Владимир Крышталев - Игры богов

- Вот еще одна моя любимая мелодия,- сказала Маргарет, когда музыканты после небольшой паузы заиграли новую вещь - Это тоже песня, и, кстати, популярной она стала благодаря словам, а не музыке.

- А ты знаешь и слова? - заинтересовался я. Моя собеседница кивнула, а потом без всякого вступления начала декламировать:

Скользя по грани бытия,

Я видел мир совсем не так:

Что беспокоите меня,

Воспринималось как пустяк.

И жизнь предстала предо мной

Как что-то большее, чем сон,

Пускай печальная порой,

Но не без радостных сторон.

Но я не буду сожалеть

О том, что было и прошло.

Я мог бы многое успеть,

Уж если вдруг на то пошло.

Но если б жизнь была простой,

То я отправился бы спать,

Я в самом деле не такой,

Чтобы надеяться и ждать.

Я не любил прямых дорог

Из ниоткуда в никуда.

Читая часто между строк,

Порой смотрел я сквозь года.

И мне казалось, где-то там

Засыпан пылью мир иной,

И я к нему стремился сам,

И часто кто-то шел за мной.

В руинах древних городов

Я не оставил часть себя,

Чтобы, исчезнув из портов,

Не возвращаться, путь пройдя.

Я никогда не обещал

Здесь оставаться навсегда,

Ведь это только тишь причал,

А рядом ждет меня вода.

Мир очень медленно взрослел

И становился одинок.

И если б что-то он хотел,

То я б, конечно же, помог.

Но он пытался быть другим,

А я искал свои пути.

Лишь позже поняли мы с ним:

Нам друг от друга не уйти.

Так остается на снегу

След уходящих за туман,

Находят так на берегу

Напоминанья дальних стран.

И, перебравшись за черту,

Сказав последнее "Прощай!",

Я и останусь, и уйду,

Покинув - и вернувшись - в рай.

Ее слова удивительно гармонично слились с мелодией, хотя она не пела, а просто рассказывала. И не менее удивительно и гармонично слились они с моим собственным настроением Кто бы ни написал их, этот человек, несомненно, был моим братом по духу.

Когда Марго замолчала, я произнес.

- Я впервые слышу эти стихи, но есть в них что-то до боли знакомое. Как будто это я сам сочинил их давным-давно, а потом забыл. Странно, да?

Марго улыбнулась и, поставив бокал на стол, мимолетно коснулась моей руки.

- Ничего странного,- возразила она.- Эта песня очень старая, и ты, может быть, когда-то ее уже слышал. Правда, не представляю где: здесь играют действительно забытые мелодии. А может...

Моя собеседница задумалась. Я полюбопытствовал:

- Что?

- Может, мы на самом деле проживаем в этом мире не одну жизнь? Только подумай, Алексей! Что, если ты и был тем самым поэтом, написавшим эти строки?!

- Это тешит мое тщеславие,- признался я - Правда, с другой стороны, обидно, что песню все-таки забыли.

Что-то в моем ответе рассмешило Марго.

- Забавный ты человек, Алексей! У меня такое впечатление, что еще через пару минут ты пойдешь интересоваться, подписали ли они контракт с твоим менеджером.

- А кстати, да! - спохватился я.- Как это я сразу не подумал! Ну да ты же знаешь, с творческими людьми всегда так. Все мы невероятно рассеянны... Куда я подевал свои очки?..

Я вполне серьезно начал искать очки, чем снова потешил Марго.

- Какие очки? Их не носят уже почти тысячу лет.

- Упф! Наверняка они изрядно запылились за это время.

Было уже совсем темно, когда мы вышли из ресторана. На небе высыпали бесчисленные звезды; среди них было очень много ярких - гораздо больше, чем в небе Земли, к которому я успел привыкнуть за эти годы. Здесь, на Менигуэне, Млечный Путь ослепительно сиял, растянувшись от горизонта до горизонта, и казалось, что у отдельных звездочек даже виден диск. Конечно, это был обман зрения: все они очень далеко для таких подробностей. Но небосвод впечатлял своей грандиозностью.

С приходом ночи поднялся ветерок, и теперь листья фероннов непрерывно трепетали. Их шелест заглушал звуки близкого города, а ветерок приятно освежал, и хотя в зале ресторана не было душно, ночная прохлада показалась мне как раз тем, что нужно. Я с удовольствием вдыхал воздух, еще хранящий в себе воспоминания о просторах вокруг Калго.

Посетители все продолжали прибывать. Я издалека увидел, как роскошная машина подруливает к стоянке, на которую я днем не обратил внимания. На стоянке уже почти не оставалось места.

- Давай прогуляемся пешком, - предложила Марго.- Здесь совсем недалеко.

- Давай,- легко согласился я.

И мы направились в сторону города.

Отойдя немного, я оглянулся полюбоваться вывеской (если здесь подходит это слово). Теперь она переливалась всеми цветами, и ее свечение наверняка было заметно за несколько километров. Цвета изумляли яркостью и чистотой - так изумляет спектр радуги, полученный в затемненной комнате при интерференции или дифракции луча света.

Марго тоже обернулась:

- Красиво, да?

- Здорово придумано. Наверное, одна эта вывеска привлекает сюда ежедневно десятка два человек.

Я сказал это без всякой задней мысли, но моя спутница рассмеялась:

- Алексей, ты только что невольно подтвердил старую истину. Все мужчины утилитаристы. Вместо того чтобы просто насладиться красотой, ты стал прикидывать, какой доход имеют с этой красоты ее создатели.

- Неправда,- возразил я насчет утилитаристов.- Я, к примеру, романтик, а насчет дохода - так это просто академический интерес.

Честно говоря, для меня самого осталось загадкой, почему на замечание Марго я ответил именно так. Пришло в голову, и все тут. Не может же быть, чтобы я на самом деле в глубине души был таким меркантильным!

Насмотревшись вдоволь на вывеску, мы отправились прочь.

Впереди мерцали огни Калго. Сбоку бежала дорога, по которой изредка проносились машины, помигивая габаритными огнями. А рядом со мной шла Марго. Ночной ветерок бесстыже зарывался в ее волосы, несколько раз попытался заглянуть под платье, но оно было слишком облегающим, и ветерок отступил. Темнота добавила моей спутнице загадочности, и теперь моя рука все норовила обнять ее...

В который раз я одернул самого себя и, дабы нарушить затянувшееся молчание, спросил первое пришедшее в голову:

- Марго, а ты читаешь мысли постоянно?

- Господи, Алексей, я не читаю мыслей. Я не могу тебе объяснить, что это такое, потому что ты, вероятно, никогда не испытывал чего-либо в этом роде.

- И все же?

- Иногда это удается лучше, иногда хуже. Вот ты, например, часто закрываешься, и тогда я даже приблизительно не могу сказать, о чем ты думаешь.

- А сейчас? Она рассмеялась:

- Сейчас все просто. Ты хочешь обнять меня. Правда?

Мы остановились. Я внимательно смотрел в ее глаза, которым выпитое вино добавило блеска, и она не отводила взгляда. Чуть приоткрытые в улыбке губы притягивали...