Вадим Проскурин - Пламя Деметры

Значит, робот… Но почему террорист использовал большого и дорогого робота вместо компактного и дешевого ретранслятора? Не нашлось ретранслятора под рукой? Тогда какой он террорист? Может, все-таки наркомафия тут ни при чем? И куда делся робот после взрыва?

Анатолий отвлекся от роботов и обратился к людям. После краткого опроса местных полицейских выяснилось, что никаких свободно бегающих роботов в данном районе не было замечено ни вчера, ни сегодня. Этого следовало ожидать — ночью проспект Ганди, как и все улицы Олимпа, не освещается, все утро робот провел в засаде, а сразу после вспышки трудно заметить даже свободно бегающего слона. На всякий случай Анатолий велел повторно опросить местное население, но он сам не верил, что это даст какой-нибудь результат. Как ни печально признавать, теракт проведен грамотно и чисто. Вот только почему в яме сидел именно робот?

Обратная дорога в Исламвилль заняла двое суток, то есть почти вдвое дольше, чем дорога из Исламвилля в Осу-лех. Причин тому было две. Во-первых, сезон дождей сменился сухим сезоном, и вероятность быть обнаруженными со спутника возросла настолько, что с ней приходилось считаться. А во-вторых, водители двух других машин были не столь опытны, как Евсро.

Ухуфлава делегация ехала на трех «Муфлонах». Впереди охрана, в средней машине Евсро, Якадзуно и начинка золотого цверга, а сзади еще одна машина охраны. Экспедиция была экипирована по высшему классу — во всех трех машинах аккумуляторы были заряжены под завязку, все ящеры и Якадзуно были вооружены электрическими пистолетами.

Евсро сказал, что Ойлсовл выделил для их сопровождения самых элитных бойцов, они настолько хорошо тренированы, что даже сделали по три выстрела из пистолета. Увидев вытянувшееся лицо Якадзуно, Евсро уточнил, что он вовсе не издевается, все действительно обстоит именно так, только самым лучшим бойцам доверяют стрелять из пистолета, потому что в Усуфлал каждый патрон на вес золота, а виртуальных терминалов нет ни одного. Якадзуно поинтересовался, умеет ли сам Евсро стрелять из пистолета, в ответ Евсро фыркнул и продемонстрировал диплом университета Вернадского по специальности «богословие». Якадзуно хотел было спросить, какое отношение богословие имеет к боевым навыкам, но вовремя сообразил, что раз Евсро учился в университете, значит, он долго жил в Олимпе и наверняка попал в поле зрения тех ученых, которые ставили опыты на ящерах.

— Ты бывал в виртуальности? — спросил Якадзуно.

— Да, — ответил Евсро, — на мне ставили опыты. Вашим ученым было интересно, как мозг инопланетного существа поведет себя в человеческой виртуальности. Для меня даже изготовили специальный шлем.

— Я знаю еще одного ящера, на котором ставили опыты.

— Кто он?

— Его зовут Говелойс Ратников, он работал переводчиком у Возлувожасв.

Странно говорить по-человечески, но произносить имена собственные с ящерским акцентом. Якадзуно уже знал, что Евсро терпеть не может, когда люди произносят ухуф-лайз слова с человеческим акцентом и особенно когда используют человеческие падежи. Лучше сделать над собой усилие и произнести слова так, как нравится собеседнику, чем заставлять его нервничать.

— Это его посвятил в сэшвуй Анатолий Ратников? — спросил Евсро.

— Да, его. Не знаешь, что с ним стало?

— Знаю, — Евсро резко помрачнел. — Он был в зоне бомбардировки.

Якадзуно смутился, он не хотел напоминать другу о том, от чего так болело его сердце. Другу? Да, пожалуй, другу. Как это ни странно, служитель культа Фэрв стал для Якадзуно самым настоящим другом.

— У вас, ящеров, бывает дружба? — неожиданно для самого себя спросил Якадзуно.

Евсро улыбнулся, он старательно изобразил человеческую улыбку вместо того, чтобы улыбнуться по-ящерски, оскалив зубы.

— Бывает, — сказал Евсро. — У нас дружба встречается реже, чем у людей, но она гораздо крепче. Вы, люди, называете другом каждого, кого не хочется удавить, когда с ним разговариваешь. А для нас дружба — это когда ты готов отдать жизнь за друга, когда твое счастье невозможно, если твой друг несчастлив. Ты делишься с другом всем, что у тебя есть, в радости и в печали, ты и твой друг — одно целое и в целом мире нет ничего, что могло бы заставить тебя не выполнить просьбу друга.

— У нас это называется «любовь».

— Я знаю. Вам не повезло, у вас есть любовь, и потому вам не дана настоящая дружба. Мы не испытываем такой любви к женщинам, для нас совокупление — священный долг и почетная привилегия, но мы не дружим с женщинами, которых любим. Мы чувствуем ответственность, мы проявляем заботу, мы относимся к ним с пониманием и сочувствием, но дружбы между мужчиной и женщиной не может быть, потому что наши пути слишком разные. Мужчина охотится и сражается, строит, думает, творит и управляет. Женщина собирает растения, изготовляет изделия, несет яйца и выращивает детей. Женщина не думает о вечном, у нее другой путь.

— Разве дружить можно только с тем, кто идет по твоему пути?

— Я не знаю, — Евсро неопределенно помотал головой. — Я всегда думал, что это так, но теперь я думаю, что истина гораздо сложнее. Мы с тобой очень разные, мы принадлежим к разным биологическим видам, но все чаще мне кажется, что мы можем стать друзьями. Правда, странно?

— Ты будешь смеяться, но я чувствую то же самое.

— Что в этом смешного?

— Ничего. Это такая человеческая поговорка.

— Вы странные.

— Для меня странные вы.

— Да, я знаю.

На этом разговор закончился сам собой. А минут через десять впереди открылась пепельная равнина, которой раньше не было.

Похоже, эта территория подверглась бомбардировке дня на два позже, чем ящерские территории. Якадзуно посмотрел на карту и внезапно понял… Нет, он не готов был признать это даже в мыслях, он немедленно погасил экран бортового компьютера и впился в лобовое стекло невидящим взглядом. Он видел далеко впереди стенки большого рукотворного кратера, но не верил в то, что видел. Это было слишком страшно.

Города Исламвилля больше не существовало. Там, где раньше была автостоянка, громоздились искореженные груды металла — одна большая и две поменьше. Где была вертолетная площадка, определить было невозможно. А там, где раньше находилось подземное укрытие, теперь был большой кратер диаметром метров двести и глубиной двадцать.

— У тебя есть радиометр? — спросил Якадзуно, обращаясь к Евсро.

— Что?

— Значит, нет. Давай подъедем поближе вон к тем машинам.

— К каким машинам?

— Видишь вон там искореженные железки?

— Раньше это были машины?