Олег Синицын - Спецхранилище. Второе пришествие

Бульвум метнулся под одну из "тарелок", я попятился под укрытие другой. Через некоторое время в просветах между конструкциями показался диск. Он плыл медленно, неторопливо, словно оглядываясь. Я стянул с плеча бластер и передвинул большим пальцем рычажок предохранителя. Если нас обнаружат, у меня найдется достойный ответ. Правда, сбитый катер, рухнувший в распадок, окончательно сообщит врагу, что по его территории бродят недружественные силы, но ничего другого не остается. Не позволять же ему безнаказанно нас расстреливать? Суицид пока не входит в сферу моих неотложных интересов.

Диск погулял над щупальцем, повертелся вокруг оси и неспешно поплыл в сторону башни. Бульвум показал мне ладонь, призывая повременить с выходом из укрытия, первым вылез под открытое небо, постоял, взглядом провожая катер. И показал, что можно продолжить путь. Я выбрался из-под "тарелки", и мы добрались до края вершины.

Под нами лежала часть распадка, отгороженная от остального мира горными склонами и конструкциями корабля. На севере склоны раздвигались, образуя своеобразный выход в тайгу. Степан Макарыч не обманул насчет непролазного бурелома, которым изобиловал тот путь. Если бы мы пошли им, на преодоление завалов то потратили бы не меньше суток. Это не считая поломанных рук, ног, выбитых позвонков, свернутых шей. Гиблое место. Вода там могла просочиться. О человеке и говорить нечего.

Склон Улус-Тайга покрывал лес, как и везде, опутанный желтой гадостью. У основания склона торчали массивные скалы, облепленные сухими елками. При виде них у меня вдруг отчетливо забилось сердце. Где-то там, под скалами и деревьями, находится пещера - в настоящий момент, сакральное для нас место. К великому счастью, район не охранялся. Одинокие головки установок торчали то там, то здесь, но между ними не сверкали серебром доспехов стражи, не ездила техника, не мельтешили безликие. Может и вправду, пришельцы не добрались до тайника?

- Оно там? - спросил я, указав пальцем вниз.

Бульвум взял мое запястье и передвинул его так, что палец теперь указывал на огромный каменный лоб, заросший сухим ельником. Оно там. И ждет нас…Я поймал себя на мысли, что воспринимаю "плесень", как живое существо, с которым мне предстоит схватка… Рука невольно потянулась к нагрудному карману, в котором лежали спички. Все в порядке, на месте. В крайнем случае у меня есть бластер, при помощи него тоже можно добыть огонь, так что тереть палочки друг о друга не придется.

В груди поднялось волнение, стало тесно в доспехах. Я глубоко вздохнул, разгоняя сгустившиеся тревогу и неуверенность. Бульвум шагнул на ведущие вниз ступени и начал быстро спускаться, сигнализируя тем самым: держись за мной, не отставай. Я взялся обоими руками перила и, ощущая холодок страха в солнечном сплетении, побежал за своим проводником вниз по прямому как стрела трапу.

На дне распадка лежал густой туман, то ли напущенный установками пришельцев, то ли имеющий естественное происхождение; из тумана торчали камни и одинокие скрюченные ели. Мы брели словно по пояс в молоке. Тощая спина Бульвума маячила впереди. Сейчас он снова чувствовал себя главным, и в этот раз факт нахождения бластера в моих руках не играл никакой роли. Только ферг знал, где спрятана "плесень", и я вынужден был ему подчиняться.

Для моего спутника все обстояло так, словно он вчера побывал в этих местах. Проведенные в анабиозе десять тысяч лет, за которые его родная планета превратилась в пыль, стали для Бульвума мгновением. За мгновение ферг лишился родины и остался один-одинешенек во всей вселенной… Я поймал себя на мысли, что немного жалею этого маленького щуплого инопланетянина. Впрочем, не настолько, чтобы забыть, что пришелец не просто так, из чувства врожденного альтруизма, ведет меня к тайнику с "желтой плесенью". У него есть там свой интерес.

Указанная Бульвумом скала приближалась, и я вновь отметил ее сходство с огромным выпуклым лбом, нависающим над темными "глазницами", образованными причудливой порослью елок и лиственниц. Хрустя щебнем, мы поднимались по скату. Несмотря на усталость в ногах, меня так и подмывало перейти на бег, чтобы поскорее увидеть прячущийся за ветвями зев пещеры.

В этой части распадка нам не попалось ни одного пришельца. С одной стороны - неплохо, не нужно опасаться разоблачения, хотя с другой стороны выглядело странным, что здесь никто не вкручивал бур в землю, не раскладывал будку с оборудованием, не шагал на трех ногах, высматривая, в кого бы засадить пушечный разряд. Тихо и невинно, как тихий час в детском саду. Лишь монотонно гудели вонзенные в землю установки да откуда-то со щупальца доносилось щелканье автоматических устройств.

Скат перешел в откос, поросший елями. Больше не опасаясь быть замеченным, я снял шлем и закурил сигарету, которую давно нес в ладони, бережно сжимая двумя пальцами за фильтр. Со стороны я, наверное, выглядел как клоун: труба бластера и высокотехнологичные доспехи, над которыми маячит небритая харя средневолжского происхождения с прищуренным колючим взглядом и мятой сигареткой в зубах. Бульвум по сравнению со мной выглядел настоящим лордом. Что поделать, если волосы на нем не растут и он не знаком с никотиновой зависимостью!… Надо будет познакомить, когда закончится наше приключение.

Деревья расступились, и мы выбрались на небольшую поляну перед скалой-лбом. В ее основании темнело отверстие, по форме напоминающее приоткрытый рот. Я щелчком выбросил чинарик. Сердце оглушительно стучало в груди. Бульвум напряженно уставился в темноту под скалой. Вот мы и пришли.

Мы ненадолго остановились перед входом в пещеру, собираясь духом, проверяя снаряжение и готовясь к последнему решающему рывку. Именно тогда с запястья Бульвума раздался тревожный сигнал. Мы одновременно глянули на циферблат. Три светящиеся цифры превратились в две. Вот так. Время на исходе. Признаться, я и без того знал, что заряд энергетической капсулы сядет к завтрашнему утру, однако при виде огрызка из двух цифр, по позвоночнику пробежал нехороший озноб, а внутри заскреблось предательское чувство: "Не успеешь… не успеешь…" Утешало лишь, что мы все-таки добрались до пещеры раньше, чем цифр на циферблате не осталось вовсе.

Бульвум уже собирался нырнуть в отверстие, но я задержал его:

- Не торопись.

Порыскав под деревьями, я набрал охапку хвороста - в самый раз для жаркого костра. Перевязав сучья ремешком, на котором висела фляга, я перевесил бластер на шею и взвалил охапку на плечо.

- Теперь можно идти, Бульвумчик. Ты ведь ничего не замыслил там внутри, тварь пучеглазая, никакой ловушки мне не подстроил, а? На вот, возьми фонарик… Не надо тебе фонарика? И так в темноте видишь? Тогда иди первым.