Вадим Охотников - Первые дерзания

- Ты с ума сошел... - тихо, над самым ухом прошипел Шурик, толкая Семена в бок. - Разве можно первым встречным!..

- Ну, я конечно, не все смогу объяснить, а так - в общих чертах, - уже смущенно продолжал Семен. - Это будет замечательная машина! Совершенно чудесная! Понимаете?

- Гордитесь, девушки, что вы видите этот первоначальный чертеж! - с хорошо разыгранным пафосом проговорил Сергей Чердаков, протягивая обе руки сначала к зрительницам, а потом к замысловатым изображениям на песке. - Этот рисунок войдет в историю техники и останется там навеки...

В это время с резиновой камерой, надетой на шею, подобно хомуту, по воде совсем близко от берега промчался с радостным гоготом Вася Подвескин. Волны хлынули на отлогий берег и начисто слизнули с песка исторический чертеж.

- Ах, что б тебе! Принесла же нелегкая! - не удержался Семен, сжав кулаки.

Девушки весело расхохотались.

Глава двадцатая

В этот же день, сразу после ужина, прихватив с собой маленькую кожаную сумочку с мелким инструментом, Семен направился через парк к трехэтажному корпусу, который тут почему-то назывался "профессорским".

В передней квартиры Чугунцева Семена встретила высокая женщина в длинном и узком платье, с ожерельем на шее и подозрительно начала осматривать его ноги.

- Вытерли как следует? - спросила она мягким грудным голосом, как-то не соответствующим ее сухопарой фигуре. "

Наверное - жена, - решил Семен. - Такая же аккуратная и строгая, как и сам математик".

Убедившись, что на ботинках не заметно следов грязи и поразительной чистоте, царившей даже в прихожей, не угрожает никакая опасность, женщина провозгласила нараспев:

- Ленечка! К тебе пришли-иии!

Даже как-то страшно было ступать по совершенно новеньким дорожкам, идеально уложенным на блестящем паркетном полу. Чистота и порядок резко бросались в глаза всюду, куда только ни посмотришь. "

Вообще - замечательно! - думал Семен, стараясь ступать на ковер как можно аккуратнее. - Неплохо было бы пригласить эту гражданку в гости в наше общежитие! Она бы быстро приструнила Шурку Пышного, который иногда вешает свои штаны на спинку кровати так, что одна их треть волочится по полу..."

Математик обрадовался приходу Семена. Он радушно пригласил его сесть в кресло рядом с письменным столом. Теперь этот сухой и всегда сосредоточенный человек не казался Семену несимпатичным. Наоборот! На него даже приятно было смотреть. "

Будем спорить с ним! - вспомнил Семен разговор в кабинете главного инженера. - Он, вероятно, станет доказывать, что из моей идеи ничего не получится, я ему должен доказывать обратное. В споре и выясняется настоящее положение дела..."

Математик не подозревал, что Семен явился к нему не только для того, чтобы починить часы. Он не догадывался, что в его уютном кабинете появился не столько механик, сколько изобретатель, обуреваемый могучей идеей, недавно пришедшей в голову. Иначе он, может быть, отказался бы от починки старинных часов, которые стояли на полу в этой же комнате в длинном ящике с перламутровой инкрустацией.

- Ну, как дела, Семен? - спросил Чугунцев, поудобнее усаживаясь в кресло.

- А вот как, Леонид Карпович... Найдется у вас кусочек бумажки и карандаш?

- Еще бы! Что за странный вопрос? - вмешалась жена Чугунцева, с любопытством наблюдавшая за Семеном, стоя у дверей.

- Кисанька, не мешай! - мягко сказал Чугунцев, повернув голову к супруге.

Как-то удивительно было слышать из уст этого необычайно серьезного человека по-детски ласковое слово "кисанька". У Семена даже немного открылся от удивления рот. Он почему-то считал, что Леонид Карпович может называть свою жену только по имени и отчеству и, вероятнее всего, на "вы". "

Оказывается, может быть ласковым... А я то думал, что он всюду сухой и дотошный..." - с удивлением констатировал Семен.

- Вот если сделать такой вибратор... - начал Семен, вырисовывая на бумаге какую-то сложную линию. - Причем тут будет катушка... А вибрация будет передаваться в землю через такой длинный и острый клин из стали!

- Позволь, позволь! Это что такое? Это к чему? - спросил Леонид Карпович недовольным голосом.

Может быть, в другое время эти нотки недовольства могли бы смутить и обескуражить Семена. Но сейчас он не мог оставить в покое Чугунцева. Как известно, увлекающиеся творческие натуры становятся смелыми и даже отчаянными, когда речь идет о борьбе за право на жизнь их детища.

- Этот клин будет идти под землей впереди машины, - с блестящими от возбуждения глазами продолжал Семен. - Даже не один клин! Их будет целый набор! Я так думаю - штук десять или двадцать. Все будет зависеть от того, какой ширины канал нам нужно прорыть.

- Какой канал? Зачем нам его рыть? - пробурчал математик.

- Ленечка! Это все нужно для ремонта часов? Неужели для их исправления требуется ка-аа-на-ал? Довольно стра-аа-нно... - пропела супруга.

- Милочка! Умоляю тебя не мешать! Ты же видишь, что я сам ничего не понимаю!

- Вы не знаете, зачем нам нужны каналы? - строго спросил Семен, обращаясь к даме. - Да ведь это же так просто! Все засушливые районы страны должны покрыться сетью каналов! По ним побежит вода, и она вместе с лесонасаждениями изменит климат! Великие стройки коммунизма это только начало грандиозных работ по преобразованию природы! Представьте себе машину, с помощью ультразвука вгрызающуюся в почву. А за ней, сзади, вздымается целый буран земли... Она идет быстро...

- Ленечка! Я боюсь тебя оставить наедине с этим молодым человеком! У него так странно блестят глаза, мне даже страшно... - теперь уже сдавленным голосом проговорила супруга математика, тихонько пятясь к дверям.

- Дорогая! Разве ты не видишь, что перед тобой обыкновенный изобретатель! Ты бы посмотрела, какими становятся глаза у Александра Андреевича, когда он рассказывает о своем новом изобретении! - спокойно ответил супруге Чугунцев.

- Это ужасно! Теперь я понимаю, милый, как тебе трудно ра-аа-ботать... тихо произнесла жена математика и скрылась за дверью.

- Ну-с! А теперь поговорим по-настоящему, - строго сказал Чугунцев, пододвигаясь с креслом поближе к письменному столу. - Выкладывай...

Семен принялся с прежним увлечением излагать суть своего проекта. Ультразвуковые волны, по его мнению, можно легко заставить разрыхлять почву на большой глубине. Для этого необходимо сделать стальные острые клинья, соединенные с вибратором. Они будут вонзаться в землю с помощью простого механизма, подниматься и снова опускаться на новый участок. Когда небольшой участок канала будет прорыт, машина станет на его дно и будет ползти вперед, врезаясь теперь уже неподвижными клиньями.

- А куда, по-твоему, будет деваться разрыхленная земля? - спросил Леонид Карпович.