Михаил Ахманов - Первый после бога

Он представил, как из вод морских выплывает, прямиком к Батлеру, хвостатая грудастая красотка, и усмехнулся.

Не приплыла русалка из моря и других знамений Бог не послал, но вмешательства вышней силы не понадобилось. Дерек Батлер лишь молча кивнул, узнав, что придется ему стеречь корабль, а не шарить по испанским сундукам. Наверняка он это предвидел, составляя свой расклад грядущей экспедиции, и было ему ясно, что главное сокровище – «Амелия». Не просто корабль, не просто обитель для семи десятков мореходов, не склад для не найденных пока сокровищ, а нечто большее – залог возвращения домой. Они должны вернуться. Богатыми или нищими, с полным или пустым трюмом, с добычей или без нее… Должны вернуться!

Дон Сармиенто обещал, что найдется для брига хорошее укрытие. И правда, из ровного, словно обрезанного ножом берега выпятился полуостров, напоминавший стиснутый кулак. По обе его стороны были небольшие бухты, и Шелтон выбрал северную – она казалась попросторнее, около мили в ширину. Полуостров был скалистым, и кроме колючих кустов, вцепившихся корнями в камень, здесь не росло ничего. Выступающий в море мыс с высокими утесами прикрывал корабль, а в глубине бухты, ближе к материку нашлась удобная стоянка. Берег, насколько видел глаз, казался таким же каменистым, унылым и безлюдным. По словам Сармиенто, эта пустыня, лежавшая к югу от Писко и речной долины, тянулась чуть ли не на сотню миль, и с востока над ней нависали неприступные горы. Неприступные для тех, кто не знает о мостах и дорогах, проложенных инками, о тайных тропах и перевалах, о местах, удобных для лагеря, и источниках воды. Но если знать об этом и двигаться прямо на восток, то через пятнадцать дней окажешься у стен Мачу-Пикчу, а затем, пройдя мостами над ущельями, у реки Урубамбы.

Сармиенто говорил об этом, стоя на пустынном берегу, у больших, окатанных морем камней, к которым причалили оба корабля, бриг и шлюп. Слушая его, Питер глядел на льдистые вершины, закрывавшие восточный небосклон, щурился от солнца и представлял, как сияет золото в пещере под завесой водопада. Двести тысяч фунтов! Понадобятся лошади и мулы, чтобы увезти такое богатство!

Он сказал об этом Сармиенто, но тот усмехнулся, заметив, что мулы в горах бесполезны. Разреженный воздух сьерры и скудные пастбища плохо подходят для мулов и лошадей, так что лучше взять полсотни лам и десяток опытных погонщиков. Потом добавил, что, быть может, им не придется лезть в горы и вести с собою целый караван. Возможно, он соберет нужную сумму в своих поместьях, в золоте и в камнях, что много удобнее для сеньора капитана – ведь изумруды легче металла, а ценятся дороже.

Пока они беседовали на такие темы, команда шлюпа спустилась на берег, а моряки «Амелии» начали переносить с корабля оружие, боеприпасы и продовольствие. Мартин Кинг, Белл, Пим и Айрленд были зачислены в отряд, который шел с капитаном; Хадсон, Палмер Джонс, Сазерленд и еще десяток надежных парней из прежней команды «Амелии» оставались с Батлером. Ватагу, нанятую в Порт-Ройяле, Шелтон разделил, отдав первому помощнику семерых менее буйных. Престон, Кейн и Дигби, три бывших каторжника, буканьеры Смарт и Нельсон и, конечно, Ник Макдональд отправятся в поход, а присматривать за ними будет Айрленд. Всего, считая Уильяка Уму, с капитаном шли сорок пять человек. Кузен Руперт не пожелал отправиться в экспедицию и тоже остался на судне – в ожидании, когда доставят набитые золотом сундуки и будет что пересчитывать. Кромби не соблазнял поход в пустыню, хотя до реки Писко, по расчетам дона Сармиенто, было всего пятнадцать миль. Отряду предстояло пересечь северную оконечность пустынных земель, потом пройти еще миль двадцать краем речной долины до индейского селения. К западу от него лежали земли вдовы Орельяна, за ними – поместье Сармиенто и, по обе стороны реки, владения его соседей-испанцев.

– Сколько их? – спросил Шелтон, наблюдая, как на палубу «Амелии» выносят бочки с порохом и наполняют им кожаные сумки. – Сколько этих энкомьендо в речной долине?

– Тридцать или сорок, и земли их тянутся до самого города, – ответил Сармиенто. – Но вам не стоит… – он усмехнулся, – не стоит наносить визиты всем и каждому, чтобы не наткнуться на драгун. В городе – полк, триста всадников, слишком много для ваших людей.

Капитан кивнул.

– Я помню и сделаю так, как мы договорились. Перебьем испанцев в Каниве, возьмем ценности у Орельяны и в двух-трех ближайших усадьбах, покинем берега реки, уйдем в горы и будем ждать вас с погонщиками и ламами. Надеюсь, счастливая невеста вас не задержит, дон Сармиенто. Я бы не хотел возвращаться к реке и навещать ее в вашем собственном доме.

– Не беспокойтесь, дон Шелтон, Соледад на редкость разумная женщина. Она понимает, что долг – прежде всего, особенно долг денежный. Я приеду с золотом, а если его не хватит, мы отправимся в Мачу-Пикчу. Соледад потерпит месяц, пока я не выполню обещанное. Мы с нею ждали дольше… Соледад! О, моя Соледад!

Метис прикрыл глаза, его щеки порозовели, а на лице появилось мечтательное выражение. Должно быть, он грезил о Соледад и ее поцелуях или о более веских свидетельствах любви, какие предъявляются ночами в темной спальне и мягкой постели. Питер Шелтон взглянул на него, хмыкнул, пожал плечами и отправился на корабль – проверить, все ли припасы сгрузили на берег.

Долина Писко. Октябрь 1685 года.

Четырнадцать градусов южной широты. Набег

– Часовой задремал, – произнес Мартин Кинг. – И тот, что на лугу, спит не таясь.

– Я вижу, – отозвался Шелтон.

Они лежали за кустами на краю недавно вскопанного поля – видимо, маисового. Отсюда можно было разглядеть все хижины, загоны и сараи индейской деревушки, сгрудившиеся в живописном беспорядке на речном берегу. Хижины казались небогатыми – сказать по правде, просто жалкими, и испанские солдаты разбили лагерь на краю селения, воздвигнув пять палаток для рядовых и еще одну, поменьше, для своего капитана. Прежде, слушая Сармиенто, который описывал этот стан, Питер удивлялся, отчего испанцы выбрали индейский поселок, а не усадьбу какого-то богатого энкомьендо. Но теперь, осматривая скудные остатки зерна и плодов под навесами, загоны, в которых было лишь десятка два свиней, и общинный луг, где паслись испанские лошади, он сообразил, в чем причина. Драгуны прибыли сюда как бы для защиты от разбойников, а на самом деле объедали Каниву, чьи жители, оставшись без скота и зерна, скорее всего, не доживут до следующего урожая. Это был очень действенный способ уничтожения индейцев – если только они не перейдут по доброй воле в рабство к испанским энкомьендо.

– Смарт, прикончи часового, – негромко промолвил капитан. – А ты, Нельсон, разберись с парнем при лошадях. Только аккуратнее, не перепугай табун.