Михаил Щукин - Морок

Дом Соломея узнала сразу. Вошла в распахнутую калитку, увидела простреленных санитаров и сразу поняла, что случилось. Павел лежал на красном, подтаявшем снегу. Руки - вразброс. Так падают обычно на отдых, обессилев после долгой работы. Соломея опустилась перед ним на колени, пригладила ему растрепанные волосы. Она не плакала, не рыдала, а только вглядывалась в родное лицо, пытаясь его навсегда, до последней черточки, запомнить. После подняла Павла на руки и понесла в дом, пятная себя охолодавшей кровью. На крыльце невольно споткнулась, увидя широкую проталину и посредине ее - смолевый сучок.

Похоронных обрядов Соломея не знала, но неслышный голос нашептывал ей на ухо и вразумлял, что нужно делать. Натопила печку, нагрела воды, обмыла покойного и обрядила его в белую рубаху, которая нашлась в доме. Перенесла Павла в горницу и положила на лавку в переднем углу, под маленькую икону, на которой Георгий-победоносец поражал копьем змия. Вспомнила о кольцах и достала коробочку. Раскрыла ее и одно кольцо, большое, надела на правую руку Павла, а другое, поменьше, - себе. "Вот мы и повенчались..." - тихо сказала она и поцеловала Павла последним целованием в неподвижные и твердые губы.

До самого вечера Соломея копала в саду могилу. Долбила ломом мерзлую землю, выгребала руками комки и время от времени поднимала глаза на закатное солнце, торопясь закончить работу до сумерек.

Могилу она выкопала глубокую и просторную. Когда опустила Павла, а рядом с ним положила убитых им санитаров, то подумала, что осталось место еще для одного человека. Но пыхнул в глазах неистовый свет, и глаза ее, обретя новое зрение, увидели: отца Иоанна, убитого на паперти храма, сам храм, уродливо заколоченный досками, обугленных Петра и Фросю, могучего балалаечника, придавленного санитарами к полу, а еще - Юродивого, одиноко, потерянно бредущего по городу, - разом увидела всю землю, до краев налитую горем и мороком. Земля, беспризорная без этих людей, призывала, моля о спасении, остаться тех, кто еще мог помнить и думать.

Соломея зарыла могилу, помолилась, преклонив перед ней колени, поднялась и перенесла кольцо с одной руки на другую - по-вдовьи.

В сумерках она ушла из деревни. Далеко за околицей, в чистом поле, над Соломеей загорелась звезда. Мигала и двигалась, указывая путь, обратно в город. В то же мгновение возник впереди деревянный крест. Вытянулся от земли до самого поднебесья, тяжкий и неподъемный для слабого человека. Торчали из него ржавые гвозди, в извилистых трещинах проросла трава. Крест качнулся и неумолимо опустился на плечо Соломеи. Колени у нее подкосились, и она сникла под тяжестью до самой земли. Лежала, распластанная под крестом, и взывала о помощи.

Но помощи не было.

И будет ли?

Кружился, падал неслышно мартовский снег, белый до изумления.