Джон Эзертон - Нежданно-негаданно (сборник)

— Я прочитал ваше объявление, и…

— Простите, что не угощаю вас, — перебил его доктор Скотто. — За кофе надо посылать в молочную на углу, но пройдет бог знает сколько времени, прежде чем его принесут.

На стене над головой врача висела темная картина, где был изображен не то Харон с пассажиром в лодке, не то гондольер, перевозящий больного или мертвеца по каналу в Венеции.

— Я пришел по объявлению, — сказал Альмейда.

— Вы извините меня, если я буду есть? — спросил доктор, отрезая себе кусок хлеба и обмакивая его в кофе. — Говорите, пожалуйста. Расскажите, что с вами.

— Это еще зачем? — огрызнулся Альмейда с необъяснимым раздражением, подогреваемым, быть может, тщедушностью доктора. — Вы даете, скажем прямо, до странности загадочное объявление, я (правда, не питая никаких иллюзий) прихожу к вам в приемную, и теперь вы мне говорите, что я еще должен вам давать объяснения!

Доктор Скотто сначала вытер платком мокрые от кофе усы, потом вытер лоб, вздохнул, раскрыл было рот, чтобы заговорить, но, увидев на подносе печенье в форме полумесяца, обмакнул его в кофе и стал есть. Наконец он заговорил:

— Я врач, а вы — мой больной.

— Я не болен.

— Врач, прежде чем назначить лечение, выслушивает больного.

— В своем объявлении вы сами ясно описали мое состояние. Что еще вы надеетесь от меня услышать?

Неожиданно встревожившись, врач спросил:

— Надеюсь, не денежные затруднения?

— Нет, другое. Женщина.

— Женщина? — Доктор Скотто моментально оживился. — Женщина, которая вас не любит?

— Женщина, которая меня любит.

— Тогда позвольте мне рекомендовать вам психоаналитика, — он стал писать на бланке рецепта имя и адрес, — чтобы вы не упустили единственной возможности быть счастливым, которая есть у нас в этом мире: возможности создать и упрочить семью.

— Я вас правильно понял? — медленно вставая, спросил Альмейда.

— Ну, не надо так, — и доктор, как-то съежившись, посмотрел на него. — Настолько… серьезно?

— Описать невозможно. Если я сейчас жив, так только потому, что прочитал в газете ваше объявление.

— У вас нет возможности укрыться на месяц у кого-нибудь из друзей? Время все улаживает.

— У меня есть друг, который без конца повторяет именно эту фразу, но ни вы, ни он не знаете Кармен.

— Кого? — спросил доктор, приставив ладонь к уху.

— Неважно, доктор. Если вам нечего мне предложить, я вернусь домой.

— «Время все улаживает» — неопровержимая истина, которая лежит в основе моей системы. Ближе к делу, мой дорогой сеньор: я вас усыпляю и замораживаю. Лет через пятьдесят или сто вы просыпаетесь — положение изменилось, горизонт чист. Подчеркиваю, правда, что в этом случае вы навсегда теряете свою пару. Ну-ну, не морщитесь, я ведь ничего вам не навязываю. Более того: чтобы доказать свое желание с вами сотрудничать, хочу упомянуть об одном из преимуществ моего метода замораживания во сне, которое вы, с вашим живым и пытливым умом, наверняка оцените. Я имею в виду возможность путешествовать во времени, узнать будущее.

— Это меня устраивает. Согласен проснуться через сто лет, если вы меня вот сейчас же, безотлагательно заморозите.

— Не торопитесь, сначала мы должны тщательно вас обследовать. Могу порекомендовать солидную лабораторию, где вам сделают все необходимые анализы и рентгеноснимки. Я должен убедиться, что вы здоровы.

Ассистент доктора провел его в небольшой кабинет и начал прослушивать. Альмейда старался сохранять спокойствие. «Если я не буду держать себя в руках, — подумал он, — они найдут у меня бог знает какие болезни». Чтобы успокоиться, он начал думать о зеленых лугах и деревьях — это ему всегда помогало.

Измеряя кровяное давление, ассистент доктора спросил:

— Какая у вас профессия?

— Преподаю в университете историю, — ответил Альмейда. — Древнюю, новую и новейшую.

— И теперь сможете добавить к этому будущую, — сказал ассистент. — Ведь, насколько я понимаю, вы собираетесь одним махом перескочить сразу в следующее столетие.

— Не ради того, чтобы увидеть будущее, а чтобы бежать от настоящего.

Его провели в другую комнату и уложили на стол. Доктор Скотто, ассистент и три медсестры стали вокруг. Перед тем как уснуть, он взглянул на календарь, висевший на стене слева, и подумал, что 13 сентября 1989 года пустился в самую странную авантюру в своей жизни.

Ему снилось, что он скользит вниз по заснеженному склону, а потом идет по узкой тропинке ко входу в какую-то пещеру; оттуда, из темноты, до него донесся смех.

— Я не сплю, — сказал он, словно оправдываясь, — и я не знаю ничего ни про какую лесную красавицу.

Около него стояли двое мужчин и девушка. Он сразу задал себе вопрос: говорили они о лесной красавице или же это ему приснилось?

— В ногах покалывает? — заговорил один из мужчин.

— А в пальцах рук? — обратился к нему — другой.

— Дать вам одеяло? — спросила девушка.

Они склонились над ним. Попытавшись подняться, он увидел на стене за их головами календарь — и в безутешном отчаянии упал на подушку.

— Спокойно, спокойно, — проворковала девушка.

— Слабость? — спросил один из мужчин.

— Тошнота? Головокружение? — спросил другой.

Отвечать он не стал. Или просто подвергли испытанию его решимость, или, еще хуже, эксперимент провалился: на календаре по-прежнему стояло 13 сентября.

— Мне нужно поговорить с доктором Скотто, — сказал он, не скрывая подавленности.

— Это я, — сказал один из незнакомцев.

— Нет, вы не доктор Скотто, — запротестовал Альмейда.

Вдруг он засомневался: с какой стороны, слева или справа от него, висел календарь, когда он засыпал? Сейчас календарь висел слева.

— Я хочу встать, — сказал он.

Альмейда поднялся на ноги и, отстранив незнакомца, сделал несколько неуверенных шагов по направлению к стене. И там, на календаре, прочитал дату: 13 сентября 2089 года. В это невозможно было поверить, но он действительно проспал сто лет!

Альмейда попросил зеркало и увидел, что его лицо бледнее обычного и борода немного отросла, но вообще он такой же, какой всегда. Однако он еще не был уверен до конца, что над ним не подшутили.

— А сейчас мы что-то выпьем, — сказала девушка, подавая ему чашку молока.

— Залпом, — сказал один из мужчин.

То, что он принял за молоко, оказалось чем-то совсем другим, по вкусу напоминающим нефть.

— Ну вот, первую чашку выпили, — сказал другой.

— Прежде чем приняться за вторую, вам лучше немного отдохнуть в комнате рядом, — сказала девушка.