Роберт Хайнлайн - Красная планета. Астронавт Джонс

Глава 14

ВИЛЛИС

Четыре дня спустя доктор Макрей, пошатываясь, вошел в тот же кабинет. У Марло по-прежнему был усталый вид, но теперь понастоящему измученным выглядел Макрей.

– Убери всех отсюда, шкипер.

Марло отпустил всех, кто был в кабинете, и закрыл дверь.

– Ну что?

– Ты получил мое письмо?

– Да.

– Декларация об Автономии составлена? Поддержал ее народ?

– Да, составлена, боюсь только, основное мы списали с американской Декларации Независимости, но в общем справились.

– Риторика меня не волнует. В какой стадии документ?

– Ратифицировали. Это было довольно легко. Получили пару испуганных запросов из лагерей Проекта, но документ прошел.

Пожалуй, мы должны благодарить за это Бичера – из-за него всем вдруг показалось, что независимость то, что нам надо.

– Ничего мы ему не должны! Из-за него нас всех чуть не поубивали.

– То есть как?

– Потом скажу, сначала покончим с Декларацией. Я ведь там пообещал кое-что. Отправили ее?

– Прошлой ночью передали по радио в Чикаго. Ждать ответа пока еще рано. Дайте я тоже спрошу: у вас все прошло успешно?

– Да, – Макрей устало потер глаза, – мы можем остаться. Это была великая битва, Джейми, но победа осталась за мной. Они разрешили.

Марло встал и включил магнитофон.

– Может быть, запишем вас сразу на пленку, чтобы не возвращаться к этому?

Макрей отмахнулся.

– Нет. Мой официальный рапорт, каким бы он ни был, потребует самой тщательной редакции. Сейчас я попробую просто рассказать тебе обо всем. – Он помолчал в раздумье. – Джейми, сколько времени прошло с тех пор, как люди впервые высадились на Марсе? Больше пятидесяти земных лет, верно? Кажется, я больше узнал о марсианах за последние несколько часов, чем за все эти годы… И все же я ничего о них не знаю. Мы все думаем о них, как о людях, пытаемся поместить их в наши рамки. Но они не люди; они совершенно на нас не похожи. Они совершали межпланетные полеты еще миллионы лет назад, – добавил доктор, – и отказались от них.

– Что-о? – сказал Марло.

– Да ничего. Неважно. Это только одно из многого, что я узнал из разговора со стариком – тем самым стариком, с которым говорил Джим. Кстати, Джим не знает, с кем ему довелось говорить, старик вовсе не марсианин.

– Минутку, а кто же он тогда?

– Ну, он, конечно, родился на Марсе, но это не марсианин в нашем с тобой понимании. По крайней мере, мне он таким не показался.

– Как он выглядит? Опишите его.

– Не могу, – пришел в замешательство Макрей. – Может, мы с Джимом видели каждый то, что он хотел. Оставим это. Виллис должен будет.вернуться к марсианам, и довольно скоро.

– Жаль, – ответил Марло. – Джим будет против, но это не такая уж высокая цена, если марсиане так решили.

– Ничего ты не понимаешь, ничегошеньки. В Виллисе-то вся и загвоздка.

– Конечно, он имел отношение ко всей этой истории, – согласился Марло, – но почему загвоздка?

Макрей потер виски.

– Все очень сложно, не знаю, с чего и начать. Виллис очень много значит. Знаешь, Джейми, ты, безусловно, войдешь в историю как отец-основатель, но, между нами говоря, слава спасителя должна принадлежать Джиму. Исключительно Джиму и Виллису – любви Виллиса к Джиму и упрямой привязанности Джима к Виллису – обязаны колонисты своей жизнью. Если б не они, мы бы пошли на корм червям. Ультиматум, обязывающий нас убраться с планеты, – всего лишь уступка, сделанная ради Джима. Они собирались уничтожить нас.

Марло открыл рот.

– Но это невозможно! Марсиане не способны на такое!

– Еще как способны, – заверил его Макрей. – Они долго сомневались на наш счет. Намерение Бичера отправить Виллиса в зоосад переполнило чашу, но благодаря отношениям Джима и Виллиса она вновь вошла в берега. И марсиане пошли на компромисс.

– Не могу поверить, что марсиане могли бы так поступить, – возражал Марло, – и не понимаю, как бы они это сделали.

– А Бичер где? – озадачил его Макрей.

– Н-н-да.

– Вот и помолчи о том, что они могут и чего не могут. Мы о них ничего не знаем – ровно ничего.

– Не стану спорить. Но что это за тайна вокруг Джима и Виллиса? Что им так дался Виллис? В конце концов, он всего лишь попрыгунчик.

– Не думаю, что смогу разъяснить эту тайну, – сознался Макрей, – но кое-какие гипотезы на этот счет есть. Ты знаешь марсианское имя Виллиса? Знаешь, что оно означает?

– Я даже не знал, что у него есть имя.

– Оно означает: “Тот, на кого возлагаются надежды мира”. Это о чем-нибудь тебе говорит?

– Видит Бог, ни о чем.

– Может быть, я плохо перевел. Может быть, лучше сказать “Подающий надежды” или просто “Надежда”. Возможно, это лишь поэтическое значение имени, как и у нас. Возьмем мое имя, Дональд. Означает “Правитель мира”. Тут мои родители промахнулись. А может, марсианам просто нравится давать попрыгунчикам цветистые имена. Я знал одного пекинеса, так его, не поверишь, звали “Великий чемпион Маньчжурии, принц Бельведерский”. – Макрей вздрогнул. – А знаешь, что я вспомнил: в кругу семьи этого песика звали Виллис!

– Да что вы!

– Точно. – Доктор поскреб щетину на подбородке и подумал, что на той неделе надо будет побриться. – Но это даже не совпадение. Я же и предложил Джиму назвать попрыгунчика Виллисом – наверное, вспомнил того пекинеса. Тот пучеглазый паршивец смотрел точно как Виллис – наш Виллис. Я хочу сказать, что ни одно из имен Виллиса, в сущности, ничего не значит.

Доктор замолчал так надолго, что Марло сказал: – Вы не очень-то спешите раскрыть тайну. Вы ведь думаете, что настоящее имя Виллиса все-таки означает кое-что, иначе вы бы его не упомянули.

Макрей подскочил на месте.

– Дa. Я действительно так думаю. Я думаю, что имя Виллиса надо понимать буквально. Нет, погоди, не спорь пока. Я ничего не хочу тебе навязывать. Скажи сам, кто такой Виллис, по-твоему?

– Кто? По-моему, он представитель экзотической марсианской фауны, полуразумное существо, хорошо приспособленное к окружающей среде.

– Сколько умных слов, – пожаловался доктор. – А по-моему, это марсианин, который еще не вырос.

– У них же совершенно разное строение, – заволновался Марло.

– Они различны, как небо и земля.

– Допустим. А в чем сходство между гусеницей и бабочкой?

Марло открыл рот и снова закрыл.

– Я тебя не упрекаю, – продолжал Макрей, – мы никогда не связываем подобные метаморфозы с “высшими формами жизни”, что бы мы под этим ни понимали. Но я думаю, что Виллис именно то, что я сказал, и этим объясняется, почему он должен вскоре вернуться к своим. Сейчас он в стадии личинки, но скоро станет куколкой и вступит в стадию гибернации (нечто вроде долгого сна). Выйдя из нее, он станет марсианином.