Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский
Женя уже давно подметила, что «сестренки» Свиридова и офицеры его спецотряда образуют общую дружную семью, где каждый всегда готов прийти на помощь другому.
А уж когда переезжала семья Свиридова, то набежало столько народу, что носильщики ссорились из-за вещей и еще больше напоминали муравьев …
ОДНА ПЕСНЯ
Это была еще одна легенда, связанная со Свиридовым – по крайней мере, Женя так думала.
Как ей рассказывали, однажды вместо очередного концерта на афише дома культуры появилась наклейка – «Только одна песня».
И затихший зал услышал:
Шел отряд по бережку,
Шел издалека,
Шел под красным знаменем
Командир полка.
О том, кто был в зале, о том, что было в зале, и о том, как слушатели выходили из зала Жене рассказывали разные люди – и пожилые, хорошо помнившие эти слова, и молодые, никогда раньше этих слов не слышавшие.
Но все были едины в оценке случившегося – они вышли из зала молча и долго думали об услышанном.
Конечно, думали разное. Одни вспоминали ушедшую молодость и все, что было с ней связано, а другие искали хороших знакомых, чтобы поговорить и узнать от них что-то новое о старом …
Из молодых собеседников Жени мало кто смог вспомнить слова – кроме первого куплета. Кое-кто помнил еще:
Голова обвязана,
Кровь на рукаве.
След кровавый тянется
По сырой траве.
Мы сыны батрацкие,
Мы за новый мир.
Щорс идет под знаменем,
Красный командир…
Но книги о том времени и о Щорсе в библиотеке брали нарасхват. Женя тоже взяла.
И хотя в книге о смерти Щорса было написано весьма невразумительно, но все поверили Виктору Скворцову, который сказал, что Щорса во время боя сзади застрелил из нагана его же заместитель или комиссар ….
Как показало будущее, на таком концерте одной песни ей еще предстояло побывать …
Но самой древней легендой была другая, и Жене пришлось приложить немало усилий, чтобы воспроизвести эту сцену хотя бы условно-документально.
Оказывается, когда начали заселять первый дом, то разгрузка мебели тоже была общей для всех, и на опустевшем кузове грузовика вдруг встали трое – Свиридов с гитарой и чуть сзади по бокам тоже по пояс двое оголенных мужчин.
Мы желаем счастья вам,
Счастья в этом доме большом,
Как солнце по утрам
Пусть оно заходит в дом.
Мы желаем счастья вам,
И оно должно быть таким -
Когда ты счастлив сам
Счастьем поделись с другим.
Почему-то никто дословно не помнил слов – тогда спели лишь отрывок, не могли вспомнить тех, кто стоял рядом со Свиридовым, а съемки этой сцены не сохранилось.
Но без этой сцены, без этого куплета Женя не могла представить себе свой видеофильм!
ГРИША РИСУЕТ ПУГАЧЕВУ
Среди легенд, которых немало было запрятано в тетрадях Жени Кульченковой, была одна история, связанная с Гришей Свиридовым и Аллой Пугачевой.
Гриша время от времени наведывался на старый Арбат, в ту часть улицы, где обитали художники.
Его узнавали, с ним почтительно здоровались, целовали руку Ульяне – если она сопровождала мужа, советовались.
Уля смущалась, но художники были такие веселые и добрые, и она с удовольствием иногда позировала им.
И вот однажды, когда Гриша присел за спиной знакомого художника, сюда стала приближаться плотная группа людей – две женщины, надежно защищенные накачанными мужиками.
Когда они подошли достаточно близко, стало видно, что та, которая пониже – Алла Пугачева, а рядом с ней – Ксения Собчак.
Пугачева легким движением рук раздвинула охрану.
– Здравствуйте. Это вы – Гриша?
– Здравствуйте, Алла Борисовна.
– Ксения рассказала мне, что вы – непревзойденный портретист. Не согласились бы вы нарисовать меня? Вот здесь, как есть?
– Я сочту за честь. Позвольте узнать, с чем связана сегодняшняя ваша прогулка по Арбату?
Пугачева стала что-то говорить, сзади Гриши толпа художников сразу взбухла, но ни единого звука.
Гриша смотрел и не слушал, что говорит Пугачева, отмахивающаяся от вмешательства Собчак …
– Алла Борисовна, будьте добры, погуляйте минутки три … Пока я рисую. Пожалуйста!
Еще плотнее сгрудились художники за спиной Гриши, бережно оберегая Ульяну от толкотни.
И с напряженным вниманием смотрели, как на листе бумаги появляются первые линии, неведомым образом превращаясь в изображение.
На попытавшихся открыть рот зевак замахивались руками, и тишина стояла удивительная.
И очень быстро на бумаге возникло знакомое всем лицо, живое, с легкой загадочной улыбкой, но удивительно красивое.
– Гриша, а румянец? – негромко прошептала Уля.
– Румяна … Румяна! – и Гриша не глядя протянул руку, и сразу несколько коробок с тоном протянулись к нему. Он стал пробовать их на отдельном листке бумаги, но все его не устраивало.
– Гриша, попробуй … – и Ульяна протянула ему тюбик своей почти бесцветной помады.
Гриша попробовал, смазал помадой палец и легкими мазками нанес румянец на щеки портрета.
И молча смотрел на портрет, не двигаясь. А потом внизу поставил свою подпись.
Тут кто-то засвистел, замахал руками, призывая отошедших женщин.
Гриша отошел от мольберта, уступая место Пугачевой. Та встала перед мольбертом и долго молчала. Молчали и все кругом.
– Гриша … Вы действительно, большой художник … И эти румяна …
– Это мне подсказала жена. Познакомьтесь, Ульяна.
Пугачева повернулась, протянула руку.
– Привет, Ульяна. Вы тоже художник?
– Нет, Алла Борисовна, я жена художника.
А кругом слышались восторженные возгласы …
– Сколько же вы возьмете за этот рисунок? – прорезалась наконец Собчак.
– Нисколько. Это подарок …
Вечером дома Гриша повторил рисунок и даже Улиной помадой слегка подрумянил щеки Пугачевой.
А о портрете для Собчак как-то никто и не заикнулся …
ИНФЛЯЦИЯ
Об этом Женя слышала многое, но все это не связывалось в единую картину.
Но услышанное удивительным образом вызвало у Жени желание не разбираться в деталях.
А она узнала, что Свиридов в один прекрасный день – но это по непроверенным сведениям! – приказал превратить всю рублевую наличность и в безналичность и в доллары.
Все внутренние платежи происходили по карточным счетам, а когда примерно через неделю с валютами началось такое …
Но затем, после недолгого всеобщего бардака, вдруг оказалось, что эти превращенные деньги никого не разорили, и все накопления в местной сберкассе сохранились …
Рассказывавшие Жене о том времени не имели отношения к финансовой системе, не были посвящены в тонкости финансового рынка – они говорили лишь о том, что в отличие от Москвы их
