Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2015

— Экипажу собраться в кают-компании через полчаса. Бросайте всё и двигайте сюда. Есть разговор.

Тельников нахмурился. Скрипы в динамике ему не понравились. Он уже чинил усилитель, и, видимо, там опять что-то полетело.

— Пошли, — сказал Синяткин, закидывая на плечо сумку с инструментом. — Сдаётся мне, нас ждут важные вести, да такие, что после них можно будет выбрасываться за борт.

Через палубу, на которой они стояли, проходил монорельс транспортной магистрали, однако тележка вот уже две недели как была сломана, и до неё никак не доходили руки. Поэтому пришлось тащиться пешком. «Странник» достигал в длину почти двух километров, и, чтобы добраться до головной части, им потребовалось больше четверти часа. Местами нормальная сила тяжести сменялась едва ли не невесомостью, вызывая неприятные ощущения от подобных перепадов и затрудняя передвижение. Это барахлили гравиараспределители, да и вообще вся система искусственного тяготения дышала на ладан, но занимались ею лишь тогда, когда к этому вынуждали обстоятельства. В остальных случаях всё оставляли как есть. Когда они появились в кают-компании, остальные были уже в сборе. Вокруг большого круглого стола расселись участники Первой Межзвёздной Экспедиции, и на их фоне опоздавшая троица уже не выглядела как чернорабочие, выбравшиеся из канализационного люка. Комбинезоны, руки и лица у всех также покрывали пятна масла и ржавчины, а сумки и чемоданчики с инструментом, ясно свидетельствовали о том, чем только что был занят экипаж «Странника». Чище всех выглядел лишь капитан, да и то по причине того, что второй день пытался отладить автонавигатор.

Увидев опоздавших, он постучал ладонью по столешнице, призывая к вниманию.

— Все? Хорошо, тогда начинаем.

— Что за разговор, кэп? — поинтересовался Тельников. — У нас там, в корме, дел по горло.

— Именно об этих делах и пойдёт речь, — ответил Шиндяпин, доставая откуда-то толстую пачку бумаг. — Я имею в виду ремонт. Занимаясь навигатором, я дал Центральному Мозгу задание проанализировать всю нашу ремонтную эпопею, произвести экстраполяцию полученных данных на будущее, и вот, что получилось. — Он хлопнул по столу пачкой. — Мне нелегко это говорить, но выводы малоутешительны. Первый и самый важный — в нынешней ситуации у нас практически нет шансов на возвращение.

— Это как так? — оторопело проговорил планетолог Велиджанин.

— А так. «Странник» не выдержит обратного пути. Мы уже летаем на аварийном судне, состояние которого ухудшается с каждым днём. И это — в свободном полёте. Стоит запустить маршевые двигатели, и к уже имеющимся проблемам добавятся проблемы с силовыми агрегатами. Максимум, что нам удастся: отлететь от данной звёздной системы на пару световых лет, после чего корабль превратится в громадную кучу космического мусора. В свете полученных данных, обратная дорога — чистой воды самоубийство.

— Лихо, — выдохнул Мурзин, занимающий должность второго инженера. — Выходит, все наши потуги — напрасная трата сил и времени?

— Сейчас ремонт занимает у нас почти всё время бодрствования, то есть по десять-одиннадцать часов в сутки, — сказал Шиндяпин. — Через месяц эта цифра будет равна пятнадцати часам, а ещё через пару — все двадцать, а то и больше. В гонке с износом агрегатов мы медленно, но верно проигрываем. Несмотря ни на что.

— Всё так плохо? — удивительно спокойным голосом поинтересовался Букатин, врач экспедиции, успевший за последние полтора года стать гидравликом, специалистом по системам жизнеобеспечения, сварщиком и бог знает ещё кем.

— Отвратительно. — Шиндяпин выудил из своей пачки один из листков и потыкал в него пальцем.

— Износ силовых агрегатов превышает расчётную величину на двадцать семь процентов, систем регенерации — на тридцать четыре, в оранжерейных боксах свирепствует какая-то невесть откуда взявшаяся плесень, половина гравиараспределителей работают с перебоями, ещё треть — не работает вовсе. В конструкциях корпуса обнаружены деформации, превышающие допустимые нормы. В обшивке полно микротрещин, некоторые сегменты сместились настолько, что это угрожает её целостности. И так далее и тому подобное. Даже то, что я держу сейчас в руках, неполный перечень. На самом деле дела обстоят ещё хуже, чем мы думаем.

— Стало быть, это был билет в один конец, — тем же спокойным голосом произнёс Букатин.

— Это была авантюра, с самого начала, — прорычал Синяткин. — Ещё тогда, шесть лет назад, было ясно, что «Странник» — корабль «сырой». Вспомните, его начали латать уже с самых первых дней.

— Это был мелкий плановый ремонт, — возразил Мурзин. — И мы вполне справлялись с ним. Вдвоём.

— Поначалу да. А дальше? В твоих бумагах это должно быть отображено, кэп. Шиндяпин автоматически опустил глаза на распечатку и кивнул. Поначалу действительно всё так и было.

Первый космический корабль, долженствующий доставить шестнадцать первопроходцев к далёким звёздам, начал обращать на себя внимание ремонтников ещё будучи на стапеле, и по мере того, как его костяк обрастал плотью механизмов и стальной кожей обшивки, всё больше. Он ремонтировался, ещё даже не будучи полностью собранным, однако общее количество часов, затраченных на исправление разного рода отказов, сбоев и тому подобных неприятностей, сочли вполне приемлемой величиной, и экспедиции дали добро на старт. Какое-то время полёт шёл более или менее гладко, но обоим инженерам сидеть без дела не приходилось. Они занимались своей обычной, рутинной работой, что-то чиня и отлаживая, не замечая, как постепенно, неделя за неделей, время, отведённое на ремонт, всё увеличивается и увеличивается. Поскольку заботы о работоспособности узлов корабля касалась лишь инженеров, конвертерщика и капитана, остальные члены экспедиции пребывали в блаженном неведении относительно истинного положения дел, наслаждаясь комфортом и функциональностью своего огромного космического дома. Переломный момент наступил тогда, когда кто-то из технического персонала попросил помощи у кого-то из учёных. Трудно сказать, в чём она заключалась, эта помощь: подержать ли какую-нибудь железку или отвернуть проржавевшую насквозь гайку, но с этого дня ремонт, столь же медленно и незаметно, начал затягивать в себя, как трясина, и всех остальных.

В итоге, когда спустя шесть с лишним лет после начала разгона, на экранах показалась конечная цель их полёта — далёкий Процион, альфа Малого Пса, и вращающаяся вокруг него планета, — единственной их заботой стало поддержание корабля в более или менее работоспособном состоянии. Всё остальное было давным-давно позабыто и позаброшено. Теперь оказалось, что их корабль на последнем издыхании. И его хватит лишь на относительно короткий перелёт.