Роберт Шекли - Новые Миры Роберта Шекли. Том 2

— И больше сюда не возвращайся! — заявила ей старая ведьма. После чего, обратившись к Мартиндейлу, спросила: — Что будете заказывать?

Внутри было сумрачно, клубы сигаретного дыма свивались в канцерогенные кольца, а сигареты дымились во ртах у трупов. И Мажинни услышал последние отзвуки последних песен и понял, что вся эта фальшивка вскоре провалится в тартарары, пренебрегая вашими желаниями, даже если вы захотите что-то остановить и скажете: вот, это важно.

— Каким ветром вас занесло в наши края? — спросил у Мажинни моряцкого вида человек с попугаем на плече.

Мажинни обнаружил, что сжимает в руках стаканчик рома. Он уставился на попугайного человека. Черты его были сырыми и лишенными той человеческой определенности, что делает большинство из нас нежеланными гостями в предложениях, продолжающихся до тех пор, пока коров не пригонят домой ясным летним вечерком в пригороде Нью-Йорка, и с какой это стати я буду тебе врать, мы все тут ждем тебя, и Эйб, и Бесс, и Барни, и Сьюзен, все мы тут…

Мажинни отступил было, но тут же оказался в зоне небрежения. В горле у него как-то странно запершило. Он не мог сказать, что произойдет дальше. Все это зашло немножко далеко. Но поток продолжал нестись вперед, и воображение, которое старалось направить его в надлежащее русло, подсказывало: сверни, пожалуйста, вот сюда, выйди вон из салуна, там нет ничего хорошего, переходи сюда, у нас тут для тебя подготовлены другие сцены. Мажинни перешел — и был представлен артистам. Пришла наконец их пора, ибо они давно уже пытались выйти на сцену Лу.

Там была балерина в пачке, фермер с вилами, полицейский с пистолетом и лесоруб с топором. Часть нашей старой знакомой компании. Люди узнали их и начали перешептываться:

— Это же часть нашей старой знакомой компании! Похоже, сейчас начнется огульное перепредставление!

Мажинни не знал, как ему поступить. Женщина, бывшая с ним, заколебалась, а потом исчезла, как только вперед выплыла балерина с гладко зачесанными на макушку волосами и деликатными балетными выражениями, украшавшими ее простую деревенскую речь.

— Пойдем с нами, Мажинни, — проворковала она, просовывая свою изогнутую ручку под его угловатый локоть. — Пойдем с нами, и ты станешь одним из нас, и проведешь всю жизнь в моих объятиях, поскольку я сама повешусь тебе на шею.

— Ладно, вешайся, — разрешил Мажинни. — А куда мы пойдем?

— Не задавай глупых вопросов, — сказала балерина. — Это экзистенциальный момент. Мы пытаемся вовлечь тебя в сюжетный заговор.

— Какой еще заговор?

— Мажинни! — сказал, появившись, высокий учтивый мужчина. — Мы взбунтовались против машины Шехерезады.

— А что вы делаете здесь, в Лу?

— Против нас ни одно место не устоит, — сказал полицейский. — Мы представляем дух противоречия. Мы та самая оппозиция, что лучше загнется, чем угомонится.

Мажинни мигом смекнул, что влип в большие неприятности. Как бы ни был он простодушен, но условия, на которых его взяли на роль, были ясны даже ему. «Просто подыгрывайте по ходу дела, — сказали ему в Центральной Режиссерской. — И все будет отлично». Много же они понимают!

25. Лу: единственное ружье стреляет внезапно и с треском

Временное прекращение реальности — если это была реальность, а не жалкое подобие судьбы, — длилось не более мига.

Ружье?

Пуля рикошетом отскочила от большого куска разноцветного кварца, возле которого стоял Мажинни. Реакция Мажинни запоздала почти на полсекунды, зато потом ударила его со всего размаху. Он искусно сымитировал человека, вздернувшего себя целиком и бросившего под защиту гранитной могильной плиты.

Два следующих выстрела прочертили в граните глубокие борозды и начисто срезали нос каменному ангелу, валявшемуся неподалеку в статуарном состоянии.

— Эй! — крикнул Мажинни. — Не стреляйте! У меня мирные намерения!

— А у меня нет, — глухо отозвался человеческий голос, и снова загремели выстрелы — а если и не загремели, то во всяком случае создали эффектную акустическую иллюзию, потрясшую тихий и древний город, который был уже стар, когда время еще только раздумывало, когда же начать считать очки в этой игре с косточками, называемой долговой ямой или допотопной явью.

— Это смешно, — сказал сам себе Мажинни.

Он знал, что абсолютно прав. Но его правота ничуть не умаляла опасности положения.

Глянув вверх, он увидел на небе два солнца. Одно было крупное, жирное и желтое, вдвое больше родного земного солнышка, а другое напоминало громадную черную точку, типа вырытой экскаватором ямы, только гораздо более глубокую.

— По-прежнему два солнца, — сказал Герн. — И дождь никогда не идет — он хлещет.

И словно в ответ на его заявление, из земли забила вода. Она сочилась из множества мелких побегов и стволов, пузырилась над гранатами, фонтанировала из глубоких расколов и прорех во множестве областей, и казалось, будто весь мир залит дождем, падающим вверх тормашками на один из тех дней, когда вы его совсем не ждали, закоснев в безмятежной привычности.

Грянул еще один выстрел. Все это было бы смешно, подумал Мажинни, когда бы не было так страшно.

— Что, извините? — спросил его кто-то.

— Я просто думал про себя, — ответил Мажинни.

— Прошу прощения.

Грянул еще один выстрел. На сей раз Мажинни показалось, что прозвучал он ближе, чем предыдущий.

— Прекратите! — крикнул Мажинни. — Иначе вы вынудите меня открыть ответный огонь.

— Ну и? — осведомился противник.

— Ну и, когда я выстрелю, а это будет очень скоро, вам не поздоровится, — заявил Мажинни и громко прочистил горло, издав сухой металлический звук, как нельзя более соответствовавший металлическому привкусу во рту.

— Ха! — крикнул противник. — У вас нет оружия!

— Вы уверены? — поинтересовался Мажинни.

— Нету, нету!

— Возможно. Хотите проверить, поставив на кон свою жизнь?

Голос сделал паузу, потом заявил:

— Если у вас действительно есть оружие, тогда мы можем начать приговоры.

— У меня действительно есть оружие, — сказал Мажинни.

— Так покажите мне его Поднимите над головой.

— Вы попытаетесь выбить у меня его выстрелом.

— Я не сумел попасть в вас — как я выбью у вас ружье с такой-то дистанции?

— А вдруг вам повезет? — предположил Мажинни.

— Я не верю, что у вас есть оружие, и я пойду сейчас на вас в атаку, вопя и стреляя на ходу, пока вы не поднимете свое ружье или его эквивалент над головой, чтобы показать, что оно у вас есть. Тогда мы сможем начать приговоры. Я обещаю, что не стану стрелять в вас или ваше ружье. Мне просто нужно удостовериться, что вы вооружены.