаться роковыми. Подбирая съедобные травы, я знал, что Ного следит за тем, что я отправляю в рот. Я перестал вздрагивать при каждом шорохе в кустах. Здесь я безотчетно полагался на силу и опыт туземца. Ко мне возвращалась уверенность, что я не затеряюсь в чужом мире и рано или поздно вернусь на "Викинг". Мысль о "Викинге" и тревожила, и успокаивала меня.

Где-то в конце шестой недели моей одиссеи в разрывах серых туч начало появляться солнце, сначала на короткое время, а потом, по мере очищения неба от облаков, на более длительное время. Я смог с уверенностью установить, в какой стороне находится океан. С помощью Ного я выйду к нему. Мои первые попытки направить наше бесцельное бродяжничество в сторону солнечного восхода остались не понятыми:

- Там плохо! - говорил мой спутник, указывая на восток. При этом в данную минуту он мог идти на восток, чтобы через полчаса повернуть на север, еще через час - на запад. Мы шли каким-то странным маршрутом, и я не мог уловить в нашем движении каких-либо закономерностей. Броуново движение, думал я, но не мог же Ного идти никуда! Вскоре я выяснил, что при всей хаотичности передвижений в течение дня, мы в целом выдерживали главное направление - на север. А вообще Ного - авантюрист по складу характера. Приключения его вдохновляют. Он любопытен, как молодой кот.

- Там большая вода. Пойдем туда! - сказал я Ного, когда мой словарный запас еще пополнился. Я клонил все туда же, на восток.

- Там нехорошая вода! Нельзя пить! - говорил Ного, и я понял, что мой приятель там бывал.

- Мы не будем пить... - ответил я и замолчал. Надо было говорить о "Викинге", о моих товарищах-землянах, а нужных слов не было еще в моей копилке. Ного смотрел на меня, понимая, что я хочу поделиться с ним своими мыслями, что-то говорил, но я тоже не понимал его.

- Там, у большой воды, много-много Грегор! - я подобрал десять камешков и положил их в ряд, - Грегор, Грегор, Грегор... - говорил, переводя палец с одного камешка на другой.

- Там много Грегор! - повторял я, пока наконец, у туземца не засияли глаза. Он потряс меня за плечи:

- Там большая вода! Там много Грегор? - это был первый понятый мною вопрос Ного. Не могу сказать, кто больше обрадовался, - хозяин планеты или его незадачливый гость? Оба обрадовались. Ного с воодушевлением закатил длинную речь, из которой я не понял ничего. Очевидно, на моем лице отразилось огорчение, потому что Ного опять потряс меня за плечи:

- Утром пойдем к большой воде! Пойдем, Грегор!

На следующее утро мы шли на восток. Яркое солнце светило нам в глаза. Теперь Ного старался не отклоняться от выбранного направления, разве что по пути встречались овраги, озера, заросли... Их мы обходили.

Чем ближе к морю, тем меньше дичи, подумал я, когда впервые за много дней пришлось устраиваться на ночлег с урчащим желудком. Дичи стало меньше, чего не скажу о комарах. С наступлением темноты они налетали на нас тучами с широкой долины, сверкающей множеством луж в лучах заходящего солнца. От кровососов не было никакого спасения. Волосатому Ного, наверное, было легче, - какая-никакая защита имеется, а я к утру был весь в расчесах и волдырях.

Лесистая местность как-то незаметно перешла в обширные заросли. Точно такие же колючие заросли преграждали нам путь, когда мы с Амаром высадились на берег и направились в глубь материка. Если полоса зарослей отделяет побережье от внутренних районов, то мы идем правильно. У меня никаких на этот счет сомнений. И солнце, которое теперь показывается каждый день, позволяет нам ориентироваться в восточном направлении.

Но меня удивляет наметившийся общий подъем местности. Если бы я не был геологом, это противоречие меня смутило бы. Я не только нашел удачное, на мой взгляд, объяснение поднимающейся к океану гряде холмов, но и тому невероятному факту, что я оказался так далеко от побережья.

Геологическая линия разлома пролегала здесь параллельно береговой линии примерно в двадцати-тридцати километрах от последней. В процессе сжатия края разлома поднялись, образовав водораздел. Ливневый поток, захвативший меня в ущелье, тащил меня в сторону от океана, а затопленная ливневыми водами долина, куда впадал поток, имела уклон также в глубину континента. Превращенная тропическими ливнями в реку, она-то и увлекла меня на вырванных с корнями деревьях в глубину материка.

Когда я устремился в обратный путь, к "Викингу", у меня не было иных ориентиров, кроме движения туч, надолго заполонивших небо. Зная муссонный характер тропических ветров, - они, как известно, летом дуют со стороны океана, а зимой - наоборот, - я не определил, какое время года было на планете во время нашего с Амаром похода. Даже не подумав об этом, решил, что лето. Оказалось, я грубо ошибся, если элементарное незнание можно назвать ошибкой. В условиях здешней тропической зимы господствовали ветры, дующие с материка. И я, вместо того, чтобы двинуться к морю, направился в противоположную сторону. И с каждым днем все дальше уходил от "Викинга"...

Мне хотелось узнать, когда Ного в последний раз бывал в этих местах, на побережье, но запас туземных слов не позволил мне сформулировать вопрос. Ного шел уверенно, я не сомневался, что местность хорошо ему знакома, и все же... Она становилась все более непохожей на встречавшуюся мне до сих пор. Среди заросших кустарником холмов часто встречались крутые известковые утесы высотой метров по пятьдесят. Они придавали ландшафту странный вид. Было такое впечатление, что здесь все вымерло, все онемело.

На рассвете четвертого дня Ного взошел на вершину холма и осмотрелся:

- Завтра увидим большую горькую воду!

Ночь была у меня бессонной. Мы тронулись в путь на рассвете, и часа через полтора в седловине между холмами засверкала морская синева. Я сломя голову бросился вниз по склону. Песчаный берег, насколько хватало глаз, был пустынен. Меня это не огорчило. Можно ли было ожидать, что мы выйдем к берегу в районе лагуны! В то время, когда мне хотелось кувыркаться и прыгать на радостях, он хмуро смотрел на волны.

- Где же другие Грегоры?

Выходит, я его надул? Мне не хотелось огорчать Ного и омрачать свою радость.

Вчера мы с ним не то что поругались, но имели крупный, как говорится, разговор. Я настаивал, чтобы мы шли правее небольшого озера, а Ного - левее. Я уступил, и теперь у меня был случаи ткнуть туземца носом в его упрямство. Если бы мы, сказал я, пошли по моей дороге, мы бы пришли, куда надо.