Чез Бренчли - Башня Королевской Дочери

Джулианна загадочно улыбалась и молчала.

Наконец они услышали поскребывание по занавеске. Джулианна пригласила посетителя в комнату, и вошел Маррон.

В здоровой руке он нес горящий факел. На этот раз юноша не стал вытирать ноги перед входом, но Джулианна все же вспомнила кое о чем.

- Маррон, прошлой ночью ты оставил здесь свои сандалии, - улыбнулась она. - Где они, Элизанда?

- В углу, вон там...

- Да-да, вон они. Боюсь только, что один из них наполовину сгорел.

- Э-э... да, госпожа. - Он вспыхнул, как и ожидала Джулианна. - Но это... это не важно. У меня есть новые сандалии... - Он даже приподнял подол рясы и предъявил обувь. Джулианна с удовольствием заметила, что ряса у него тоже новая и чистая. Впрочем, этого следовало ожидать.

- Что ж, хорошо. Как ты себя чувствуешь?

- О, хорошо, спасибо, госпожа.

- Правда? - Он выглядел отнюдь не здоровым; его голос был негромок и невыразителен, что напомнило Джулианне о его бледном теле, распростертом на койке в лазарете, белом в тех местах, где его не коснулось солнце. - Рука сильно болиТ?

Он покачал головой, но по его виду было ясно, что он лжет. В здоровой руке он держал факел, и потому машинально раздвинул шторы и подобрал подол рясы раненой. Теперь он прижимал руку к груди, словно рана причиняла ему сильную боль.

- Что ж, будь поосторожнее, не то она опять станет кровоточить. Тебя хоть покормили как следует?

- Да, госпожа. Мясной бульон...

На этот раз она поверила ему. По его бесхитростной улыбке стало ясно, что в трапезной кормили куда хуже. Возможно, в этот день братьям не полагалось мяса, зато Маррону досталось настоящее лакомство.

- Ну, тогда пошли. Отведи нас, куда тебе сказали.

- В малый зал, госпожа. Если вы изволите следовать за мной...

Он направился к двери, но Джулианна опередила его, первой достигла занавески и отвела ее в сторону, чтобы пощадить его больную руку. Маррон снова вспыхнул, наклонился и вышел на лестницу, изо всех сил стараясь не подносить факел близко к ткани. Джулианна улыбнулась, пропуская его вперед, а сама взяла за руку подошедшую сзади Элизанду.

Они вышли из своей маленькой башни, пересекли двор и оказались в темном здании собственно замка. Здесь не горело ни единого факела - возможно, из экономии, а может быть, с целью поддержания дисциплины, чтобы братья с наступлением ночи не выходили из спален. По пути процессии попалось такое количество ступеней и углов, что даже человек, знающий дорогу, не осмелился бы войти в коридор без факела. Джулианна уже не понимала, где они находятся, и благодарно сжала руку Элизанды, идя вслед за ярким пламенем факела Маррона, в колеблющейся тени его спины и изредка поворачивающейся головы. Его лицо казалось в свете факела размытым белым пятном; убедившись, что девушки идут следом, он отворачивался и смотрел вперед.

Наконец они подошли к высокой двустворчатой двери, распахнутой наполовину. Из-за двери виднелся мерцающий желтый свет и доносился приглушенный говор вперемешку со смехом. Тут Маррон воткнул факел в кольцо на стене и жестом предложил девушкам войти.

- Нет уж, мы пойдем за тобой, Маррон, - хихикнула Джулианна. - Там, наверное, полно народу, так что тебе придется отыскать для нас сьера Антона. Я вовсе не хочу проталкиваться сквозь толпу незнакомых мужчин.

- Госпоже не придется проталкиваться...

- Хочешь сказать, что этим займешься ты? - встряла Элизанда. - Сомневаюсь, Маррон. Достоинство гостей хозяина распространяется и на его оруженосца. По правилам приличия мадемуазель Джулианне очистят путь - и тебе вместе с ней, можешь поверить.

"Другими словами, - ехидно подумала Джулианна, обменявшись с подругой понимающим взглядом, - рыцари расступятся перед нами с не меньшей охотой, чем братья, но по другим причинам".

Хорошо воспитанный мужчина поклонится и уступит дорогу даме исключительно из вежливости; хорошо осведомленный сделает то же самое, зная, что к нему приближается дочь королевской тени, из опасения, что некоторые свойства, приписываемые слухами самому загадочному лицу королевства, могут быть унаследованы его дочерью; и наконец, любой мужчина из Элесси - а эта страна лежит совсем недалеко от Рока, и ее дети наверняка найдутся тут - будет ревниво защищать честь Джулианны. Это могло бы привести к некоторым трудностям для д'Эскриве, хотя уж он-то, подумала Джулианна, без труда защитит и ее честь, и свою собственную.

Маррона, похоже, их доводы не убедили, но ему, видимо, вообще не хотелось входить в двери ни первым, ни последним. Наверное, ему хотелось одного - лечь в постель и выспаться. А так он был одет не по правилам, находился не там, где ему полагалось, и не в том положении, чтобы братья или оруженосцы стали расступаться перед ним, Джулианна пожалела Маррона, но, впрочем, он был еще молод - оправится. В конце концов, сегодня его кормили мясным бульоном.

Она ждала; убедившись в твердости ее намерений, Маррон поклонился и первым вошел в двери.

В зале находились люди, никогда прежде не виденные Джулианной: несколько десятков, если не сотня рыцарей в белом. Они стояли группами у колонн и у стен, сидели, лениво развалившись на скамьях и на столах, переговаривались, болтали, кричали и жестикулировали, подвергая ежеминутной опасности слуг и оруженосцев, сновавших между ними с кувшинами, наполненными и пустыми. От Маррона не было никакого толку; он не лучше девушек знал, где искать своего хозяина в этой суматохе. Д'Эскриве должен был сам заметить их - но тогда д'Эскриве следовало ожидать их у двери, а до этого он явно не додумался.

Что ж, при дворе Джулианне приходилось попадать и в худшие ситуации, начиная с седьмого года жизни, когда она впервые вошла в зал, полный гостей, разыскивая отца. Теперь же умение осадить не в меру любопытного незнакомца стало ее натурой. Расправить плечи, выпрямить спину, идти твердой поступью, но не строевым шагом, быть грациозной, любезной и, самое главное, открытой; искать того, кто тебе нужен, и ни в коем случае не скрывать этого, поворачивая не только взгляд, но и голову, и кивать любому, с кем встретишься глазами...

Как, интересно, поведет себя идущая рядом Элизанда? Наверное, как-нибудь иначе, но тоже вполне пристойно. Например, влезет на стол и позовет д'Эскриве по имени - не приведи Господи..

Всего два шага среди шумной толпы - и наступила тишина. Про себя Джулианна сравнила их появление с падением камня в медленную глубокую реку; молчание разбегалось по залу, подобно кругам на воде. Или подобно круговому ножу, который резал руки и языки, обрывая любую беседу и заставляя любого рыцаря на мгновение сбиться и растерянно уставиться на гостий.

"Д'Эскриве мог бы и предупредить своих товарищей, - раздраженно подумала Джулианна. - Мог хотя бы сказать о нас нескольким, чтобы слух распространился сам собой..."