Алессандра Матрисс - Письмо Потомкам

Совсем недавно у него носом шла кровь…

Его усадили на расстоянии от нас, в воздухе шёлка и старинного кимоно. Четверо его советников расположились у его ног.

– Его Императорское Величество, Закон и Жизнь Мира, Повелитель Воли Каждого, имя которого слишком свято, чтобы быть произнесенным, – на гарами представил его один из бледных людей, вкладывая в запрещенную для людей высшую речь всю наглость и дерзость, на которую был способен. На левой щеке мужчины я заметила маленький шрам, как от укуса. Странно, но почему он до сих пор не зарастил его? Шрам был слишком некрасив…

– Мы собрались с вами поговорить о мире между нашими народами. – Начал Казари, но Император лениво раскрыл рот и пробормотал в микрофон – светлый шарик, парящий в воздухе. Позади включили экран, чтобы все присутствующие видели его.

– Какой мир? Давайте то, что обещали… Хоть что-то останется от вашей нации. Я здесь только по этой причине.

И всё.

Всё зря?

Геммы молча уставились на него, не понимая, что происходит.

– Вы здесь для того, чтобы провести важные для нашего Мира переговоры! – Прорычала Рионн, царапая плиту стола. От когтей на камне оставалась небольшая стружка.

– Успокойте эту дрянь. Она только нервирует меня, – потянулся Император, играючи перебирая шипящие гарами, – Хотя… тебе я могу оставить жизнь, красивая самка. Подойдёшь для моего гарема.

– Вы совсем потеряли совесть? Я – аорэ дома…

– Да будь ты хоть сама Святейшая… Мне всё равно!

Геммы ещё чуть-чуть, и растерзают Императора за такую дерзость. Три недели они готовились, прощупывая каждый ход, каждое слово. Чтобы постараться уговорить… Но неужели всё зря?

Может, этого он и добивается, чтобы его уничтожили? Какая разница, всё-равно он будет жить в новом теле. Копия сознания останется нетронутой. Но договор между Святейшей и Людьми будет расторгнут навсегда.

– Я перегрызу ему горло… – прошипела Рионн, испепеляя Императора взглядом.

– Рионн, он на это и рассчитывает… – пыталась донести я, но не могла медлить. Ещё чуть-чуть и людей растерзает обозленная толпа гемм. Я встала с места.

– Вы ужасно воспитаны. Наверное, ваша мать была грязной проституткой, смешавшей в своём лоне семена тысяч ублюдков? Только этим можно объяснить ваше скотское поведение. – Промурлыкала я на гемми в свой шар, выйдя из-за стола. Такой, как он, не достоин высшей речи.

Император покраснел от злости, но цель была достигнута – геммы оттаяли от моего хамства. Не позволяя себе подобной роскоши, они не могли запретить это мне. Хихикая как дети, геммы настроились на театр двух лиц – людей. Императора и меня в обличие гемм. С интересом ловя каждый мой жест. По крайней мере, напряжение спало.

– Что за… Ты хоть понимаешь, с кем тебе разрешено говорить? – брызгая слюной, закричал Он. – Ты, жалкая тварь!

Я улыбнулась вежливо Майе неподалеку, и, шурша шёлком сари, подошла к нему, Властителю Мира. Его советники медленно переместили руки на оружие за поясом, но мне не мешали. Неужели они и мне позволят убить его? Принимая меня за гемму, они мечтают, что я буду столь беспечна?

– Ам! – куснула воздух рядом с его шеей. – Страшно?

Император, словно ребенок, нахмурил брови. Испугался…

– Ты ведь этого жаждешь? Чтобы я тебя растерзала? – Золотоглазой геммой я кружила у его пьедестала, видя на лице ужас и удовлетворение одновременно. – Чтобы в этот же миг можно было уничтожить последнее, что мешает тебе. Бельмо на глазу Империи?

Он сжался в комок, готовясь… к чему? Смерти? Странный ты император… Словно марионетка в руках у опытного кукловода.

– Казари, успокой своё отродье! Она меня оскорбила. – Попытался отбиться от меня Император. Но старейшина на его вопль лишь хищно улыбнулся:

– Вы оскорбили Святейшую, может быть, вы соизволите…

– Ваша сучка – миф моих предков! Чума, истребившая миллиарды! Всего лишь скотский вирус. Болезнь! А вы – её последствия! Гнездо нечистот! – кричал он, брызгая на меня слюной. Девичье лицо Императора было бледно, ладони покрыл пот – они оставляли мокрые пятна на ручках кресла.

Льорт Казари махнул рукой в сторону Майи, бледного призрака. Она вначале робко, но затем всё отважней сказала то, от чего мурашки побежали по коже.

– Я и есть Святейшая!

Вот она, Великая Тайна и Мистификация Гемм, не иначе…

Я в ужасе и непонимании замерла, глядя на подростка. Рот приоткрыла от удивления, болезненно свело скулы. Неужели…

Но на Императора, как на меня, это не подействовало:

– Ты? Да ты та сучка, которую выпросили у нас твои геммы. Если бы я знал, что ты какая-то там праправнучка Святейшей, убил и скормил твой труп рыбам. Ты – всего лишь ее Тень! Тень – ничто! Эхо Матери Ублюдков!

Я в неверии смотрела и внимала словам, сказанные Императором.

…правнучка…

…кровь Святейшей.

…дитя земных дочерей.

…Майя, названная так в честь одной из дочерей Праматери.

Я на миг ошалела. В воздухе заискрилось возбуждение, кожа моя покраснела и сердце забилось сильнее. На глаза выступили слезы. Мне хотелось жадно дотронуться до девушки, понять, что это не сон.

Я прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать крик, восторженный и наполненный силой. Но меня отвлекли.

– Kono ato dosuruno? – прошептал Император тому мужчине со шрамом.

…Что дальше?

Переливы японского зазвучали во мне, открывая понимание.

– Kinonai. – Сухо и коротко ответил мужчина, глядя на Майю.

…Всё равно…

Минуту они молчали. Император нервно смотрел то на меня, то на Казари, не в силах понять, что ему делать.

– Anata wa kimarimashitaka? – слова дрожали, блестя на губах слюной.

…Ты решил?

– Mada kimasendeshita. – Ответил его советник.

…я ещё не решил.

Я усмехнулась, видя, как довольно блестят глаза Императора. Его радовало непонимание гемм. Его веселило бессилие перед утраченной памятью человечества.

И тогда я сделала то, что должна была сделать. Терять нечего.

– Sore wa zannen desu! – мурлыкнула довольно я, скинув с себя сари, оставшись в длинной юбке и лифе. По обнаженной спине побежали мурашки. Сложив на пол украшения, я размяла плечи.

…я разочарована.