Роджер Желязны - Правь Амбером

— Еще хуже.

Эйбер вздохнул и отвернулся.

Я сказал это наполовину в шутку, но, видимо, задел больное место. Я вовсе не хотел причинять Эйберу боль. Надо мне научиться придерживать язык.

— На самом деле я вовсе не это имел в виду, — быстро добавил я. — Я…

— Я знаю, что ты имел в виду, Оберон! — отозвался Эйбер. — Можешь не беспокоиться. Правда — штука болезненная, но я это как-нибудь перенесу. Переносил же раньше. Кроме того, я буду смеяться последним. Я намерен его пережить. Долгожительство — наилучшая месть. Я рассмеялся.

— Во всяком случае, у тебя есть план.

Я поднял отцовскую карту и сосредоточился на изображении. Шут медленно изменился, превратившись в низкорослого мужчину, с ног до головы одетого в коричневое.

— В чем дело? — сердито спросил он.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал я. — Я убил в замке убийцу, который покушался на меня. У него были при себе Карты.

— Что?! — вырвалось у Дворкина. — Ты не пострадал?

— Со мной все в порядке.

Отец потянулся ко мне, и я ухватил его за руку. Один шаг, и я уже стоял в его библиотеке. Полки были забиты беспорядочной мешаниной книг и свитков.

— Где ты это взял? — спросил я, удивленно оглядывая полки.

— Логрус.

Я покачал головой. Он здесь всего несколько недель, и уже нагреб столько, что за всю жизнь не прочитаешь. Барахольщик — вот он кто.

Отец хохотнул:

— Не бойся Логруса, мальчик мой. Вот его руки…

Я недоуменно взглянул на него:

— Руки?

У него что, опять нелады с головой? Отец рассмеялся:

— Те, кто ему служит. Теллопс. Люди Утора. Другие.

Я открыл было рот, но прежде, чем я успел произнести хоть слово, где-то снаружи громко зазвонил колокол. Мы быстро переглянулись и выскочили за дверь. Что там еще стряслось?

На нас налетел Коннер, ухмыляющийся во весь рот.

— Что случилось? — спросил я у него.

— Мы нашли лагерь Утора!

25

На сборы нашей разведывательной экспедиции понадобилось около получаса. Десять крепких мужчин, отряд, состоящий из нас с Коннером, двух лейтенантов Коннера и шестерых воинов из Кейолдара — два сына короля Элсома, Хэтор и Янкос, плюс четыре их лучших офицера кавалерии, Элсом и еще двое его сыновей были заняты — руководили обустройством лагеря на берегу, под замком. Чтобы разместить сто тысяч воинов, требуется много места.

Мы выступили в путь сразу же, как только нам оседлали свежих лошадей и собрали все необходимое в дорогу. По совету моего брата мы прихватили с собой плотные шерстяные плащи, шляпы и перчатки.

— Я нашел место в горах, откуда удобно за ними наблюдать, — сказал Коннер. — Там холодно, и добираться туда трудновато, но зато там они вряд ли нас заметят.

— Отлично.

Это изложение напоминало идеальный план.

В конце концов, когда свет послеполуденного солнца уже косо падал меж стволами деревьев, мы перешли в другую Тень, и земля вокруг сделалась каменистой. Температура начала падать, небо посерело и стало мрачным, суля снегопад. Дубы сменились соснами, а затем сосны уступили место чахлому, искривленному подлеску.

Я заметил, что кейолдарцы изумленно озираются по сторонам. Они знали, что это та самая дорога, по которой мы въехали в Амбер, но теперь все выглядело совершенно иначе. О, эти силы богов… Улыбнувшись своим мыслям, я нагнал брата.

Теперь дорога больше напоминала тропу; нам пришлось выстроиться цепочкой. Мы карабкались по крутому склону скалистых заснеженных гор. Ветер заставил меня заморгать и сощуриться. Да, скоро нам понадобятся плащи. Я начал высматривать место для привала.

— Сколько, ты говоришь, народу у Утора? — окликнул я Коннера.

— По моим прикидкам — что-то между четырьмя и пятью десятками тысяч, и не все из них — бойцы, — отозвался брат. — Судя по всему, он притащил с собой половину придворных лизоблюдов.

Это меня не удивило. Король Эльнар тоже иногда позволял илериумскому двору полюбоваться на битву, когда ее исход не вызывал сомнений. По крайней мере, это позволяло произвести впечатление на дам… и свести интриги к минимуму. Плести заговоры против монарха, которого поддерживает сильная армия, как-то не тянет.

— Утор чересчур уверен в себе, — сказал я, разговаривая скорее сам с собой. — Еще одна ошибка.

— Он всегда был такой. — Коннер хмыкнул. — Только ты — не отец и это — не Джунипер. На этот раз, когда дело дойдет до боя, его ждет некоторая неожиданность.

— Ты говоришь так уверенно…

— О, я тут придумал несколько сюрпризов… Я побеседовал с некоторыми могущественными обитателями Теней и могу гарантировать, что мы получим подкрепление во время битвы.

— А поподробнее?

— Не прямо сейчас. Подождем подходящего момента…

Я ухмыльнулся:

— Ну, будем надеяться, что ты нас не разочаруешь. И кстати, мы еще не видели войск, собранных отцом и Фредой.

По обе стороны от тропы лежал плотный, слежавшийся снег; по мере того как мы поднимались, воздух делался все более разреженным. Но мы продолжали ехать. На высоте в две тысячи футов мы добрались до небольшого плато.

— Достать теплую одежду! — крикнул я через плечо. Изо рта и носа вырывались струйки пара. Развернувшись в седле, я достал из тюка плащ с капюшоном и перчатки. Одежда, сделанная из толстой белой шерсти, отлично защищала от пронизывающего ветра.

Я заметил, что кейолдарцы, заворачивающиеся в плащи, вовсю дрожат. Я подозвал к себе Хэтора с Янкосом. Те поспешно подъехали и поклонились.

— Я не чувствую холода так, как вы, — сказал я. — Вам следовало сказать об этом. Мы остановились бы раньше.

— Да, Оберон, — отозвался Янкос. — В следующий раз…

К нам подъехал Коннер.

— Отсюда мы пойдем пешком, — сообщил он.

— Далеко еще?

— Пара сотен ярдов.

— Мы разобьем лагерь здесь, — сказал я Хэтору. — Ты — за старшего. Янкос! Пойдешь с нами.

Я повернулся к брату:

— Давай, веди!

Коннер двинулся дальше по тропе, пересекающей плато. Тропа прижималась к склону горы, сворачивала влево и терялась из виду. Нависший сверху каменный выступ защищал ее от льда и снега.

Коннер решительно зашагал вперед. Я двинулся следом, для равновесия придерживаясь рукой за каменную стену. Янкос оказался замыкающим. Ветер усилился и начал завывать; воздух сделался еще холоднее. Я натянул шляпу поглубже, пряча уши. М-да, не то чтобы я любил такую погоду…

Наконец тропа перестала подниматься, а потом пошла вниз. Она сделалась шире, вышла на небольшой уступ и там вдруг оборвалась.

Коннер опустился на четвереньки. Он медленно прополз вперед и заглянул через край. Мы с Янкосом последовали его примеру.