Дмитрий Колосов - Воин

— Изумительная фигурка, — сказал гость. — Я не знавал твою подружку раньше?

— Вряд ли. Она слишком молода.

— Что-то неуловимо знакомое… — Гость замолчал, прислушиваясь к дыханию ионийки. — Впрочем, все женщины чем-то похожи друг на друга.

— Это ты удивительно тонко подметил! — съязвил Артабан.

Он хотел отвлечь внимание гостя от девушки и это ему удалось. Рассмеявшись, тот убрал руку.

— Вижу, чувство юмора не изменяет тебе, как и хороший вкус.

Кровать покачнулась. Это Артабан поднялся на ноги.

— Пойдем к столу. Я прикажу принести вина.

— Тогда лучше в другую комнату. Мне кажется, твоя шлюха вот-вот проснется.

— Хорошо.

Кровать скрипнула вновь. Мужчины вышли из опочивальни. Таллия с облегчением вздохнула и медленно стянула с головы вдруг ставшее невыносимо тяжелым покрывало.

Из-за стены донесся голос Артабана, требующего вина. Затем быстро зашаркали чьи-то спешащие ноги.

Таллия задумчиво прикусила губу. Это опасно, но она должна слышать, о чем будут говорить Артабан и его гость. Но это смертельно опасно!

Увы, среди ее качеств здравомыслие находилось на одном из последних мест — рядом с состраданием, милосердием и откровенностью. Да и в конце концов до сих пор судьба была благосклонна к ней.

Бесшумно оставив ложе ионийка, подкралась к двери и заглянула в крохотную щель меж косяком и чуть приотворенной створкой.

Как раз в этот миг слуга ставил на стол кувшин с вином. Ночного гостя нигде не было видно, и Таллии вдруг почудилось, что он стоит за ее спиной. Девушка медленно повернула голову и облегченно выдохнула — никого! Все это лишь ее фантазии. Страх — непревзойденный фантазер!

А вот и гость. Он появился из-за каменной полуколонны, медленно подошел к столу и сел. Тусклые блики свечи вырвали из темноты массивную фигуру, испускающую злобную мощь. Хотя Таллия и была готова к тому, что увидит, она невольно вздрогнула, а нежная кожа покрылась холодной сыпью.

Облик ночного гостя был ужасен. Конус огромной фигуры был задрапирован в черный с фиолетовым оттенком плащ. На голове красовался покатый шлем. Но более всего ужасало лицо. Собственно говоря, это была маска, искусно выкованная из вороненой стали, но она знала, что лицо, скрывающееся за этой личиной, еще более ужасно. Гость медленно повернул голову и уставился на Таллию безжизненным пустым взором. Он не мог видеть ее, так как щель была слишком узка, а опочивальня погружена в густую тьму, но Таллия испугалась, что он почувствует страх, исходящий из ее сердца. Ведь это существо прекрасно чувствовало страх, оно и жило лишь за счет страха. Таллия медленно опустила веки и постаралась думать о чем-то ином — хотя бы о солнце, что утром расцветит яркими красками изумрудно-бирюзовую воду в гавани.

— За тебя! — негромко провозгласил гость.

Веки девушки, подрагивая, нерешительно поползли вверх, открывая зеленые звездочки глаз. Человек в черном, высоко запрокинув голову, допивал последние капли вина. В щели между шлемом и краем плаща была видна полоса ослепительно белой кожи.

— Дерьмо! — сказал он, мгновение спустя, резко отставляя от себя кубок. — Не идет ни в какое сравнение с солнечным нектаром из моих подвалов.

— Да, твое вино превосходно, — согласился Артабан. Он также отодвинул чашу, после чего вернулся к прерванному разговору.

— Ну и чем же по-твоему нам может угрохать Кеельсее?

— Лично он — ничем. Его возможности ничтожны. Но Кеельсее связан с отшельником. Знать бы, кто скрывается под этой таинственной маской! — Говоривший скрипнул зубами. — Отшельник обладает огромной силой. Он может использовать гиперполя, ему повинуется плазма. В его распоряжении сеть тайных агентов, которые в любой момент могут поднять восстание во многих сатрапиях Парсы. Подозреваю, он знает про световые окна и не воспользовался ими до сих пор лишь из опасения, что я засеку его координаты. Кто бы это мог быть? Неужели она?

Артабан криво усмехнулся.

— Не дури! Ты же сам видел, как она исчезла в пламени, рожденном Черным Человеком!

— Исчезла… — протянул гость. — Но это не означает, что умерла. Меня не оставляет чувство, будто она все еще здесь, совсем рядом, может быть, в соседней комнате.

Гость вновь посмотрел туда, где затаилась Таллия. По телу ионийки потекли струйки холодного пота.

— Ты полагаешь, я бы не узнал ее? — спросил Артабан.

— Нет. Я не думаю, что ты столь глуп и беспечен. Но ты мог узнать ее!

— И не сказал тебе…

— Точно, — процедил гость.

— Ты обижаешь меня, — медленно выговорил вельможа. — Мы вместе не один год и, кажется, я не давал поводов сомневаться в моей честности и преданности тебе. Если не веришь моему слову, можешь сам пойти и удостовериться, что на постели спит несмышленая девчонка!

Гость поднял над головой правую руку, ища примирения.

— Не горячись. Я верю тебе, Гумий. Но я чувствую ее дыхание. Я ведь еще помню, как она дышит…

Он замолчал — пауза была долгой, — затем спросил Артабана:

— Расскажи, что нового у тебя?

— Все идет по плану. Через десять дней передовые отряды достигнут Геллеспонта, через двадцать мы будем на том берегу.

— Царь?

Хазарапат хмыкнул и почесал подбородок.

— После твоих визитов послушен, как ребенок. Лишь изредка пытается фрондировать, назначая на посты угодных себе людей.

— А ты?

— Это мои люди.

Маска ощерилась холодной улыбкой.

— Молодец! Твоя задача довести войско до Эллады. Об остальном позаботимся мы. — Гость вновь замолчал и внимательно посмотрел в глаза Артабану. — Ты давно не был у меня. Почему?

— Не так-то просто отлучиться из дворца, где за тобой следят сотни глаз. И без того многие меня подозревают.

— Это не ответ.

— Прими какой есть.

Гость привстал. Его огромная фигура нависла над вдруг ставшим крохотным Артабаном.

— Гляди, не вздумай затеять свою игру! Это плохо кончится. Мы раздавим тебя!

— К чему эти угрозы? — спокойно спросил вельможа. — Ведь ты прекрасно знаешь, что я на вашей стороне.

— Поэтому я и доверяю тебе. — Гость повернул голову к окну. — Скоро рассвет. Мне пора.

— Ты спешишь?

— Не очень. Но я должен покинуть это место еще до того, как в заоблачных горах взойдут первые лучи солнца. Неписаные правила игры. День — время Ахурамазды, ночь — время Аримана. Знаешь, — спокойным тоном продолжал демон тьмы, — а ведь нас подслушивают!

— Кто? — хладнокровно поинтересовался Артабан.

— Твоя женщина.

— Чепуха! А если даже и так, что она поймет? Ведь мы говорим на языке древних.