Юрий Манов - Звездные фермеры

Да, да, именно так! Тот самый райский островок, что рекламируют по самым престижным видеоканалам в прайм-тайм круглый год, на самом деле три четверти года представляет собой или совершенно непригодную для жизни пустыню, или вонючие, гниющие джунгли. Океан тоже, кстати, гниет, а на мелководье, где в разгар курортного сезона плещутся многочисленные отдыхающие со всей галактики, сейчас водятся такие твари, что и говорить о них противно. И лишь весной, когда оба местных солнышка светят ласково, когда дождички идут редко, когда все вокруг расцветает и из песка буквально на глазах вырастают кустарники и деревья самых невероятных форм, — вот тогда на острове начинается жизнь. И космодиспетчер, еще месяц назад сходивший с ума от безделья, ударяется в другую крайность: туристические корабли приземляются каждые полчаса, каждый капитан требует особого внимания к своей посудине, намекая, что на борту «такие важные персоны!». Некоторые идиоты требуют парадный трап и оркестр с почетным караулом. Щас! Разбежался! А конной гвардии вам не надо? Так что курортный сезон для космодиспетчера на Райских Кущах превращается в три месяца ежеминутного безумия, с 12-часовым дежурством каждый день без выходных. Видимо, владельцы курорта считают, что диспетчер и так Отдохнул за 9 месяцев…

Лейтенант диспетчерской службы космофлота Герберт Секач с ненавистью глянул на раскаленный бетон космодрома, плюнул в робота-полотера, некстати попавшегося под ноги, и в очередной раз проклял тот день, когда подал документы на поступление в Космоакадемию. Когда, не добрав баллов на отделение навигации, решил пойти на диспетчерское отделение, когда на распределении обрадовался, как идиот, увидев в распределительном бланке название «космодром Райские Кущи». Ведь не первым выбирал, седьмым в выпуске был, должен же был догадаться, раз шестеро предыдущих не выбрали это райское местечко — значит, какой-то подвох есть. И вот он, подвох: пустой, пыльный космодром, раскаленные на солнце ангары и пахнущая хлоркой диспетчерская. И сменщик — идиот, помешанный на дешевой порнографии. Вот и сейчас развалился за командным пультом, копыта свои чуть ли не на клавиши положил, эротические новости смотрит. Вон что у него на экране здоровенный кабанище вытворяет с негритянкой! Тьфу, гадость какая! Ну и Бог с ним, пусть сидит, пусть смотрит, все равно космодром пустой, и на орбите пусто. Лишь бы не приставал опять со своими россказнями о героических сексуальных похождениях с туристками. Врет, наверняка в разгар курортного сезона космодиспетчер не то что за туристками приударить, искупаться не всегда успевает, в две смены вкалывать приходится, голова пухнет.

Секач еще раз плюнул, грубо пнул ногой киборг-уборщика, кинувшегося плевок вытереть, и направлен в свою каюту. Единственная радость — принять душ, побрить щетину, завалиться на койку, сунуть в нос тампоны, чтобы не чувствовать ни запаха хлорки, ни вони этой с океана, и придавить на массу минуток на 600, как раз до заступления на смену.

Секач прошел в жилой модуль, повел ноздрями и принюхался. Ему показалось, что вонь в жилом отсеке только усилилась. Более того, Секач чуть было не врезался в одного из трех киберуборщиков, шустро сновавших по коридору жилотсека, на полу которого ясно виделись следы какой-то слизи. Слизь! Все понятно, откуда слизь. Секач открыл дверь каюты и увидел своего приятеля хрумма Алямма. Хрумм — полурастение-полунасекомое стоял перед книжной полкой и, жутко воняя, увлеченно таращился в раскрытый том энциклопедии «Экзотические обитатели океанов».

— Привет, Алямм, — проговорил Секач, зажав нос.

Алямм испуганно обернулся, смутился и тут же начал стирать передними лепестками слизь с обложки книги.

— Ладно, ладно, — сказал Секач, забирая том из черенков хрумма, — я сам. Какими судьбами к нам, дружище?

Алямм спохватился, подобрал сопли и выпустил облачко ароматических спор. Вонять сразу стало значительно меньше. Вообще-то Алямм — классный парень, в шахматы рубится здорово, в ихтиологии разбирается, но в пору почкования, когда их народ уходит для продолжения рода в океан, жутко воняет. Что поделаешь, свойства организмов у них такие, уходят в океан, цветут и пахнут, от оргазмов содрогаясь. Как раз к началу курортного сезона выберутся они из воды в удвоенном количестве и разбредутся по лесам, чтобы пустить корни в ожидании туристов. И будут ласково качать их на своих лианах, обдавая облачками волшебных ароматов, и будут им дарить букеты сорванных с себя самих цветов, и петь им саги о Райских Кущах — прекраснейшем месте на земле. Не бесплатно, конечно, все хруммы, как правило, на окладах в турфирмах. Но это когда еще сезон начнется, через месяц с лишним, а сейчас у хруммов самая любовь. Тем более удивительно, что в такую благодатную пору Алямм покинул зацветшую водную среду, не закончив сладостного процесса. Вон у него бутоны набухли, и второй стебель наметился.

Алямм сделал церемониальный поклон, распустив лепестки главного цветка, тут же деловито сложился и прошелестел:

— Меня послали старейшины, лейтенант Секач, они очень озабочены.

— И чем же именно? — спросил Секач, усаживаясь на койку.

— Наши разведчики доложили, что в океане у восточного рифа появилось что-то чужое и опасное.

— Что значит «чужое»?

— Они пока не могут объяснить, но что-то очень, очень, очень опасное. Не наше. Старейшины просят тебя проверить, но быть осторожнее.

— Где именно у восточного рифа? Риф, он большой.

— В районе между тем, где катаются с горок, и тем, где играют мудрые морские млекопитающие…

— Это значит, между аквапарком и дельфинарием?

— Да, наверное, старейшины сказали, что Секач найдет. Я все сказал, мне пора в океан.

Алямм снова показал Секачу свой церемониальный цветок, в этой цветовой гамме означающий пожелание счастливо оставаться, и, шлепая нижними корневищами по влажному полу, двинулся к выходу. Секач проводил его взглядом и задумался. По идее, Это было не его собачье дело. Его дело — космодром, все эти стартовые площадки, склады и пакгаузы. А тут океан, какой-то восточный риф, что-то опасное и чужое. Да, Алямм так и сказал: «Опасное!» Замечательно! Хоть какое-то разнообразие. Посмотреть что ли, раз все равно делать нечего. Секач связался с техблоком и заказал вездеход с полным комплектом для подводного плавания.

Тут же запищал внутренний селектор и заговорил голосом его напарника:

— Секач, ты что, с ума от жары сошел? Какой акваланг? Сейчас в океане от этой цветущей гадости не протолкнуться.

— Я хочу проверить дельфинарий.

— Дельфинарий? Так он тоже зацвел.

— С горок в аквапарке покататься захотелось.