Эндрю Кейт - Честь и верность

Когда вблизи космопорта приземлилось подразделение быстрого реагирования убренфаров, командование оставшимися в живых тридцатью шестью легионерами принял на себя лейтенант Эрих Кес-сель. После часа ожесточенных перестрелок и двух атак противника силы Легиона сократились до двенадцати человек, которыми, после гибели Кесселя, командовал старший сержант Гай Маршан.

Губернатор семти и вождь убренфаров прислали парламентеров с предложением сдаться. Они обещали, что сохранят землянам жизнь и обеспечат охрану, но Маршан отправил посланцев обратно. Часом позже он во главе своего мизерного отряда атаковал позиции убренфаров. Только два легионера выжили в той схватке и были взяты в плен. Остальные погибли во славу Легиона.

Помолчав, Трент продолжил:

– Этот героический поступок вынудил семти на два месяца задержать отправку оборудования и вооружений с Дэвро и усилить гарнизон еще десятью тысячами своих солдат, опасаясь повторения атак легионеров, которые, как им казалось, скрывались в горных районах планеты. Но больше там никого не было. Хантер и его семьдесят восемь человек были последними. Малочисленная боевая единица Четвертого Иностранного Легиона, возможно, спасла Содружество Земли в критический момент Войны с Семти. Но более важно то, что Легион вновь подтвердил верность славным ветеранам Камеруна, ставшим образцом для подражания своим последователям из других Легионов.

Ряды солдат зашевелились. Трент знал, о чем они думают. В День Легионеров эти люди думали о том, что в любой момент они могут оказаться лицом к лицу с превосходящим врагом, как в свое время защитники Дэвро… или Камеруна. Трент закончил свою речь традиционным обращением.

– Не знаю, дошло ли до кого-нибудь из вас то, о чем я сейчас рассказал. Может быть – не исключаю такой возможности, – вы когда-нибудь осознаете, что асе все-таки произошло на Дэвро. – Он сделал паузу, затем перешел на официальный и властный тон: – Весь личный состав получит сегодня вечером дополнительный паек алкоголя, чтобы помянуть героев Камеруна и Дэвро. Однако, учитывая угрозу гарнизону со стороны кочевников, капитан Хоули вынужден отменить обычные празднества.

Послышался гул возмущения. По традиции День Легионеров отмечался в течение трех дней.

– График дежурств занесен в компьютер. Не поминайте прошлое так хорошо, чтобы забыть о настоящем. Вы не на отдыхе. Всем разойтись.

Трент повернулся и поприветствовал группу офицеров, наблюдавших с балкона за церемонией. Капитан Хоули ответил на приветствие сержанта четким жестом руки, поднятой к парадному берету.

Дэвро и Камерун… Когда после уничтожения Четвертого Иностранного Легиона был сформирован Пятый, эти два слова стали крылатыми для его членов. «Сделать Дэвро» – означало встретиться лицом к лицу с намного превосходящим по численности противником, атаковать без всякой надежды на успех, для того чтобы поддержать честь Легиона. Но «Сделать Дэвро» здесь, на Полифеме, не будет иметь той ценности, что оборонительная операция Хантера сто с лишним лет назад. Водяные не угрожают человечеству в целом – им достаточно своей планеты. Победа над дикарями ценой всего личного состава… не станет рассматриваться как одна из великих военных операций в истории. Зато об этом будет знать Легион… Знать и помнить.

Леонид Нармонов перегнулся через парапет и всмотрелся в окружавшую его темноту. Близилось время большого прилива, а это означало, что опасность нападения кочевников достигла наивысшей точки. Они могли подплыть к самым стенам «Песчаного Замка», как сделали во время первой атаки. Хотя теперь им будет труднее совершить нападение неожиданно. Целый взвод, шесть лэнс-подразделений, охраняли периметр; группы резерва готовы поддержать их по первому сигналу.

Во время прилива наемники из числа водяных патрулировали в воде снаружи Замка, готовые предупредить о малейшей опасности. Когда же вода убывала, охрану несли «Песчанник» и «Саблезуб». На закате, под общим руководством лейтенанта Дю-валье, техники начали устанавливать сенсорные датчики по внешнему периметру. Они должны закончить работу к следующему приливу, и тогда «Песчаный Замок» будет оснащен полным набором подводных индикаторов, предупреждающих о приближении любых объектов.

«Пусть льется рекою вино в этот час, Скорбим мы о тех, кто не с нами сейчас. Пусть все мы умрем, но живет все равно Тот подвиг, свершенный на страшном Дэвро!»

Нармонов покинул парапет и направился к небольшой группе легионеров, собравшихся под походным прожектором. Он узнал Хаддада и Келсо из разведподразделения, сидящих плечом к плечу с бородатым сапером. У Келсо на коленях был музыкальный синтезатор, имитировавший гитару, и играл он не хуже, чем стрелял из лазерного ружья.

Хаддад заметил появление Нармонова.

– Смирно! – скомандовал он.

– Вольно, вольно, – быстро ответил субалтерн.

Хаддад сел и достал чистый бокал.

– Выпьете вместе с нами за Легионеров, господин Нармонов? – спросил он.

Нармонов принял из его рук бокал с вином и присоединился к тосту за героев Дэвро и Камеруна. Затем наполнил его снова и поднял вверх.

– А теперь давайте выпьем за сержанта Карстерса и других хороших ребят, которых мы потеряли, – тихо произнес он. – Они не посрамили память тех, кто задолго до них ушел в Последний Путь.

Все дружно выпили. Нармонов увидел гордость на лицах Хаддада и Келсо. Оба, без сомнения, обрадовались высокой оценке, которую субалтерн дал своим подчиненным. Нармонов вдруг подумал, как, оказывается, легко добиться верности солдат. А когда доверие завоевано, то они пойдут за тобой хоть к самому дьяволу.

Невдалеке раздался всплеск, поисковые прожектора закружились, скользя лучами по поверхности воды. Субалтерн отдал бокал и заторопился к ближайшему посту охраны. Трогательный момент был нарушен.

Оомуур-Потерянный знал, что такое страх. Такой же страх охватил его в день, когда на Клан Морских Утесов напали Объединенные Кланы. Тогда он уплыл далеко от своих, слишком далеко, чтобы прийти вовремя на помощь, но агония смерти его соплеменников четким эхом донеслась до него сквозь толщу моря. Затем Голос Клана, посылающий сигналы тем, кто торговал или добывал пищу в далекой дали, прекратился.

Когда Оомуур достиг места последней битвы, нападавших уже и след простыл. Его сородичи были мертвы, враги сорвали с них священные атрибуты племени. Вместе с Кланом ушла и вся его жизнь, осталась только оболочка, пустота и бессилие. Никто никогда всерьез не полагал, что Хоор сумеет осуществить свою угрозу и решится на истребление любого клана, отказавшегося вступить в его коалицию. Но резня была, несомненно, его рук делом. Среди мертвых тел встречались и трупы кочевников из Объединенных Кланов.