Франк Шетцинг - Стая

Он повертел камеру в руках.

— Ладно. Я посмотрю.

— Мы посмотрим, — поправила его Делавэр. — Я хочу проследить всю эту историю от начала до конца. И пожалуйста, не спрашивай меня, почему. Мне это просто причитается, вот и всё.

Эневек уставился на неё.

— Кроме того, — добавила она, — будь со мной поприветливее.

Он медленно выдохнул и стал разглядывать камеру. Надо было признать, что идея Делавэр была пока что лучшим из всего, чем они располагали.

— Я постараюсь, — пробормотал он.

Тронхейм, Норвегия

Приглашение застало Йохансона, когда он собирался ехать к себе на озеро.

После возвращения из Киля он рассказал Тине Лунд об эксперименте на глубоководном симуляторе. Разговор был недолгий. Лунд была по уши занята сразу несколькими проектами, а остальное время проводила с Каре Свердрупом. Йохансону даже показалось, что она не вполне вникает в тему. Но у него хватило такта ни о чём её не расспрашивать.

Несколько дней спустя позвонил Борман, чтобы поставить его в известность о последних результатах. Они продолжали эксперименты с червями. Йохансон, уже собрав вещи, был готов к выходу, но решил отложить отъезд ещё на один звонок, чтобы поделиться новостями с Лунд. Однако она не дала сказать ему ни слова. На сей раз она была в приподнятом настроении.

— Не можешь ли ты сейчас заглянуть к нам? — предложила она.

— Куда? В институт?

— Нет, в исследовательский центр «Статойла». К нам приехали руководители проекта. Из Ставангера.

— А для чего вам я? Рассказывать им страшилки?

— Это я уже сама сделала. Но они хотят подробностей.

— Почему именно от меня?

— А почему нет?

— У вас же есть отзывы, — сказал Йохансон. — Целые штабеля. А я могу только повторить то, что выяснили другие.

— Ты можешь больше, — сказала Лунд. — Ты можешь… выразительно передать свои чувства.

Йохансон на мгновение лишился дара речи.

— Они знают, что ты не эксперт в области нефтяного бурения и не специалист по червям, — горячо продолжала она. — Но ты пользуешься хорошей славой в НТНУ, ты нейтрален, на тебя не давят обязательства, как на нас. Мы судим совсем под другим углом зрения.

— Вы судите с точки зрения исполнимости того или иного проекта.

— Не только! Видишь ли, в «Статойле» целая куча людей, и каждый лучше всех знает что-то одно, а…

— Короче, зашоренные узкие специалисты.

— Совсем нет! — Она сердилась. — Зашоренным людям в нашей фирме нечего делать. Просто каждый слишком углублён в своё. Мы все, как бы это выразить, под водой. Нам необходим взгляд снаружи.

— Я в вашем деле мало что понимаю.

— Разумеется, тебя никто не принуждает. — Лунд постепенно начинала раздражаться.

Йохансон закатил глаза:

— Ну ладно-ладно. К тому же есть пара новостей из Киля…

— Я могу считать это согласием?

— Да. Когда состоится эта встреча?

— Собственно, мы тут постоянно в переговорах…

— Ну, хорошо. Сегодня пятница. На выходные я уезжаю, а в понедельник…

— Это… — Она запнулась. — Это было бы…

— Что? — протяжно спросил Йохансон, мучимый дурными предчувствиями.

Она молчала ещё несколько секунд.

— А куда ты уезжаешь на выходные? На своё озеро?

— Правильно, умница. Хочешь со мной?

Она засмеялась:

— Почему бы нет?

— Хо-хо! А что скажет Каре?

— Мне всё равно. А что он может сказать? — Она секунду помолчала. — Ах, чёрт!

— Была бы ты во всём так хороша, как в работе, — тихо сказал Йохансон, не стараясь, чтобы она его расслышала.

— Сигур, пожалуйста! А ты не мог бы отложить свой отъезд? Мы встречаемся через два часа, и… это ведь недалеко. И ненадолго. Ты сегодня же уедешь.

— Я…

— Нам надо скорее прийти к какому-нибудь решению, время не терпит, ты ведь знаешь, чего всё это стоит, а мы топчемся на месте…

— Хорошо, я приеду!

— Ты просто сокровище.

— Мне за тобой заехать?

— Нет, я буду уже там. О, как я рада. Спасибо! — она положила трубку.

Йохансон с тоской посмотрел на свой упакованный чемодан.

Когда он вошёл в конференц-зал исследовательского центра «Статойла», царившее там напряжение можно было потрогать руками. Лунд сидела в обществе троих мужчин за чёрным полированным столом. Послеполуденное солнце заглядывало в окна и придавало хоть немного теплоты сдержанному интерьеру из стекла и стали. Стены были увешаны диаграммами и чертежами.

— Вот он, — сказала дама из приёмной, передавая его присутствующим, словно рождественский подарок. Один из мужчин пошёл к нему навстречу с распростёртыми руками. Он был в модных очках и с коротко остриженными чёрными волосами.

— Тор Хвистендаль, заместитель директора исследовательского центра «Статойла», — представился он. — Извините, что мы так бесцеремонно завладели вашим временем, но госпожа Лунд заверила нас, что вам не пришлось ничем жертвовать.

Йохансон метнул в сторону Лунд выразительный взгляд и пожал протянутую руку.

— Я действительно ничем не пожертвовал, — сказал он.

Лунд ухмыльнулась. Она представила ему остальных мужчин. Как Йохансон и ожидал, один из них приехал из центрального офиса компании в Ставангере — плотный рыжий тип со светлыми, добродушными глазами. Он представлял правление.

— Финн Скауген, — пророкотал он, пожимая руку. Третий мужчина, серьёзный и лысый, со складками в углах рта, единственный из всех был в галстуке и оказался непосредственным начальником Лунд. Его звали Клиффорд Стоун, он был родом из Шотландии и руководил проектом нефтеразведки. Он холодно кивнул Йохансону и, казалось, был не в восторге от присутствия биолога. А может, выражение озабоченности составляло неотъемлемую часть его физиономии. Заподозрить, что он когда-нибудь улыбался, не было никакой возможности.

Йохансон выслушал несколько любезностей, отказался от кофе и сел. Хвистендаль подвинул к себе пакет документов.

— Давайте перейдём к делу. Ситуация вам известна. Мы не можем беспристрастно оценить, то ли навлекаем на себя беду, то ли попусту осторожничаем. Вы, наверно, знаете о законах и рекомендациях, с которыми нефтедобыче приходится считаться?

— Североморская конференция? — сказал Йохансон наугад.

Хвистендаль кивнул:

— Среди прочих. Мы подпадаем под множество ограничений: природоохранное законодательство, техническая исполнимость, ну и общественное мнение на всякий нерегламентируемый пункт. Короче говоря, мы принимаем во внимание всех и вся. «Гринпис» и другие подобные организации впиваются нам в загривок как клещи, и это правильно. Мы знаем риски бурения, мы примерно знаем, что нас ожидает в отношении добычи, и мы берём в расчёт время.