Пробуждение каменного бога - Филип Хосе Фармер
Улисс работал до поздней ночи, вставал спозаранку и под конец дня мечтал только об одном — поскорее завалиться в постель. Он никого не пускал в свою спальню, и Авина ликовала. Феби не протестовала, что ей почти не оставляют возможности услужить ему. Она ведь была рабыней, да и не настолько доверяла Улиссу. Несмотря на сходство с ее народом, он оставался для нее чужаком, и его образ мыслей и действий казался ей странным. Все же она окольным — а иногда и не очень окольным — путем несколько раз дала Улиссу понять, что ее это задевает.
Улисс устал разрываться между двумя женщинами. У него не было времени деликатничать, и иногда он страстно желал, чтобы они обе оставили его в покое. Но хотя он и мог их отослать прочь одним словом, ему не хотелось причинять им такую боль. К тому же они нравились ему обе, хотя и по-разному. Авина была очень умна и сообразительна. Она происходила из примитивного общества, но очень быстро все усваивала, и из нее получился толковый секретарь. Подобные обязанности оказались недоступны для Феби. Она была искусной и сноровистой в домашнем хозяйстве, но помимо заботы о муже и детях ее ничто не интересовало.
Как-то раз Улисс поднял все десять дирижаблей и разучивал с ними несколько очень важных маневров. С побережья дул ветер в добрых пятнадцать миль в час, и большие газовые баллоны едва двигались против ветра. Один раз два корабля столкнулись, повредив друг другу двигательные гондолы. Почти тотчас же они расцепились, и их начало сносить ветром. Улисс отдал приказ по радио спустить газ, чтобы посадить корабль на землю. Экипажам пришлось бы идти к полю пешком около двадцати миль, поэтому он приказал по радио, чтобы навстречу выслали автомобили.
Дирижабли вернулись домой только перед закатом. Когда его корабль втягивали в ангар, Улисс глянул в заднее окно гондолы. Там, на фоне кровавых лучей солнца, у самого горизонта мелькали какие-то крошечные фигурки. Это могли быть и птицы, но их силуэты скорее напоминали крыланов. Улисс велел всем удвоить бдительность и ушел к себе.
Этой ночью его разбудили доносившиеся из-за двери вопли. Он соскользнул с постели (сооруженной специально для человека) и, открыв дверь, увидел часового, который пытался разнять две кричащие, дерущиеся фигуры. Лицом к лицу, рука к руке стояли Авина и Феби. Авина держала кремневый нож, а Феби сжимала ее запястье. Авина была меньше ростом и легче, но и гораздо сильнее, и только отчаяние Феби и усилия часового помешали ей проткнуть противнице живот.
Улисс приказал Авине бросить нож.
В тот же миг снаружи здания раздался взрыв, и стекло разлетелось, изрезав всех осколками.
Улисс и часовой шлепнулись на пол.
Феби, ослабив хватку, обернулась к окну. Авина, не обращая внимания на эту и три последующие вспышки, бросилась на женщину.
Но та вскинула руку, нож скользнул по ней и, поранив, плеснул струей крови в лицо Авине. Потом рванулся дальше вверх и вонзился в челюсть Феби. Однако сила удара уже ослабла.
Феби завопила. Улисс вскочил и, ударив Авину по руке ребром ладони, выбил нож.
Еще один взрыв, гораздо ближе, громыхнул в дверях на другом конце зала и заполнил комнату громадным облаком дыма.
Авина упала на колени, но, учуяв дым, тут же вскочила. Улисс поднял нож.
— Нет! — закричала Авина. — Отдай! Я не трону Феби. Неужели ты не понимаешь? На нас напали. Мне нужно оружие!
Хотя Улисса и оглушило взрывом, он смог ее расслышать и молча протянул ей окровавленный нож. Она взялась за рукоять. Сквозь дым прорвался кто-то и закричал:
— Повелитель, крыланы напали!
Это был вагарондит Вулка, раненный в плечо, окровавленный, весь покрытый пороховой копотью.
Улисс выскочил мимо него в ангар, служивший ему одновременно и кабинетом и жилыми апартаментами. Два дирижабля были пришвартованы к земле толстыми пластиковыми кабелями. Из темноты в верхней части строения метнулись длиннокрылые недомерки, осыпав Улисса градом стрел. Улисс отпрянул. То ли по этой причине, то ли стрелок попался скверный, но крохотная отравленная стрела зарылась в грязь у самых его ног. Алканквибский лучник поднял лук, хладнокровно прицелился в крылана и пустил стрелу, которая прошила ногу бэтмена и вонзилась ему в живот. Крылан рухнул наземь в нескольких футах от Улисса.
Несколько дхулулихов летало в верхней части ангара, другие засели на верхушках дирижаблей — и все метали отравленные стрелы. Очевидно, находящиеся в ангаре уже бросили свои бомбы. Снаружи, освещенные неровным светом электрических лампочек и факелов крыланы так и роились. Они сновали туда-сюда через иллюминаторы, метали свои крошечные, утяжеленные камнями деревянные дротики, выпускали короткие стрелы или бросали маленькие круглые бомбы с подожженным запалом.
Взрывы бомб работали как фотовспышки.
Повсюду, внутри ангара и снаружи на поле, валялись тела. Большинство из них принадлежало защитникам: нешгаям, людям и кошкам, но потом Улисс различил дюжину пар кожаных крыльев, распростертых среди убитых и раненых.
Он обернулся к Авине.
— Беги отсюда! — гаркнул он. — Через другую дверь!
Та совершенно растерялась, и он повторил приказ. Она бросилась назад, к дверям здания. Улисс повторил свой приказ кошачьим, стреляющим по бэтменам в ангаре.
— Бежим от дирижаблей, пока они не загорелись! — заорал он.
До сих пор им везло. Ни одна из взорвавшихся бомб не подожгла водород в громадных баллонах.
