Андрей Бочаров - Я и Я (сборник)

Эд шагнул к двери, ведущей в «комнату управления». Представил, как делает шаг через порог, и…

Часто заморгал, привыкая к яркому свету. Его пальцы сжимали тлеющую сигарету, и, улыбнувшись, Эд смачно затянулся. Потом повернулся к проигрывателю.

– Третий трек! Громкость поднять на шестьдесят процентов.

Музыка заполнила каюту, и Эд откинулся в кресле, наслаждаясь никотиновым блаженством. Когда закончилась первая сигарета, Эд закурил вторую.

Минут через десять он решил: хватит. Затушил сигарету и закрыл глаза, представляя «комнату управления». Синие стены – любимый цвет Олега. На них картины с изображениями его воспоминаний, а по углам разбросаны вещи, связанные с важными эпизодами жизни. Грамота, полученная Олегом на работе, его любимая рубашка в синюю полоску, часы, купленные на первую зарплату.

Эд подошел к двери, толкнул. Дверь не поддавалась. Ну конечно же, Олег надеется удержать Эда в теле. Как бы не так!

Эд ударил в дверь изо всех сил. Сопротивление исчезло, и он «вышел» из тела.

Олег следил за часами. С начала полета прошло чуть больше двух часов. Все, что он делал до этого, все эти мелочи, были давно и тщательно продуманы как отвлекающий маневр. Он не надеялся ни на сигареты, ни на музыку и был удивлен, когда Эд перехватил контроль.

С самого начала полета Олег боялся того, что Эд захватит тело сразу после взлета и не будет отпускать до самого прыжка. Видимо, Эд решил не рисковать.

Олег был уверен, что ему удалось усыпить бдительность Эда, и теперь собирался перейти к выполнению плана. Такого гениального в своей простоте…

Олег откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

– Эд! – позвал он.

Ничего не произошло.

– Эд, ты меня слышишь? Я знаю, слышишь. Почему мы начали враждовать? Ведь раньше помогали друг другу…

Никакой реакции.

– Я вот что подумал. Ведь до аварии мы наверняка были одним целым. Как же так получилось, что мы разделились?

Тишина.

– И что теперь? Зачем мы это затеяли? – выкрикнул Олег. – Что мы не поделили?

Он хмыкнул.

– Ах, да! Мы не поделили мое тело.

Олег осмотрел себя.

– Зачем оно тебе? Я не красавец. Худой, невзрачный. Уступи тело мне! Что ты теряешь? Только то, что тебе никогда не принадлежало!

Ни малейших признаков присутствия Эда. Что он сейчас чувствует? Смеется, наверное. Думает, что Олег решил его разжалобить. А может, презирает? Ну и ладно. Олег давно привык к этому. Над ним нередко смеялись. Но одно дело, когда это делают окружающие: их можно не слушать, игнорировать, просто убежать. А куда деваться от самого себя?

Таймер показывал 03:01.

Пора.

Олег поднялся. Он пытался не выдать напряжения. Пусть Эд видит испуганного и растерянного человека, а не того, кто уже вынес ему приговор и собирается привести в исполнение. Судья и палач в одном лице.

Олег направился к кухне и, словно невзначай, зацепил ногой угол стола. Засипев, он уселся на пол. Царапина получилась довольно глубокой – больше, чем хотел Олег, – но так даже лучше. Эд не должен догадаться, что он задумал.

На одной ноге Олег допрыгал до аптечки и, нагнувшись к микрофону, скороговоркой выпалил:

– Две таблетки снотворного!

В приемник упали два серебристых шарика, которые Олег схватил и немедленно проглотил. После чего с довольной улыбкой направился к креслу.

Сознание начал заволакивать туман. Олег не знал, что это значит. Пытается ли Эд перехватить управление, или действуют таблетки. Но это было уже неважно.

Он упал в кресло. Глаза начали слипаться, снотворное явно начало действовать.

– Вот так вот все просто, Эд, – заплетающимся языком проговорил Олег. – Добро пожаловать в мое тело! Часов эдак на восемь. Или девять. Прощай! – Олег зевнул. – Когда я проснусь, тебя уже не будет.

– Тварь! – ругнулся Эд.

Понимание происходящего пришло к нему лишь тогда, когда Олег уже проглотил таблетки.

Эд рванулся к воображаемой двери, ведущей в тело. Нужно успеть до того, как таблетки подействуют, до того, как сон вцепится в него когтями так, что вырваться уже не удастся. Двигался Эд с трудом, словно шагал по горло в воде, да еще и против течения. Вскоре ему таки удалось добраться до двери, и…

Он раскрыл слипающиеся веки.

Эд сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, надеясь отогнать сон. Не помогло. Он скатился с кресла, ударился о пол локтем. Боль немного прояснила мозг, но ненадолго.

Эд похлопал себя по щекам и поднялся на ноги. Его качнуло, он уперся плечом в стену. Держась за нее рукой, Эд направился к аптечке.

Добравшись, выпалил в микрофон:

– Стимулятор!

– Вы только что приняли две таблетки снотворного, – прозвучал безразличный механический голос. – Прием стимулятора может негативно отразиться на работе вашего сердца.

Как объяснить чертовой машине, что таблетки глотал не он, а совершенно другой человек, который хочет убить Эда?

Черт! Если эта железяка не даст стимулятор, он уснет прямо сейчас!

Эд ткнулся лбом в стену над аптечкой.

– Рвотное! У меня отравление.

Да. Именно отравление. Если усну – умру. Меня сотрет при прыжке. Снотворное равносильно яду.

В приемник упали таблетки. Эд сгреб их, и в этот момент в глазах поплыло, его качнуло и он, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Таблетки полетели на пол. Эд подобрал две (третья улетела под стол) и побрел в туалет.

Он забросил таблетки в рот и, глотнув не пережевывая, оперся на унитаз.

«Просыпайся!» – вертелось у него в голове.

Эд сунул два пальца в горло. Желудок начали сотрясать спазмы.

«Просыпайся, хитрый сукин сын!»

Рвотное подействовало. Но легче не стало. Глаза слипались.

«Просыпайся, ублюдок!!!»

Через пару минут желудок очистился, но спазмы продолжались. Эд оперся на стену. В голове немного прояснилось – достаточно, чтобы включить холодную воду и сунуть голову под струю. Сон вроде бы начал отступать.

Эд встряхнул головой, разбрасывая брызги в стороны и, пошатываясь, направился в комнату. Вынув из креплений на стене лом, он изо всех сил несколько раз саданул им по аптечке. Посыпались искры, над панелью замигала красная лампочка. Эд отбросил лом, и тут желудок снова скрутило спазмами. Он бросился в туалет.

Олег очнулся сидя в туалете на полу. Кисловатый привкус во рту заставил поморщиться. Болел локоть, а главное – он абсолютно не понимал, как здесь очутился. Он должен был очнуться в кресле после прыжка. В абсолютной темноте и тишине. Приборы выключены, и ему нужно включить передатчик материи, чтобы на корабль смогла переместиться команда. Но бьющий в глаза свет констатировал: что-то пошло не так.