Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты

Воспользовавшись разгулом стихии, я не таясь подошел к гаражу и потянул створку на себя.

-- Алина, ты? -- донесся из темноты знакомый голос.

Что ж, пора призвать на помощь биополе. Не то запросто можно получить монтировкой по кумполу. Поняв, что разоблачены, они в порыве отчаяния могут пойти на что угодно.

Я послал Федору мысленную команду выйти наружу и покаяться. Тут же внутри грохнулась какая-то канистра, затем из мрака появился мой лучший друг, вынашивавший планы спроваживания меня на тот свет.

-- Привет! -- сказал он, неловко усмехаясь. -- А я думал, ты уже покойник. Но раз так, я очень, очень рад.

Я заглянул ему в глаза. В них была покорность судьбе, но не страх и не раскаяние.

-- Федор, почему ты решился на это? Чем я тебя обидел?

-- Стоит ли об этом толковать, Вадим?

-- Стоит. Еще как стоит! Ведь я считал тебя единственным другом.

-- Твоя беда, Вадим, в том, что ты только требуешь -- дружбы, любви, участия, а сам ничего не даешь взамен.

-- Это неправда! Разве я мало сделал тебе добра?

-- Ты его для себя делал.

-- Даже если так, это не повод, чтобы убивать меня как бешеного пса! -заорал я, чувствуя, как из моих глаз текут слезы.

-- Я раскаиваюсь, Вадим. И прошу только об одном: прости ее.

-- А о себе ты не просишь?

-- Я проиграл. Твой шах и мат.

-- Но это же она тебя подбила, я знаю!

-- Она потрясающая женщина, Вадим. Я был счастлив с ней. Но она немножко ведьма. Я не устоял перед искушением. Я должен был отговорить ее, но не устоял сам. За это прости. Если можешь.

-- Вы давно вместе?

-- Разреши не отвечать на этот вопрос.

-- Она тебя любит?

-- Если то, что было, -- не любовь, тогда я не знаю, что называют этим словом.

-- Федька, какой же ты дурак! Она и тебе точно так же наставила бы рога. Или вообще отшвырнула бы, как использованный презерватив.

-- Не говори пошлостей, Вадим.

-- Ладно, пошли в дом. Нечего тебе сидеть в темном гараже. Надеюсь, не откажешься выпить за мое чудесное спасение?

-- С удовольствием, Вадим. Я действительно рад, как ни странно это звучит.

-- Вот и хорошо.

-- А погода-то расшалилась... -- задумчиво проговорил он.

-- Если бы только погода, -- парировал я.

Алина все так же сидела на диване. У нее был вид затравленной, но сохранившей силы тигрицы.

При появлении Федора она попыталась вскочить, но я и ей послал сигнал. (К тому периоду я научился более виртуозно владеть своим даром и умел держать под контролем одновременно двух-трех человек.)

-- Дорогая, посмотри, какой приятный сюрприз! -- воскликнул я. -- Не убоясь скверной погоды, наш друг решил навестить нас. Выпьем же за верную дружбу и любовь! Но сначала очень прошу надеть что-нибудь на себя. И хорошенько запомни на будущее: даже перед самыми близкими друзьями дома ты должна представать только в одежде.

Она молча выполнила мое распоряжение, набросив коротенький розовый халатик, который, впрочем, мало что скрывал.

-- Я смотрю, милая, ты уже выпила, -- иронично уточнил я. -- Ну, посиди немного, помечтай, а мы с Федькой хлопнем по рюмашке.

Я усадил лучшего друга семьи в кресло, затем достал из серванта третью рюмку, наполнил ее и, поставив рядом с отравленной, несколько раз поменял их местами, так что уже нельзя было разобрать, где какая.

-- Кстати или некстати, мне вспомнилась одна любопытная история, -- начал я самым задушевным тоном. -- В прошлом веке один крупный ученый-химик, может даже Менделеев, рассорился с недругом, и дело у них дошло до дуэли. Выбор оружия был за ученым. Он взял два бокала с вином и в одном растворил яд, после чего предложил противнику выпить из любого, зарезервировав, разумеется, второй за собой. И, знаете, недруг спасовал. Трусоватым оказался. А химик отстоял свою честь.

-- Я слышал об этом, -- подтвердил Федор. -- Но тоже не помню, Менделеев там отличился или кто другой.

-- А слабо повторить эксперимент? -- Я насмешливо посмотрел на него. -Предположим, в одной из этих рюмок яд. Кто первый? Бросаем жребий?

-- Рискнем, -- безучастно ответил Федор.

Лицо Алины исказилось. Я вдруг впервые увидел, какой она станет в старости. Терпи, терпи, детка. Мне тоже пришлось несладко, когда я слушал вашу милую болтовню на кассете.

-- Минутку, где-то здесь у нас были кости. -- Я встал и вынул ящик серванта.

И тут за моей спиной что-то произошло.

Молниеносно, будто боясь передумать, Федор схватил обе рюмки и залпом осушил их. Помешать ему я не успел.

Клянусь, я не давал ему такой установки! Я намеревался постращать его, поставить перед кошмарным выбором, дабы он тоже испытал чувства приговоренного к смерти. Далее я разрядил бы ситуацию. Но он не вынес неизвестности. Не хватило силы духа.

С минуту он сидел спокойно, будто прислушиваясь к чему-то в себе, затем глаза его полезли из орбит, руки метнулись к горлу, он захрипел и рухнул на ковер, катаясь по нему и корчась от боли.

Что мне оставалось? Я снял с Алины биополе, представив ей полную свободу действий.

Она молнией метнулась к любовнику, бьющемуся в агонии.

-- Феденька! Любимый! Зачем ты это сделал?! -- Она схватила со стола большую бутылку с соком и попыталась влить жидкость ему в рот. -- Пей! Ну пей же! Тебя должно вырвать!

Но было уже поздно. Его зубы намертво сжались, на губах выступила пена, лицо посинело.

Вот мерзавцы, подумал я. Чем они, интересно, разжились? Мышьяком? Или чем-нибудь еще примитивнее? Есть ведь очень эффективные, можно сказать, гуманные яды, которые убивают мгновенно. Человек оказывается по ту сторону бытия без театральной показухи. Неужели трудно было постараться?

А ведь если бы не Саныч, сейчас я вот так катался бы перед ними. Под бурное ликование. И никакое биополе не помогло бы.

Наконец он угомонился. Навсегда.

Алина, рыдая как волчица, припала к нему, и это продолжалось довольно долго. Но вот она поднялась. Вид ее был ужасен: растрепанная, обезумевшая, чудовищно некрасивая, воистину старая ведьма, она наступала на меня.

-- Негодяй! Какой же ты негодяй! Подлый шакал! Убийца! Как я тебя ненавижу!

-- Очень мило с твоей стороны награждать меня комплиментами, которых я не заслуживаю. -- Я попытался ее образумить. -- Только не забывай об одном пустячке. Это дьявольское пойло вы приготовили для меня. Ты и твой паскудный любовник.

Она схватила со стола тяжелую мраморную пепельницу и швырнула ее мне в голову.

Я едва успел увернуться.

Она выскочила из комнаты, но через секунду вновь ворвалась в нее с огромным тесаком для рубки мяса. Ну и мегера!

Пришлось опять пустить в ход биополе.

Примерно через полчаса она несколько затихла, твердя, как попугай, одну фразу:

-- Ты разбил мою жизнь! Ты разбил мою жизнь... Я поморщился: