Марго Па - Белый город

– Я не забыла и не оставлю… Ты для меня – проводник в Белый город. Путь между мирами: нашим настоящим – для них уже прошлым, и их настоящим – для нас только будущим. Я ищу ответы. Дай мне еще немного времени. Я все тебе расскажу, обязательно!

– И какие ответы тебе еще нужны?

– У них нет имен, нет писателей. Возможно, там я смогу заняться чем-то еще. Я так устала, поверь! У меня из всех кранов в квартире хлещет вода, а за окнами не кончается ледяной дождь. И это постоянное ощущение включенной камеры: словно за мной ежесекундно кто-то наблюдает. Хочешь солгать, сочинить, придумать, приукрасить и … не можешь!

– То есть ТАМ – это будущее? Ты утверждаешь, что знаешь кого-то оттуда?

– Да, знаю, его зовут Влад. Мы встречаемся в Белом городе. Это как временной мост, понимаешь?

– Послушай, что я тебе скажу: все это типичные симптомы наркомана. Завязывай! И дай сюда ту дрянь, которую пишешь сейчас.

Руслан потянулся к ее сумке, выхватил пару распечаток. Вспыхнуло пламя зажигалки. Почти мгновенно, слегка озолотив отблесками огня воздух, листы бумаги превратились в пепел.

– Руслан, «рукописи не горят»![85]

– Это у Мастеров. У тебя – так, фальшивка. Наркоманские грезы.

И он потянулся за новым листом бумаги, призывно белеющим из раскрытой Полининой сумки.

– Наташа – тоже фальшивка?

Воздух несколько секунд плавился от вспыхнувшей в его глазах ненависти даже без огня газовой зажигалки.

– Не старайся зря, – устало выдохнула Полина. – Я храню чистовики в doc.файлах на компьютере. Все тексты уже давно выложены в Интернет, и даже прочитаны. А это черновики-распечатки для правки. Ерунда, шпаргалка. Ты бы знал, какие мне пишут письма! Макс Брод[86] мне точно не помешает! Каждый третий кричит: «Сжечь ее на костре!», но не могут. В цифровом варианте любая рукопись размножается и распространяется сама по себе: ее скачивают, хранят, пересылают друг другу. Ты не сможешь меня уничтожить. Так что это docописи не горят, горят лишь их распечатки. Да, здравствует сеть!

– Ладно, дай хоть прочесть, чтоб знать, «к какому часу готовить свое сердце»,[87] – сдался он.

«Открываю журнал „Escape“, читаю длиннющий рассказ о … душистом горошке. Мысленно спорю с автором. Да, ты филигранно, мастерски, пронзительно, прекрасно пишешь. Я даже чувствую запах цветения, вижу резные бортики балконов, туго вплетенные в косы ветвей. Но вот только О ЧЕМ ты пишешь? Достоин горошек такого садистки пристального внимания и разглядывания на ПЯТИ страницах? А слабо „Ромео и Джульетту“? Да, конечно, уже было. У Шекспира. Но Шекспир ведь тоже спер идею у Овидия.[88] Кто об этом помнит сейчас? И ты не думаешь, что можешь написать совершенно по-другому – современнее, а главное – лучше? Боишься не выдержать сравнения?

Мне кажется проблемы наших современников в том, что, задавленные авторитетами прошлого, они не верят ни себе, ни в себя. Нужно сбросить их всех вниз с лестницы настоящего, иначе ничего нового создать не получится. Феллини как-то сказал о пустых рядах кресел на показе одного из своих последних фильмов: «Мой зритель умер». Чужая эпоха клипового сознания и масс-медиа маэстро не интересовала. Гений умеет уйти вовремя. Иначе все до сих пор восхищались бы наскальными рисунками: они – самая древняя живопись!

Негодуешь? Что ж, тогда остается… Ты пиши о душистом горошке, а я пойду к мосту».

– Давай! – почти вскричал Руслан. – У тебя, похоже, как у кошки, девять жизней. Прыгай! Все равно ведь вытащат. Только Шекспир не прыгал с мостов и не нюхал белый пепел. Он черпал изнутри – из себя, а не снаружи, и не на бегу – в погоне за острыми ощущениями, а в тишине и недвижимом молчании. Хотя, может, я и ошибаюсь. Ни один человек не рискнет объявить, кто писал под псевдонимом Шекспир – безграмотный бард из Стрэтфорда-на Эйвоне или граф Ратленд, а то и вообще доказывается королевское происхождение Шекспира-Марло… Одно я знаю точно: пишут изнутри.

– Изнутри? А что там такое особенное ВНУТРИ? Только не говори, что слепая вера, УЖЕ сказали!

Руслан задумался на минуту, потом изрек:

– Разум… чувства… любовь.

– Любовь? – засмеялась Полина дерзко и нестерпимо холодно. – А ты знаешь, что это такое? Температура 37,5 и химическая реакция в крови? Тень третьего рядом? Чтение мыслей на расстоянии? Копия души? Когда, наконец, чья-то рука позакрывает все форточки, из которых сквозило одиночеством? ТЫ знаешь ответ? Это все равно, что попытаться ответить на вопрос, как выглядит Бог. Я могу лишь иллюзорно ощутить (даже не испытать вживую): затуманенное сознание, больная душа, преломленная реальность, патологическая зависимость и падение… как от кокаина.

– Тогда один путь: закрыть глаза и в никуда по Белой дороге…

– …А с небес пусть падает Белый пепел …

Такое часто случается с героем и автором: они заканчивают фразы друг друга.

– Приходи вечером, – на прощанье сказал ей Руслан. – Пепла будет навалом.

– Да, приду. Вот, только пару-тройку безоблачно счастливых лиц нарисую на рекламном плакате Coca Cola до конца рабочего дня и вернусь, – улыбнулась Полина.

«Под кайфом жизни нет», – обреченно проводил ее рекламный плакат со стены «Джаз кафе».

Перефразируем: NO DRUGS, NO FEELINGS, NO PAIN.

– Но там есть Белый город, – мысленно ответила ему Полина.

«…И моя душа сгорает в белый пепел… Жги! Она – твоя»,[89] – спела Юта по радио.

Тем вечером за окнами «Джаз-кафе» хлопьями осыпался снег. Это был даже не снегопад, а сон. И даже не белые бабочки бились о стекло, пытаясь проникнуть внутрь, чтобы согреться, а огромные белые птицы.

В «Джаз-кафе» медленно подтягивались ночные гости, но большинство столиков все еще пустовало. Руслан неспеша настраивал музыкальную аппаратуру. Вместо радио работал телевизор.

«Большинство ныне живущих людей имеет шансы на личное физическое бессмертие! – вещал зрителям с экрана врач в белом халате. – Верность этого легко понять, если соединить вместе научные факты, реальные возможности современной крионики и разумное предположение о перспективах нанотехнологий.

Факты: при сверхнизких температурах химические и биологические процессы, в том числе, процессы разложения, останавливаются. Тысячи людей рождаются ежегодно из замороженной спермы и эмбрионов. Некоторые животные, такие как личинки и гусеницы полярных бабочек, черви, тихоходки, насекомые переносят замораживание даже в жидком азоте и после оттаивания оживают.

Возможности: недавно умерших людей можно уже сейчас сохранять при сверхнизких температурах в контейнерах с сухим льдом или криостатах с жидким азотом без малейшего ухудшения их состояния в течение сколь угодно долгого времени.