Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

— Димыч, я здесь! — радостно завопил Анатолий, размахивая руками. Если бы не испуганно повизгивающая девчушка, судорожно сжимающая его шею, могло показаться, что ему нравиться резвиться среди громадных бурунов.

Дмитрий активно заработал руками, стремясь к телохранителю. Когда до него осталось несколько метров, над головой громко застрекотало.

Большие лопасти вынырнувшего из низкой тучи вертолета ритмично взбивали, повисшую в воздухе соленую пыль. Яркий луч, разрезая темноту, упал желтым, резко-очерченным кругом, на черную воду.

В открытом створе борта появился человек в военной форме, выталкивая плетенную металлическую корзину, что-то закричал.

Анатолий кивнул на маленькую пассажирку, прилипшую к его спине.

— Поднимемся, — донеслось сквозь ритмичный гул.

Видно было, что пока девчушка не окажется в безопасности, он никуда прыгать не собирается.

— Дмитрий ты мне нужен, — неожиданно прошептал в голове знакомый голос, и перед глазами мелькнуло измученное лицо ПервоДима.

— Я умираю.

Почувствовав присутствие своего двойника, словно тот был совсем рядом, Дмитрий только сейчас понял, в каком мире они оказались.

— Домой доберешься? — поинтересовался он у телохранителя, но тот лишь пожал плечами, хватаясь за край спасательной клетки, подтянулся и быстро завалился внутрь.

Чтобы не пугать спасателей, Дмитрий резкими взмахами рук вытолкнул себя из яркого пятна, рыщущего по воде, и только тогда прыгнул на зов своего второго «я».

Бушующий темный океан мгновенно сменился унылой, серой палатой, в центре которой, в тусклом круге света, стояла одинокая кровать, с привязанным пациентом. Толстые кожаные ремни, крепко держали тощего ПервоДима.

Выплеснувшийся из воздуха Потёмкин, фыркая и отплёвываясь, уставился на мрачную фигуру, застывшую над постелью.

Серая форма в обтяжку, сжатые губы. Темные глаза — едва коснулись холодным взглядом и мужчина, пряча руку с пустым шприцом, испуганно отпрянул, зашарил на поясе.

Потемкин мысленно проник в тело ПервоДима, ощущая, как ядовитая жидкость растекается по венам, сжигая здоровые клетки, отравляет организм. Шагнув к врачу, рванувшему кобуру, схватил за руку. Сжимая кисть так, что захрустели кости, закричал:

— Антидот!

— Противоядия нет! — пискнул тот, оставив попытки достать пистолет. Завывая от боли, упал на колени.

Потемкин, не чувствуя жалости, продолжал ломать кисть военного, пока тот не потерял сознания.

Он уже знал, что справиться с ядом ни у него, ни у ПервоДима сил нет: слишком мало времени, слишком много повреждений, слишком быстро яд распространяется по телу.

"Черт! Был бы здесь Трофим", — пожалел он.

Понимая, что не успевает ничего предпринять, прошептал:

— За что?

— Миллионы людей в нашем мире сходят с ума. Вояки… думают… это мы виноваты, решили, что мы заразные, передаем свою ненормальность, — прошептал ПервоДим, проваливаясь в небытие.

— Нет! — на секунду раздвигая видимые пределы, выглядывая из психушки, закричал Потёмкин.

Чёрная клякса полностью закрыла солнечный диск, холодный фиолетовый свет едва освещал мертвые улицы городка. Сотни людей лежат на земле. Тысячи, словно зомби, бесцельно бродят вокруг неподвижных танков, мимо угловатых, замерших в темноте, бронетранспортеров. Всюду пустые безумные глаза,

Возвращаясь в палату, Дмитрий просунул внутрь умирающего организма невидимые руки.

Он торопился, пытаясь нейтрализовать действие яда и ему даже кое-что удалось, но… поздно: тело уже умерло — осталось лишь несколько ударов сердца.

"Сумасшествие, как заразная болезнь? Только идиоту могла прийти такая мысль! — возмутился Потемкин и тут вдруг вспомнил атаку Демона в Сети, растворяющуюся информацию, всплывающие на поверхность прозрачного зверя нули. — Если Демон уничтожает информацию то, что будет, когда он доберется до мозга людей? Или уже…"

— Братишка не смей помирать! — завопил он, наклоняясь над недвижимым телом, без труда проникая в мозг двойника, остановился.

— Да плевать на зароки, — рыкнул, словно убеждая себя. — Личное, не личное, скоро от всего этого ничего не останется.

Быстро осматриваясь, он шагнул навстречу умирающему сознанию и вдруг почувствовал легкое головокружение. Заметив проникающие в голову ПервоДима светлые нити, удивился. Зеленоватые полупрозрачные извивающиеся лучики, словно живые, просачивались в умирающий мозг. Сменив угол зрения, Дмитрий вгляделся в усложняющийся световой узор. Ветвящихся ручейков, выходящих из его головы, становилось все больше, и они выстраивались в необычайную фигуру.

Потемкин смотрел, как миллионы мерцающих отростков пронизывая череп и удлиняясь, создают сложнейший орнамент, напоминающий дрожащий скелет маленького деревца, очень похожего на маленькую копию Хронодендрида.

Сердце, замирая, стукнуло в последний раз, выталкивая черную отравленную кровь. Всё!

Мерцающий остов больше не менял своей формы. Деревце резко изменило цвет. Вспыхнуло красным, слегка померкнув и тут же, порозовело, отслаиваясь от зеленоватых ветвей, оставшихся в черепе мертвеца. Как только Потёмкин шевельнул головой, розовая невесомая конструкция выскользнула из черепа ПервоДима, качнулась перед глазами, и исчезла, словно впиталась в его лицо.

Он выглянул наружу. Тяжело вздыхая, прикрыл веки мертвому двойнику.

Сбоку раздался шорох. Это пришел в себя типчик с раздробленной кистью. Пошевелился, и тут же в коридоре загремели кованые каблуки.

"Успел оповестить своих гад!" — решил Потёмкин, не дожидаясь пока в комнату ввалятся вооруженные санитары, прыгнул за пределы безумного городка — подальше от колючек, врачей-убийц и сумасшедших военных.

Прислушиваясь к своим ощущениям, он попытался почувствовать изменения, происходившие с ним, после «считывания» своего второго «Я».

Шумного присутствия, характерного для бойца, не было.

Посмотрев на мир, он с удивлением обнаружил, что окружен едва заметным ореолом световых нитей, самой причудливой формы. Длинные просвечивающиеся зеленоватые водоросли покачивались, создавая вокруг его головы мерцающий ореол.

"Черт! ПервоДим, ты где? — воскликнул он, однако присутствия своего Альтер эго, не почувствовал. Зато натолкнулся в голове на продолжение светящихся ветвей, видимых снаружи. Присмотревшись, он различил переплетения зеленоватых отростков, и тут же голову посетила неожиданная мысль:

"Это и есть плейт. Неужели он так изменился?"

Маленькое зернышко, в несколько миллиметров, врастая в окружающие ткани мозга, почти растворилось в них и если бы не сходящиеся к центру световые нити, Потемкин просто не заметил бы физическую структуру биоинтерфейса.