Новый гость из созвездия Лиры - Джин Брюэр
«Материнские чувства…».
«И отцовские тоже».
«Хотите сказать, они желают узнать, кто же отец?»
«Да, конечно. Уже многие мужчины признали себя отцами ребёнка, и это только начало. Чёртова статья только вышла!»
«Хотите сказать, все они спали с…»
«Не совсем так. Думаю, она действительно спала с большинством из них».
«Как такое возможно?»
«Кажется, она много путешествует».
«И что будет дальше?» — вопрос был риторический, но Смайт всё равно ответил.
«Конкурс на лучшее имя для малыша. В следующем месяце мы подведём итоги. Как думаете, флед будет ещё на Земле? Она могла бы сколотить состояние, участвуя в ток-шоу по всему миру, пока не родит ммм… кого бы то ни было. Этот номер журнала будет самым продаваемым за всю историю. Даже номер про Джона и Йоко[141] уступит ему в продажах. Напомните отправить вам банку пи́кулей[142] или что-нибудь подобное».
Он продолжил говорить о перспективах своего карьерного роста, а перед тем, как повесить трубку, спросил: «Вы не ожидаете новых гостей с Ка-Пэкс?»
«Откуда мне знать?»
«Надеюсь, вы сразу расскажите мне о нём. Или о ней…»
«Тогда вам лучше приготовить две банки пи́кулей» — я зевнул. Он истерически захихикал перед тем, как положить трубку.
Я безуспешно пытался снова уснуть. В одном я был уверен: если прилетит ещё один гость, возиться с ним будет кто-нибудь другой.
Я встал с кровати в районе семи утра и вышел за дверь, чтобы забрать газету. Ван сверкнул значком и протянул мне свежий номер «Таймс»[143]. Дартмута нигде не было видно.
«Ребята, вы вообще когда-нибудь спите?» — унылым голосом спросил я.
«Это секретная информация» — ответил Ван — «Но вот что я могу сказать: сон — это признак слабости».
«Должно быть, я очень сильный: тоже часто не могу уснуть».
Он молча оглянулся.
«Ну» — спросил я мрачно — «с чем пришли?»
«Просто хотел узнать…» — начал Ван, прежде чем начать задыхаться от слёз.
Я неловко ждал.
Он украдкой огляделся по сторонам и продолжил: «Хотел поговорить с вами с глазу на глаз про мистера Дартмута».
«А, понял. Зайдёте внутрь?»
«Нет, спасибо. Я бы предпочёл сохранить наш разговор в тайне».
Я бессознательно постукивал газетой по бедру.
«Ну хорошо. Чем могу помочь?»
Он с подозрением осмотрел окрестности.
«Это не для записи. Согласны?»
«Окей».
«Я беспокоюсь за психическое здоровье своего напарника. Думаю, у него начались галлюцинации. Возможно, это Альцгеймер[144]».
Я задумался, не было ли это каким-то трюком, но Ван действительно выглядел взволнованным, даже отчаявшимся.
«Простите, но ничем не могу помочь. Я на пен…»
«Не вы, доктор Брюэр» — прохрипел он — «Я надеялся, вы попросите флед осмотреть Дартмута».
Несмотря на то, что поза и выражение лица Вана не менялись, из глаз его текли слёзы.
Я похлопал агента по плечу. Он вздрогнул, как будто моя рука была рукой Господа Бога.
«Поговорю с ней» — пообещал я — «Вы давно работаете вместе?»
Сдавленным голосом он ответил: «В прошлом он поймал пулю, предназначенную для меня, и спас мне жизнь. Я всё ещё в долгу перед ним».
Внезапно он встал по стойке смирно, приставил распрямлённую руку к виску и прокричал: «Спасибо, сэр!»
Я неловко повторил этот жест.
«В полночь пятницы» — напомнил он шёпотом, когда я заходил в дом.
Оказавшись внутри, я выждал несколько минут перед тем, как осторожно посмотреть в дверное окно. К дому подъехала странная машина с наростами по всему кузову. Ван побежал по дороге, затем исчез за машиной, и она скрылась из виду. Мне пришло в голову, что флед как раз-таки была землянкой, а федералы — с другой планеты.
* * *
Когда я приехал в МПИ, то не заметил ни следа от камер и прочего оборудования. Всё было как раньше: пациенты занимались привычными делами, хотя выглядели грустнее обычного — закономерный упадок настроения после весёлого дня накануне. Но было кое-что ещё. Флед снова исчезла. Но пока не на КА-ПЭКС. Она оставила мне записку: «Я ненадолго отлучусь». Я не знал, где она и как долго будет отсутствовать (надеюсь, как и ребята из ЦРУ), но подозревал, что сейчас флед готовит к полёту будущих эмигрантов или проводит владельцам стадиона экскурсию по Солнечной Системе. Я предполагал, что она ещё раз встретится со мной перед отбытием, но с капэксианцами ни в чём нельзя быть уверенным. Я утешался тем знанием, что флед обещала навестить Стива и его семью, не говоря уже про Организацию Объединённых Наций (если получит приглашение). Представители государства тоже хотели бы её видеть, но это была их забота, не моя. И ещё она пока не предоставила образцы крови и мочи для анализа на предполагаемую беременность.
Вполне реально читать электронные письма в любой точке мира, и я подозреваю, что именно так флед просматривала заявки от желающих отправиться на Ка-Пэкс, а также отвечала на их комментарии и вопросы. Но сколько времени требуется, чтобы обработать такое количество запросов? С разрешения Марджи я сел за компьютер Вирджинии и ради интереса отправил письмо на адрес флед с вопросом, как она узнает, если приглашение от ООН придёт на почту госпиталя, а не на её почтовый ящик.
К моему удивлению ответ пришёл моментально.
«Об этом скажешь мне ты» — говорилось в письме — «Ты сейчас в плохом настроении?»
«Где ты находишься?»
«Индонезия, но скоро буду в другом месте».
«Когда мы снова увидимся?»
«Через пару дней. Мне ещё нужно поговорить с твоим зятем, помнишь?»
«Правительство тоже хочет с тобой встретиться. В полночь пятницы. Будешь возле моего дома в это время? И один из федералов нуждается в обследовании головы…»
«Сейчас я занята, джино. Поговорим позже».
«Так ты будешь на месте?»
Ответа не последовало.
В этот момент вошла Гольфарб. Она всё ещё думала о съёмках на территории МПИ.
«Они могут даже не пустить в эфир это чёртово шоу!» — сказала она мне — «Они всё ещё в раздумьях. Если оно не выйдет в эфир, мы получим только небольшую неустойку за невыполнение условий договора».
«И какова сумма в этом случае?»
«Двадцать пять тысяч долларов».
«Лучше, чем ничего».
«Совсем немного. На эти деньги мы проработаем всего три часа».
Я знал, что неспособен выиграть у Вирджинии
