Обратный отсчет: Распад - Токацин
— Да, сеньор теск, — кивнул слегка оттаявший продавец. — Гигантские крысы-мутанты. Смотрите, выбирайте, — от двух до десяти койнов. Или, если интересует, — вон там череп крысы-гиганта. Всего тридцать койнов, сеньор теск…
«Десять койнов за дохлую крысу⁈» — Гедимин ошалело мигнул. «И Маккензи ещё не открыл свой магазин? А, кто его знает, — может, уже открыл. Не в Ураниуме, так где-нибудь в Эдмонтоне… А это что за штучки?»
Среди миниатюрных «Шерманов» и «Рузвельтов» поблескивала чёрно-красная обшивка «Фенрира». Чуть поодаль лежали модели «Бетов» и «Фениксов» — от крошечных, с полпальца, до полуметровых, с подробно отпечатанным рельефом брони и намеченными соплами гравитронов и бластерных турелей. Вокруг них стояли фигурки с криво прочерченной буквой «S» на груди и спине. Гедимин взял одну из них в руки, сразу не поверив подписи, пригляделся и не удержался от усмешки — лицом игрушечный «Взрывник» не был похож даже близко, шрам с затылка переполз на переносицу, но глаза ему сделали правильные — белые, с крошечной точкой зрачка.
— Да, все десять, — сказал Ренгер продавцу и оглянулся на Гедимина, подошедшего к кассе с фигуркой в руке. — Что ты там нашёл?.. А, тески…
— У них там и Ассархаддон есть, — ухмыльнулся Гедимин, ставя «Взрывника» на прилавок. — Со скафандром, конечно, наврали — никаких костей там нарисовано не было. Вот Линкен больше похож…
— А вы много о них знаете, сеньор теск, — заметил продавец, заклеивая коробку с десятком крысиных черепов. — Встречались?
— Работал с ними, — отозвался Гедимин. — Сколько с меня?
— Убери, у тебя там одни штрафы, — отмахнулся Ренгер, увидев его карту. — Присчитайте к моей покупке. Больше ничего взять не хочешь? Вон там подвески, каменные бусины…
— Это фрилокерамика, — буркнул Гедимин — контейнеры с «камешками» он рассмотрел со всех сторон и без анализатора был уверен, что ничего, кроме фрила, там нет.
— Залежи бирюзы, видимо, исчерпались, — Ренгер вздохнул. — А что попроще? Обсидиан?
Продавец едва заметно вздрогнул и быстро оглянулся на экзоскелетчика. Тот придвинулся к прилавку, настороженно следя за сарматами.
— Натуральный обсидиан? Он давно не продаётся, сеньор теск. Полный запрет. Вы ищете бусы? Есть бусины из керамики, есть стеклянные…
…Это была фрилокерамика, но сделанная очень аккуратно — орнамент прослеживался на всю глубину и был выведен ровно, по лучу разметчика. Гедимин завернул разноцветную связку в ветошь — что с ней делать, он пока не придумал.
— Линкен? — Ренгер взял в руки статуэтку в чёрном скафандре, тронул пальцем откинутый шлем. — Говоришь, есть сходство?
— Немного похож, — признал Гедимин. — Пусть будет.
— Когда поедем обратно, держи его на виду, — Ренгер осторожно поставил фигурку на стол. — В штатном кармане. Макаки в городе уже знают, что мы купили. Не найдут при обыске — сразу насторожатся.
Гедимин мигнул.
— Знают? А это им на кой⁈
Ренгер пожал плечами.
— Их дело. Но что знают — это точно. Увидишь, тебя ещё спросят — и про Взрывника, и про Ассархаддона…
14 июня 17 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, Санта-Фе, гетто «Кенки»
— А что, и у вас тут… празднуют? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь на распахнутую дверь. В белом дневном свете просматривалось одинокое трёхцветное полотнище за оградой. Сверху, из окна, было видно гораздо больше флагов — и над офисом, и над сувенирной лавкой, и ещё десяток — над транспортным терминалом…
— Тебе везёт, механик, — отозвался Марцелл, приподняв ладонь в приветственном жесте. — Ты неофициальное лицо, можешь отсидеться в гетто. Тебе в мэрию не ехать.
Подавленным Марцелл не выглядел — то ли его не так уж пугала поездка в мэрию, то ли он туда вообще не собирался. Пока что он сидел рядом с Ренгером и раскладывал по столу какие-то камешки — слишком крупные для поделочных, неприметного желтовато-бурого цвета.
— Вот тут интересный фрагмент, — сказал он Ренгеру, внимательно разглядывавшему обломки. — Отпечаток какой-то органики. Растение?
Гедимин придвинулся ближе. До растений ему дела не было — он уже разглядел на камне микроскопическое жёлтое пятнышко. «Окись урана… Руда из Амброзия-Лейк?»
— Новая руда? — спросил он. — Шахты уже вскрыли?
Марцелл ухмыльнулся.
— Не так быстро, механик. Пока что роемся в окрестностях. Шахты… может, их и не будут трогать. Затоплены так, что размыло забутовку. Проще насверлить новых скважин.
— Битумизированный песчаник, — Ренгер поднял камень на ладони. — Окаменевший песок, пропитанный битумом. Вот так через миллион-другой лет будут выглядеть наши битумоносные пески. Жёлто-бурый камень… и отпечаток пирофоры внутри.
Гедимин недоверчиво хмыкнул.
— Битум раньше откачают. Думаешь, запасов хватит на миллион лет?
Он включил анализатор — хотелось кое-что проверить. Марцелл и Ренгер, уступив ему образцы руды, продолжали что-то обсуждать, но Гедимин не прислушивался. «Этот песчаник пропитан ураном,» — думал он. «Но ирренция в нём нет. Вообще, ни атома. Заражение сюда не дошло. Это… это немного успокаивает.»
15 июня 17 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, Санта-Фе
Глайдер, и так еле-еле ползущий по городским улицам, замедлил ход — и окончательно встал. Гедимин озадаченно хмыкнул, посмотрел на Ренгера, — тот растерянно пожал плечами.
— Не повезло, тески! — донёсся из кабины сочувственный голос пилота. — Тут перекрыто — какой-то мартышечий митинг. Тут пешком метров двести — дойдёте!
— Мать моя колба, — еле слышно пробормотал Ренгер. — Хорошо, что выехали «с запасом»…
— Если митинг — так, наверное, и пешком не пройдёшь? — громко спросил он, глядя на открывающийся люк. — Есть обходные пути?
— Да их уже почти разогнали, — донеслось из кабины. — Проход расчищен.
