Александр Прокопович - Очередной конец света (сборник)

Следователь придержал Игорешу и почти бережно уложил на пол, не забыв вытащить свой коммуникатор. Роботы-стражи дернулись, но тут же затихли. Напасть сами они не могли – Первый Закон не разрешал, а помешать Максу они уже не успели. Скорее всего, тот, кто их программировал, ввел нехитрый алгоритм, согласно которому Максу опасно находиться где-либо, кроме этого кабинета. Придется алгоритм подправить, карта доступа «РР» превратила роботов в памятники самим себе. Еще несколько минут Макс потратил на то, чтобы удалить запись нападения на Игорешу.

Наступает день, и каждая крупная компания начинает любить себя все больше и больше. Нанятые музыканты сочиняют гимн, художники рисуют герб, появляется форма с аксельбантами, шевронами и фуражки с разноцветными околышами, появляются бесконечные льготы для себя. Если конкуренты вовремя не заставят компанию вспомнить о бизнесе, она медленно, но верно превратится в собственную сферу услуг. Управление скоростного транспорта было монополистом. С рождения. Внутри него делалось куда больше, чем снаружи. Поэтому сейчас Макс ехал на строящийся участок, так и не выйдя за пределы Управления. Маленький вагончик подземки с мягкими откидывающимися сиденьями нес его по одному из скрытых радиусов внутреннего метро. Наконец-то до Макса дошел смысл слов о быстром и удобном виде транспорта. Ни очередей, ни пробок – идеально. Долгие годы он просто ездил не на том метро. Вероятно, и летал не на тех самолетах. Перебирая в голове все, что он еще делал неправильно, Макс дошел до оптимистичной мысли, что стрелял он из правильного оружия, встречался с правильными женщинами и пил правильные сорокаградусные напитки.

От станции до участка надо было все же пройти. К своему удивлению, Макс обнаружил не цепь роботов-стражей, а людей обычных, слегка подпорченных ношением оружия и выполнением приказов, то есть очень похожих на него.

Здесь его карта допуска не поможет. Вообще. И как-то пробиваться сквозь этот кордон с голыми руками – тоже не хотелось. Если бы рядом оказались партнеры из полицейского управления – все было бы проще. Сейчас накачанные сотрудники службы охраны смирно лежали бы на гранитном полу и молча надеялись, что это все, что нужно сделать, чтобы не разозлить полицейских.

Макс отступил к ближайшему роботу. Мало кто помнит, что робот – это все-таки в первую очередь обычный компьютер, а потом уже все остальное. Карта доступа с легкостью превратила робота в его далекого предка, что Максу и требовалось, сейчас он нужен только для того, чтобы войти в Сеть.

После того как Макс закончил свои нехитрые манипуляции, осталось просто подождать и стараться не бросаться в глаза. Подсобка, где хранились чистящие средства и запчасти от техники того же профиля, пришлась очень кстати. Было бы совсем хорошо, если бы кто-то не пытался взобраться по штанине. Макс терпел. Обычно между сигналом о повышении радиоактивного фона и объявлением тревоги проходит не больше двух-трех минут.

Он, выждав все десять, осторожно выскользнул из подсобки, с ненавистью стряхнул с ноги манипулятор робота-уборщика, давным-давно снятого с производства. Между Максом и станцией оставался лишь одинокий робот-страж, проблем с которым не предвиделось.

Радиационная тревога хороша тем, что всем хочется быть далеко и никому близко. Никакого героизма. Проблемы у Макса могут начаться только при возвращении. Зону радиоактивного заражения в центре большого города оцепят быстро и надежно, чтобы без шансов.

До станции Макс добрался быстро, неработающие эскалаторы – не помогают, но и не мешают, несколько роботов-стражей вели себя ровно настолько агрессивно, насколько и можно было ожидать, эта линия обороны предназначена не столько для защиты, сколько для спасения тех, кто по неведению попал в это место. Там, где работали роботы серии «H», появляться стоило только любителям особо экстремальных методов самоубийства и некоторым полоумным по долгу службы.

Даже у последних инстинкт самосохранения до конца не выключается, Макс знал: где-то здесь должен быть спецбункер на случай как раз таких историй. В бункере – запас еды, воды и костюмы радиационной защиты. Если только Павлов окончательно не сошел с ума. Макс не успел обдумать вариант отсутствия бункера – бункер был. Правда, практически пустой, но два костюма защиты в нем имелись. У него появилось большое желание надеть оба, но эта возможность была не предусмотрена конструкцией.

От бункера ему пришлось пройти всего двадцать метров до огромной переборки, за которой начиналась зона работы роботов серии «Н». Еще можно было остановиться. И Максу хотелось. Очень. Совсем без волос он себе не нравился. А ведь в случае чего, это будет явно не худшее.

Дверь шлюза бесшумно откатилась в сторону, если бы у Полонского был хвост, его бы прищемили, так как в своё исходное положение дверь вернулась со скоростью ножа гильотины. Вторая дверь вела себя менее агрессивно, зато ожил индикатор радиации, вмонтированный в рукав костюма. У Макса было пять минут до того момента, когда костюм врубит автоматический вызов бригады медиков. А ведь он еще и шагу не ступил.

Никакие радиоактивные отходы не могли дать такой фон. Даже если бы здесь залегали урановые руды – такой радиации не было бы. Что бы Макс ни обнаружил, это что-то сильнее любых претензий Павлова. Теперь кабинет и компьютер без выхода в Сеть не казались странными. Странно, что Павлов вообще кого-то вызывал.

Кажется, Макс уже догадывался, что он увидит. Такие небольшие конусы, боеголовки называются, вероятно, много, вероятно, с ними все плохо, иначе откуда радиация. И что со всем этим делает Павлов? Готовится снести с лица земли Санкт-Петербург, а заодно и большую часть Северо-Запада России? Если Макс ничего не путал в досье господина Павлова, тот приехал в Питер из Риги, неужто так тут не понравилось?

Идти было недалеко, идти было трудно. И дело не в костюме – тяжелом и неудобном, проблема была в другом. Воздух. Даже если бы в туннеле не было радиации – здесь бы все равно не захотелось дышать. Желтая взвесь, кажется, мешала не только видеть, куда идешь, но и реально тормозила движения. Когда Макс наконец-то добрался до роботов, уже было не странно, что они замерли, изображая скульптурную композицию. Кстати, смотрелось ничего – существуют произведения искусства куда омерзительнее.

Индикатор поменял цвет от зеленого к оранжевому и запищал – по его подсчетам Полонскому оставалось безопасно существовать здесь не больше минуты, впрочем, главное он увидел. И не только увидел. Простое и естественное движение – поднять с пола и спрятать в карман – в скафандре далось трудно. Но Макс с ним справился. Осталось всего ничего – выбраться отсюда.