Джон Норман - Цари-жрецы Гора

- Да, поразительно, - подтвердил я.

Вика опустила голову на пол и застонала.

- Другой ключ есть? - спросил я у хранителя.

- Нет.

- А что если я потеряю этот?

- Ну, это пластик для клеток и замок тоже, так что лучше ключ не терять.

- Но все-таки?

- Со временем мы могли бы прорезать стену огнем.

- Понятно, - сказал я. - Это уже случалось?

- Один раз, - ответил хранитель. - Потребовалось на это несколько месяцев, но никакой опасности нет, потому что пищу и воду подают снаружи.

- Очень хорошо, - сказал я.

- К тому же, - добавил хранитель, - ключ не потеряется. В рое ничего не теряется. - Он рассмеялся. - Даже мул.

Я угрюмо улыбнулся.

Войдя в клетку, я проверил подачу грибов.

Вика уже поднялась на ноги и вытирала слезы руками в углу.

- Ты не можешь меня здесь оставить, Кабот, - сказала она просто, как о чем-то очевидном.

- Почему?

Она взглянула на меня.

- Во-первых, я принадлежу тебе.

- Я считаю, что моя собственность здесь в большей безопасности.

- Ты шутишь, - сказала она всхлипывая.

Она смотрела, как я поднимаю крышку контейнера с грибами. Грибы свежие, хорошего сорта.

- Что в контейнере? - спросила она.

- Грибы.

- Для чего?

- Ты их будешь есть.

- Никогда. Лучше умру с голоду.

- Ты их будешь есть, когда достаточно проголодаешься, - сказал я.

Вика с ужасом смотрела на меня, потом, к моему изумлению, расхохоталась. Прижавшись спиной к стене, она еле держалась на ногах от смеха.

- О Кабот, - облегченно и с упреком воскликнула она, - как ты меня напугал! - Она подошла ко мне и взяла меня за руку. - Теперь я понимаю, сказала она, почти плача от облегчения, - но ты меня напугал.

- О чем ты?

Она рассмеялась.

- Грибы, только подумать!

- Когда привыкнешь, не так уж и плохо, но, конечно, не самая лучшая еда.

Она покачала головой.

- Пожалуйста, Кабот, ты уже достаточно пошутил. - Она улыбнулась. Пожалей - если не Вику из Трева, то твою бедную рабыню.

- Я не шучу.

Она мне не верила.

Я проверил трубку с пилюлями и поступление воды.

- В рое нет той роскоши, что была в твоей комнате, - сказал я, - но вполне достаточно для жизни.

- Кабот, - смеялась она, - пожалуйста!

Я повернулся к служителю.

- Каждый вечер давать ей двойную порцию соли.

- Хорошо, - согласился он.

- Ты объяснишь ей, как тут моются?

- Конечно, - ответил он, - и как упражняться.

- Упражняться?

- Да, в таком замкнутом помещении очень важно упражняться.

- Конечно, - согласился я.

Вика подошла сзади и обняла меня. Поцеловала в шею. Негромко рассмеялась.

- Ты достаточно пошутил, Кабот, - сказала она, - теперь давай уйдем из этого места. Оно мне не нравится.

В клетке не было алого мха, но был у стены соломенный матрац. Лучше того, что в ее комнате.

Я в последний раз осмотрел клетку: учитывая обстоятельства, все вполне подходит.

Я пошел к выходу, и Вика, держа меня за руку, улыбаясь и глядя мне в глаза, пошла со мной.

Я выхода я остановился, и, когда она сделала попытку выйти, задержал ее.

- Нет, - сказал я, - ты останешься здесь.

- Ты шутишь.

- Нет, не шучу.

- Шутишь! - рассмеялась она, вцепившись мне в руку.

- Отпусти мою руку, - сказал я.

- Ты не можешь меня тут оставить, - сказала она, качая головой. Нет, просто не можешь. Нельзя оставить Вику из Трева. - Она рассмеялась и посмотрела на меня. - Я этого просто не разрешу.

Я смотрел на нее.

Улыбка исчезла с ее губ.

- Не разрешишь? - переспросил я.

Спросил голосом хозяина.

Она отняла руку, отступила и стояла, дрожа, испуганная. Лицо ее побледнело.

- Я не подумала, что говорю.

В ужасе она опустилась на колени, встав в позу рабыни, ожидающей наказания, скрестив перед собой руки, будто они связаны.

- Я не хочу тебя наказывать, - сказал я.

Удивленная, она подняла голову, в глазах ее стояли слезы.

- Бей меня, если хочешь, - взмолилась она, - но, пожалуйста, не оставляй меня здесь.

- Я тебе сказал, что принял решение.

- Но ведь ты можешь изменить свое решение, хозяин, - умоляла она, ради меня.

- Нет.

Вика пыталась удержать слезы. Я подумал: может быть, впервые в жизни в важном для нее вопросе она не получила своего у мужчины.

По моему сигналу она робко встала. Вытерла глаза и посмотрела на меня.

- Может рабыня задать вопрос, хозяин?

- Да.

- Почему я должна здесь остаться?

- Потому что я тебе не доверяю, - просто ответил я.

Она отскочила, будто я ее ударил, из глаз ее опять полились слезы. Я не мог понять, почему мои слова так поразили гордую предательскую Вику, но она казалась больше обиженной, чем когда стояла в позе рабыни, ожидая удара.

Я посмотрел на нее.

Она одиноко стояла в центре чистой пластиковой клетки, стояла неподвижно, оцепенело. В глазах ее были слезы.

Я должен был напомнить себе, что передо мной превосходная актриса и множество мужчин поддалось ее изобретательности и лести. Да, я знал, что не дрогну, хотя мне очень хотелось ей поверить, считать ее чувства искренними.

- Так ты приковывала мужчин к рабскому кольцу? - спросил я.

- О, Кабот, - простонала она, - Кабот...

Ничего больше не сказав, я вышел из клетки.

Вика медленно покачала головой и тупо и недоверчиво осмотрелась, увидела матрац, сосуд с водой, контейнеры с грибами.

Я протянул руку, чтобы закрыть дверь клетки.

Этот жест, казалось, встряхнул Вику, она вся задрожала от страха, как прекрасное пойманное животное.

- Нет! - закричала она. - Прошу тебя, хозяин!

Она бросилась ко мне в объятия. Я обнял ее и поцеловал, ее влажные и теплые, горячие и соленые от слез губы встретились с моими, потом я оттолкнул ее, и она упала на пол у противоположной стены клетки. Повернулась ко мне лицом, стоя на четвереньках. Отчаянно затрясла головой, как бы не веря своим глазам; глаза были полны слез. Она протянула ко мне руки.

- Нет, Кабот! - сказала она. - Нет!

Я захлопнул дверь клетки.

Повернул ключ и услышал, как щелкнул механизм замка.

Вика из Трева моя пленница.

С криком она вскочила на ноги и бросилась к двери, лицо ее исказилось, она яростно заколотила кулачками.

- Хозяин! Хозяин! - кричала она.

Я повесил ключ на ремне себе на шею.

- Прощай, Вика из Трева!

Она перестала колотить кулаками по стене и смотрела на меня, лицо залито слезами, руки прижаты к пластику.

Потом, к моему удивлению, улыбнулась, вытерла слезы, взмахнула головой, будто убирая волосы с лица, снова улыбнулась этому глупому жесту.

Посмотрела на меня.

- Ты на самом деле уходишь.

Сквозь вентиляционное отверстие в пластике я слышал ее голос. Он звучал обычно.

- Да.