Лора Андерсен - Земля

— Ты видимо плохо себе представляешь, отец, КАК я страдаю. Может быть, если бы ты больше знал, тебе бы было легче меня понять и принять мой выбор, — она сделал паузу. — Ты знаешь, что я перешла работать к Лао? Потому что не хочу, чтобы меня лишний раз видели посторонние люди. Но это не все, отец. У меня больше нет друзей, кроме Джулии. Я не могу выносить их сочувствия. Но и это не все. Я не могу пойти в ресторан. Что мне там делать одной? А какой же мужчина согласится иметь дело со старухой? И, как ты понимаешь, в моем положении не едут отдохнуть на берег моря и не идут поплавать в бассейн. Я никогда не осмелюсь раздеться при посторонних. Итак. У меня больше нет личной жизни. На много- много десятков лет. — Она откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза, стараясь не заплакать от той боли, которую испытывала во время этой исповеди. — Это утешение, конечно, что это не на всегда. Но как мне пережить эти годы?

— Чем тебе может помочь Нигль-И?

— Тем, что он не боится видеть меня такой, какая я есть. И он — единственный мужчина, с которым я могу быть.

— Но он — инопланетянин, Лейла!

— Мне все равно, отец. — Лейла открыла глаза и посмотрела на Строггорна взглядом измученного ребенка. Потом она медленно подняла руку и легко стянула маску, закрывавшую ее лицо.

— О, Господи! — как ни старался Строггорн сдержать себя, вид лица восьмидесятилетней старухи вырвал у него это восклицании.

— Вот видишь! И ты бы согласился быть с такой женщиной?

— Я — твой отец! — возмущенно бросил Строггорн.

— Не увиливай. Разве в этом дело? — она еще секунду помедлила. — Даже зубы у меня не свои. Вставная челюсть! Ты когда-нибудь слышал про такое?

— А с зубами-то что? — удивился Строггорн.

— Их невозможно вырастить. Они разрушаются быстрее, чем я могу ими пользоваться.

— И ничего не помогает?

— Помогает. Но я не в состоянии каждые несколько дней ходить к врачу. Потом, когда помолодею, можно будет подсадить новые. Теперь понимаешь, КАКАЯ у меня веселая жизнь? Старость, болезни, боль.

— Чем ты болеешь?

— Какая разница? Ничего серьезного. Потихоньку все пройдет само. Но где мне взять силы столько лет ждать? — Лейла сидела, не глядя на Строггорна и машинально постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

Нигль-И появился в комнате совсем бесшумно, но она почувствовала его и подняла голову.

— Ну что, Советник? — спросил Нигль-И. — Не изменили своего мнения?

— Нет. Все, что ты чувствуешь, Лейла, понятно. Но, на мой взгляд, если вы сблизитесь, потом тебе станет еще больнее. Нигль-И улетит, а ты опять будешь одна. А это такая пустота… Я — то знаю, о чем говорю.

Лейла ощутила полное изнеможение, потому что в словах отца была горькая правда. Был с ней сейчас Нигль-И или нет, это никак не решало ее главную проблему.

— Раздевайся! — неожиданно прервал ее размышления Нигль-И. Лейла подняла глаза, не понимая, чего он хочет.

— Раздевайся, — настойчиво повторил Нигль-И.

— Что вы хотите делать? — вмешался в разговор Строггорн.

— То же, что собирался перед вашим приходом.

Лейла, так ничего и не поняв, начала расстегивать платье. Строггорн сидел с непроницаемым лицом и не собирался уходить.

— И сними с себя все, что есть искусственного, — добавил Нигль-И.

Лейла послушно стянула тонкие перчатки, закрывавшие ее морщинистые руки, и положила на столик вставные зубы.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал Нигль-И. — Теперь послушай, что я скажу. Я не в силах вернуть тебе молодость, Лейла, но, пока я на Земле, можно сделать одну вещь. Ты можешь доверить мне свою голову? Я хочу, чтобы ты сняла блоки.

— Лейла! — предостерегающе воскликнул Строггорн. Она беспомощно посмотрела на отца. У нее дрожали губы, мозг излучал бесконечную пелену дождя, прерываемую грязными потеками, — мыслеобраз предельного отчаяния и растерянности. Лейла положила руку на горло, стараясь сдержать рыдания, и одним рывком сняла блоки.

Нигль-И подошел к ней, пристально вглядываясь в ее глаза и поддерживая Лейлу за руки.

— Я хочу войти в твой мозг. Это может отличаться от обычного проникновения, потому что я не человек.

— Хорошо, — Лейла попыталась облизать губы сухим шершавым языком. Она почувствовала как что-то словно скользнуло в голове, и мгновенного возникло головокружение.

— Потерпи, Лейла, несколько секунд потерпи.

Головокружение прекратилось, и Лейла непонимающе посмотрела на Нигль-И. Строггорн вскрикнул мысленно: «О, Господи!» и вскочил с дивана.

— Что так… — Лейла застыла на полуслове, потому что увидела свою руку — молодую, без признаков старости. — Но…

— Что это, Нигль-И? — спросил подошедший совсем близко к дочери Строггорн.

— Вы должны знать, Советник. Трансгрессия. Изменение тела в пределах одной мерности.

— То есть? Это она сама сделала?

— К сожалению, нет, — огорченно начал объяснять Нигль-И. -Когда-нибудь она, безусловно, сможет это делать, но не сейчас.

Лейла несколько секунд рассматривала свои руки и тело, потом вскинула голову и вгляделась в ставшие изумрудными глаза инопланетянина. В ее душе бушевала настоящая буря чувств, которые она не знала, как выразить. Через мгновение она решилась, подошла и обняла Нигль-И, прильнув к нему дрожащим обнаженным телом. Нигль-И ничего не сказал, только посмотрел на Строггорна через ее плечо, и тот почувствовал ноющую боль от своего явного поражения.

Строггорн провалился в Многомерность, а еще через несколько секунд перед ним засиял бесконечный утопающий в зелени обрыв — одно из немногих стабильных мест пространства-времени. Строггорн лег на живот, на самый край обрыва и заглянул вниз. Пространство прорезалось глубиной и трансформировалось в знакомый условный мир: мустанги, несущиеся внизу, не касаясь поверхности зеленого моря. Ему показалось вдруг, что когда-то он был здесь хозяином или мог им быть? Что-то шевельнулось в памяти и тут же рассыпалось на мириады несвязанных осколков.

Строггорн сконцентрировался и тут же оказался рядом с одним из белоснежных мустангов. У лошади были печальные карие глаза. Что это такое было на самом деле — эти мустанги в этом странном мире? Материализация одного из видов энергии или что-то намного более сложное? Строггорн поднял руку и погладил мустанга по мягкой шерстистой морде. Змейки энергии потекли по его руке. Мустанг фыркнул и тряхнул ставшей зеленой гривой, нетерпеливо переступив по воздуху ногами. Строггорн еще помедлил секунду, потом легко вскочил на лошадь, плотно охватив ее шею руками. Мустанг сделал несколько неуверенных шагов, а потом, разогнавшись и все более перемещаясь по воздуху, заскользил в бесконечном пространстве, унося на себе человека.