Евгений Белоглазов - Принцип суперпозиции

— Постойте, а как же я? — напомнил о себе Стефан, про которого все забыли.

— Оставайся и жди нашего возвращения, — ответил Мелвин и, затянувшись, зашелся в приступе надсадного кашля.

— Как же так?! — в отчаянии воскликнул Стефан. — Умоляю, господин инспектор, возьмите меня с собой! Я же ничего не успел рассказать!

Чертыхнувшись, Мелвин запустил недокуренной сигарой в распахнутую дверь, с сомнением глянул на его бинты и заколебался.

— Ты можешь передвигаться?

— Конечно! — обрадовался Стефан. — Мне уже намного лучше! — Он встал и, стараясь держаться прямо, проковылял на улицу.

Сержант выскочил следом. Он помог Стефану устроиться на заднем сиденье и, охваченный горячкой предстоящей гонки, занял водительское место. Мелвин тоже не стал тянуть. Отдав последние распоряжения Портеру, он выбежал на крыльцо.

— Гони на трассу! — приказал он. — Там разберемся.

Стефан стал рассказывать о том, что с ним произошло. Мелвин сидел к нему вполоборота и с возрастающим интересом слушал историю встречи на берегу. Как глупо он попался!.. Последние сомнения рассеялись. К взрыву причастны люди из какой-то организации, и теперь, после неудачной концовки не иначе как самим дьяволом задуманного эксперимента они пытаются замести следы. Но это не всё. Похищение! Чтобы узнать правду, они решились на крайний шаг…

«Снова эти проклятые призраки!..» — в очередной раз подумал он, как только Стефан дошел до описания сцены на поляне. Масштабы этой дикой, иначе не назовешь, мистификации разрастались.

Вырисовывалась какая-то сверхстранная картина. И многие детали в ней по-прежнему не находили объяснения. Почему, например, во всех случаях свидетели, да и он сам, отмечали искаженные пропорции тел, притягивающую силу остановившегося и в то же время отражающего внутреннюю энергию взгляда? Почему бесплотные копии возникали в уединенных, скрытых от постороннего глаза местах?.. Почему появились двойники именно Джесси… Ланке… Какая связь между ними и теми, кого видел репортер?.. И вообще, по какому принципу подбирались объекты для дублирования?.. Кто является изготовителем этих уродов-двойников?.. Теперь, хочешь не хочешь, а с их существованием надо считаться.

Мелвин почувствовал, как в нем закипает кровь. Пьянящий азарт погони захватил его. Похитители были рядом, и, только настигнув их, можно было рассчитывать на разгадку тайны.

В конце одной из окраинных улиц проявилось освещенное окно. Несколько минут, и Мелвин уже знал: да, минут десять назад здесь кто-то проезжал. Чужой. Свои по улицам так не гоняют. Тем более ночью.

Машина вырвалась из кольца столпившихся домов и помчалась по сырому пустынному шоссе. Сразу за городом начался лес. Фары то здесь, то там выхватывали из темноты подступившие к обочине деревья.

— Сворачиваем на проселок, — известил сержант и резко свернул влево. — Трасса идет по дуге, — пояснил он. — Так мы сократим расстояние.

Сильно затрясло, но дальше дорога выровнялась.

Стефан рассказывал о своих злоключениях. Мелвин попросил еще раз остановиться на сцене с двойниками. Все-таки чудно! Если бы ему самому не довелось столкнуться с таким же, он наверняка подумал бы, что у парня не все дома… Имена похитителей ни о чем не говорили. Он помнил всех, с кем когда-то имел дело. Нет! Ни тот, ни другой раньше не попадали в поле его зрения. Альбинос и Сьен тем более никаких ассоциаций не вызывали. Зато стало окончательно ясно — взрыв произошел в результате испытания какого-то устройства, изготовленного по совершенно новому образцу. Но что это было — прибор, машина или бомба, в основе которой заложен принцип гравитационного сжатия?.. Можно предполагать всё, кроме одного — взрыв не был специально подготовлен. В эпицентре оказались единомышленники Хаусмана, теперь, бесспорно, погибшие. Эксперимент сорвался или его кто-то помог сорвать. Произошел выброс радиации, образовался сгусток нового вида материи — протонита — и это спутало карты организаторов испытаний. Не зная истинных масштабов катастрофы, они затаились. А тут и он заявился со своей комиссией. Далее Хаусман организовал подслушивание под окном, но тут помешала Джесси. В итоге пострадал Стефан. Теперь становится ясной и цель похищения. «Негоцианты» обнаружили, что сами попали под слежку, переполошились и отволокли бесчувственного Стефана в сарай. Дождавшись, когда все разойдутся, они каким-то образом проникают к Джесси. Появление Стефана — настоящий подарок. Даже несмотря на то, что он оказался репортером. Сообщники Растини никоим образом не догадываются о чужом присутствии во время переговоров на берегу, иначе репортера в живых бы не оставили. Да, теперь им конец! И еще дневник. Надо заполучить его. В записях может оказаться ключ, тем более что сами исполнители уже ни о чем не расскажут…

Тем временем проселок опять сменился трассой.

— Кажется, догоняем! — сообщил сержант. — Обратите внимание на дорогу. Асфальт местами подсыхает, и на нем видны следы шин. Они где-то рядом. Готовьтесь к встрече и думайте о том, как бы их лучше поприветствовать!

Дорога была ужасной. Более того, вскоре она стала еще хуже. Машину порой бросало так, что авария казалась неизбежной. От толчков, казалось, вот-вот разлетятся колеса, а кузов развалится на части. Выручали везенье да реакция сержанта, похоже, знавшего здесь каждый ухаб.

Когда Стефан завершил рассказ, Мелвин спросил:

— Тебе не приходилось слышать про черный крест, который будто бы появлялся на месте взрыва?

— Нет! Ни о каких крестах разговора не было.

— А сам ты мог бы поверить в такое?

— Я? Вряд ли! Чушь какая-то!

— Если бы так! Черный крест описал Гартнер.

— Неужели это правда? — Стефан был поражен до крайности. — Я знаю дядюшку Стива. Он отличался здравым умом. Думаю, он не стал бы говорить просто так, без серьезных оснований.

— Гартнер был не в себе, и его рассказ больше походил на бессвязный набор слов. Ему здорово досталось.

— Он в безопасности?

— Его отправили в госпиталь. Правда, никто не берется предсказать, что будет с ним дальше.

— Знаете, господин инспектор, — Стефан решился высказать то, что больше всего его волновало. — По-моему, за всем этим стоит очень сильная структура. И во главе ее — человек, имя которого боятся произносить даже люди из ближайшего окружения. Если им удалось создать ядерную бомбу, представляю, какой переполох поднимется в верхах…

Машину швырнуло вбок, причем с такой силой, что Мелвин едва не высадил плечом дверь.

— Ты угадал, Стефан, но не совсем! — ответил он, с трудом перекрикивая шум форсированного двигателя. — Их изобретение оказалось намного страшней!