Айзек Азимов - Фонд

Коммдор Аспер, по его собственному хвастливому утверждению, был человеком из народа. Оставшиеся на его висках и макушке пряди седых волос ниспадали на плечи; говоря, он гнусавил.

— Я не преувеличиваю, торговец Мэллоу, — сказал он, — и говорю вам совершенно искренне — в моем лице вы видите всего лишь первого гражданина государства. Именно это означает титул Коммдора, а других у меня нет. — По-видимому, он был очень доволен всем происходящим. — Я действительно считаю, — продолжал он, — что это способствует установлению самых тесных связей между Кореллом и вашей страной. Насколько я понимаю, вы тоже пользуетесь всеми привилегиями благословенного республиканского строя.

— Именно так, Коммдор, — серьезно ответил Мэллоу, пропустив это сравнение мимо ушей, — и такое положение, по моему мнению, является благоприятным для прочного мира и дружбы между нашими народами.

— О, да! Мир! — Реденькая бородка Коммдора задергалась и затряслась, когда он попытался изобразить на своем лице некое подобие сентиментальности. — Я не думаю, что во всей Периферии найдется хоть один человек, столь же преданный миру, как я. Не покривив душой, могу вам сообщить, что с тех пор, как я сменил своего прославленного отца на этом посту, мирная жизнь нашей страны ни разу не была прервана. Может быть, мне не следовало бы это упоминать, — слегка покашлял он, — но мне рассказали, что мой народ, точнее, мои сограждане называют меня Возлюбленный Аспер.

Мэллоу рассматривал тщательно ухоженный сад. Возможно, высокие парни с весьма странным на вид, но явно смертельно опасным оружием случайно оказались за каждым кустом — в качестве меры предосторожности против гостей из Фонда. Это было вполне понятно. Но высокие, обшитые стальными листами стены, окружающие сад, несомненно были укреплены совсем недавно. Неужели Аспер боится тех, кто так нежно называет его Возлюбленным?

— Как удачно, что мне приходится иметь дело именно с вами, Коммдор. Тиранам и монархам соседних планет, лишенным выгод, связанных с просвещенным правлением, зачастую недостает тех качеств, благодаря которым правитель становится возлюбленным.

— Каких именно? — В голосе Коммдора послышалась настороженность.

— Таких, как заботливое отношение к самым насущным потребностям своего народа. Вы, в отличие от них, это понимаете.

Коммдор не отрывал глаз от посыпанной гравием дорожки, по которой они неторопливо шли. Его руки, сложенные за спиной, легонько поглаживали одна другую.

Мэллоу вкрадчиво продолжал:

— До настоящего времени торговля между нашими двумя народами несет значительный урон из-за ограничений, наложенных вашим правительством. Разумеется, вы уже поняли, что неограниченная торговля…

— Свободная торговля, — пробормотал Коммдор.

— Да, свободная торговля. Вы должны понять, что это будет взаимовыгодно. У вас есть много товаров, в которых мы нуждаемся, и у нас есть товары, необходимые вам. Требуется лишь обмениваться ими — и благосостояние сразу возрастет. Я не стану подробно все объяснять; такой просвещенный правитель, как вы, друг народа, я должен был бы сказать — представитель народа, и так все понимает. Я боюсь оскорбить ваш светлый ум своими объяснениями.

— Верно. Я это уже понял. Но что вы можете предложить? — В голосе Коммдора послышались жалобные нотки. — Ваши люди всегда вели себя необдуманно. Я выступаю за самые широкие торговые связи, на какие только способна наша экономика, но не на ваших условиях. Я ведь не один здесь всем распоряжаюсь. — Он заговорил громче. — Я всего лишь слуга народа. А народ не согласится на торговлю, в обязательном порядке сопровождаемую религией.

— Религия?! — удивился Мэллоу.

— По сути дела, так было всегда. Вы не можете не знать, что произошло на Асконе двадцать лет назад. Сначала им продали некоторые из ваших товаров, а затем ваши люди потребовали полную свободу действий для миссионеров, чтобы под их присмотром с этими товарами правильно обращались; были построены Храмы здоровья. Затем были созданы богословские школы. Служители культа перестали подчиняться местным властям, и каков результат? Аскон является неотъемлемой частью системы Фонда, а Великому Магистру не принадлежит даже собственное исподнее. Разве это не так? И поэтому чувство собственного достоинства не позволяет нашему свободному народу пойти на такое унижение.

— Вы говорите совсем не о том, что я предлагаю, — возразил Мэллоу.

— Разве?

— Ну да. Я же Старший Торговец. Моя религия — деньги. Весь этот мистицизм и фокусы миссионеров вызывают у меня раздражение, и я рад, что вы отказываетесь их поощрять. Таким вы мне еще больше нравитесь.

Коммдор пронзительно захохотал:

— Славно сказано! Жаль, что человек такого склада ума прибыл из Фонда только сейчас.

Он по-дружески положил руку на мощное плечо торговца:

— Но, дорогой мой, вы рассказали только половину этой истории. Мы узнали, из чего ваша ловушка не состоит. А теперь опишите мне саму ловушку.

— Она заключается лишь в том, Коммдор, что на вас свалится тяжкое бремя богатства.

— Ну уж, — прогнусавил тот. — И что я буду делать с этим богатством? Подлинное богатство — это любовь собственного народа. И этим богатством я обладаю.

— Вы можете обладать и тем, и другим одновременно.

— Это было бы довольно забавно, мой юный друг, если бы было осуществимо. Но как этого достичь?

— Для этого есть множество способов. Разумеется, остановиться на каком-либо одном из них нелегко. Взгляните, например, на предметы роскоши. То, что я держу в руках…

Мэллоу осторожно вынул из внутреннего кармана плоскую цепочку из полированного металла.

— Соблаговолите посмотреть.

— А что это?

— Это я хотел бы вам продемонстрировать. Не могли бы вы пригласить какую-нибудь даму? Нас устроит любая молодая женщина. Ах, да. И такое зеркало, пожалуйста, чтобы она могла видеть себя в полный рост.

— Ну что ж, тогда идемте в дом.

Коммдор назвал свою резиденцию домом. Простой народ наверняка именует этот дом дворцом. Склонному к прямоте Мэллоу он показался необычайно похожим на крепость. Резиденция была построена на высоком холме, господствовавшем над городом. Толстые стены укреплены. Подходы к ней охранялись, а само здание явно предназначалось для обороны.

«Вот так резиденция у Возлюбленного Аспера», — со злостью подумал Мэллоу.

Перед ними появилась юная девушка. Она низко поклонилась Коммдору.

— Одна из служанок Коммдоры, — пояснил тот.

— Вот и отлично!

Коммдор внимательно смотрел, как Мэллоу обвил цепочкой талию девушки и, застегнув ее, отступил назад.