Джеймс Шмиц - Агент Веги

— Да, вижу, — уверенно ответил он, — но ты-то, полагаю, никак не можешь воспринимать в инфракрасном диапазоне. Ты тоже видишь?

— Нет, — сказала бабуля, — я просто чувствую нечто вроде тепла. Это появляется передатчик. Думаю, теперь они у нас в руках!

Пони грузно топтался на месте.

— Да, они у нас, — обреченно откликнулся он, — или мы у них.

— Не смей об этом даже думать, — приказала бабуля и выставила еще один ментальный блок над смутным темным ужасом, который клубился и змеился под оболочкой сознания, грозя в решающий момент вырваться на волю и парализовать ее действия.

Она открыла маленькую черную сумку и начала неспешно собирать воедино какие-то кусочки дерева, проволоку и довольно тугую, тяжелую пружину…

— Теперь будь настороже, — бросила она пони.

— Я уже целый час настороже, — ответил пони, отчаянно шаркая лапами.

После этого они не разговаривали. Вся долина погрузилась в глубокую тишину. Огромная яма у их ног медленно наполнялась, точно черная воронка, в глубине которой перемешивалось что-то мерзкое и гнусное, точно цепляясь за края, и подбиралось все ближе и ближе. Какие-то адские создания всплывали оттуда, поднимались над общей массой, точно струи черного дыма, и развеивались во тьме.

Вдруг в самом центре кишащей черным воронки появился некий артефакт.

Пони увидел его, бабуля Ваннтель почувствовала. Пони уже целую минуту гипнотизировал черную пустоту, прежде чем она смогла, наконец, разглядеть нечто похожее на застывшие под немыслимыми углами изящные миниатюрные шпили. Полупрозрачно светясь в темноте, по краям нарисовались четыре небольших купола, и еще один побольше — посредине. Центральный купол, выросший в высоту около семи метров, выглядел необычайно хрупко и уязвимо.

Потом сооружение это начало медленно отвердевать…

Неприкаянная, экстатическая хрупкость передатчика Хальпов леденила душу кристаллами ужаса. Это было осознание проделанного им бесконечно страшного пути вкупе с бесконечной непостижимостью темного источника, его породившего. Где-то по ту сторону нашего представления изумительно одаренная и целеустремленная раса веками создавала невиданное оружие… и за столь длительное время не выдумала ничего лучше, чем объявиться в долине Венда с этим мутным бутылочным осколком.

Единственное, что требовалось агрессорам, это передатчик, чья адская конструкция распространялась вокруг инертной, почти неживой массой. Спустя несколько минут он пробудится к жизни, подобно тем своим подобиям, что пробудились в другие ночи в других погибших и догорающих мирах. Меньше минуты спустя после того Хальпы будут разбросаны этой хрупкой машинкой в мгновение ока по всей поверхности Нурхата, не инертной более, но стремительной хищной стаей, неистребимой формой кровожадной жизни, чтобы в своем невероятно коротком репродуктивном цикле, делясь снова и снова, поспешить за пищей и снова поделиться…

На этой стадии эти исчадия Вселенной распространялись так стремительно, что остановить их могло лишь оружие тотального уничтожения.

Внезапно по телу пони пробежала судорога, и он почувствовал, как в нем поднимается волна паники.

— Это всего лишь передатчик, — быстро настигла его мысль бабули. — У нас имеется два разных его описания, но мы не можем быть до конца уверены, что он прибыл, пока не начнет заряжаться — при этом передатчик начнет светиться: сначала по краям, затем в середине. Через пять секунд после того, как засветится центральный шпиль, он будет слишком сильно заряжен, чтобы забрать его обратно. По крайней мере, в прошлый раз они этого сделать не смогли. Поэтому нам и нужно быть наготове…

Все это пони слышал не первый раз, но слова бабули по-прежнему его успокаивали.

— А ты продолжай спать! — мысленно приказала Гримпу бабуля Ваннтель. — Что бы ты ни услышал, что бы ни случилось, ты спишь и ничего не знаешь, пока я тебя не разбужу…

И вот внутри передатчика появился и начал усиливаться свет, сначала внутри четырех краеугольных шпилей, затем, мгновение спустя, огромная центральная башня запылала изнутри зловещим алым огнем. Яма заколыхалась под ними в серном пламени. Пони отступил на пару нетвердых шагов.

— Осталось пять секунд! — шепнула ему на ухо мысль бабули, а сама она залезла в этот момент в черную сумку и вынула маленький пластиковый шар. На его поверхности мертвенно отразилась бушующая яма, точно выражая презрение и смертельную ненависть человечества. Маленький шар точным движением скользнул в особое углубление в устройстве, собранном бабулей из дерева и проволоки. Щелчок уверенно сообщил, что шарик занял положенное ему место на конце сжатой пружины.

Теперь они находились под возвышавшимся на пять метров над сырой землей плотным покровом, состоявшим словно бы из мертвых размокших черных листьев, сметенных в круглые кучи по краю ямы. Сверху и по бокам эти псевдолистья зашевелились, перестраиваясь в направлении передатчика.

— … пять, огонь! — скомандовала бабуля, подняв катапульту на плечо.

Пони яростно затряс тупорогой головой, издал придушенное рычание, встал на дыбы и бросился вниз по крутому склону ямы с громоподобным топотом.

Бабуля хорошенько прицелилась и выстрелила.

Ее помощник сотрясал землю где-то впереди, его появление беззвучно взметнуло мертво-лиственный покров в воздух, закружило черным водоворотом, мгновенно скрыв из виду как самого пони, так и пылающий передатчик. Пони едва успел прореветь еще раз, как тьма сомкнулась над ним. Секунду спустя раздался отчаянно громкий звон, точно грохнулось оземь стометровое зеркало, примерно тогда же запущенный бабулей пластиковый шар взорвался где-то в центре мутного вертепа.

Каскады белого пламени заполонили яму до краев. В белом огне бешено металась и корчилась плотная масса горящих черных тел, свиваясь и тлея подобно мириадам старых ковриков. Снизу, где пламя кипело яростнее, рос и рвался в черное небо непрерывный вой, издаваемый эфемерными созданиями в пучине неизбывного страдания. Пони страстно топтал разбитый передатчик, дабы разрушение было необратимо.

— Уходи оттуда! — испуганно закричала бабуля. — То, что от него осталось, все равно расплавится!

Не известно, услышал ли ее пони, но через несколько секунд он с тяжким топотом вновь возник на краю ямы. Весь от кончика рога до кончика хвоста объятый пламенем, он с грохотом пронесся мимо бабули, пробежал по сырому лугу, роняя белые огненные хлопья и оставляя пылающие следы в траве… На всем скаку он бросился головой в огромную лужу. Под аккомпанемент несмолкаемого шипения раздался громкий всплеск. Лужа вместе с пони мгновенно исчезли в клубах пара.