Георгий Гуревич - Беседы о научной фантастике. Второе Издание.

Другие авторы, пришедшие в фантастику в конце, 50-х — начале 60-х годов, продолжали работать в избранном направлении. С. Гансовский, как и в "Дне гнева", писал о необходимости защищать природу и человека от равнодушной техники и равнодушно-эгоистических ученых ("Три шага к опасности" и др.). С. Снегов продвигал своих героев все глубже в пространство и время многомерного мира. О. Ларионова писала о любви, которая важнее всего на свете, важнее всех глобальных и планетарных ученых затей (например, "Сказка королей").

Особо хочется сказать о творчестве братьев Стругацких — самых популярных фантастов нашего времени. Подобно Ефремову, они — чуткие к переменам жизни писатели, видоизменяющие и развивающие свою позицию от книги к книге. После праздничной "субботы", переполненной осуществленными сказками, пришел трезвый будничный "понедельник". Писатели как бы пришли к выводу, что начинать его следует с уборки, с уничтожения гнили, где бы она ни находилась. Упоминавшаяся повесть "Хищные вещи века" разоблачала развлечения пустоголовых бездельников. Затем были написаны сатирические вещи о самодовольных бюрократах, даже о самодовольном писателе, поучающем молодежь, хотя поучать-то ему нечему. Некоторые из этих произведений вышли в свет только теперь.

Стругацкие полемизируют с теми фантастами, кто наивно верит в благоденствие и прогресс, которые свалятся с неба вместе с соплеменниками пришельцев, будто бы потерпевших крушение в 1908 г. в тайге за Подкаменной Тунгуской. "Пикник, на обочине" написан о том, что сверхцивилизации, вероятнее всего, глубоко равнодушны к заботам людей. Земля для них все равно что муравейник. Устроили привал, намусорили, полетели по своим делам, оставили людям возможность десятилетиями гадать об осколках и объедках.

В повести "Жук в муравейнике" пришельцы уже не равнодушны, намерения их непонятны и, может быть, опасны. Герои предпочитают их уничтожить, чтобы сохранить человечество. И продолжение этого мотива — в повести "Волны гасят ветер". Здесь "пришельцы" возникли на Земле, родились от людей нелюди-сверхталанты. Они еще сами не знают, куда захотят повернуть историю… но лучше пусть уйдут в космос. У человечества свой путь, своя линия развития.

Два десятка лет — долгий срок. Многие из когорты бывшей талантливой молодежи (в писательском мире молодыми считаются до сорока лет, а то и дольше — не по возрасту, а по стажу) покинули нас. Умер А. Днепров, еще при жизни исчерпав свою тему — "новейшие идеи кибернетиков и генетиков". Ушел И. Варшавский, не исчерпав запаса насмешек по адресу фантастики. Безвременно покинул нас трудолюбивый Д. Биленкин — автор доброй сотни рассказов, участник пятиголового коллектива "П. Багряк". Некоторые же авторы покинули или почти покинули фантастику — поскольку книг издавалось немного, надоело простаивать. Так, бывший моряк, ветеран войны Е. Войскунский предпочел писать романы о Военно-Морском Флоте. Е. Парнов, увлекшийся Востоком, много пишет о тамошних поверьях, взглядах, религии, философии, о влиянии ее на современный Запад, о суевериях, средневековых и современных. Г. Альтов, для которого и всегда фантастика была кладезом идей, основные силы посвящает" изобретательству, его практике и теории, организует школы изобретателей.

Старшие уходят, сходят или переходят. Естественно, включаются младшие. В следующем поколении ежегодный премией "Аэлита" был награжден С. Павлов — автор романа "Лунная радуга". Это произведение многоплановое, где речь идет, в частности, об осторожности, которую следует соблюдать исследователям планет, чтобы на Землю не завезти что-нибудь вредное. У него исследователи "расчеловечиваются", новые свойства приобретают и вынуждены покинуть Землю, как и нелюди Стругацких ("Волны гасят ветер").

У В. Щербакова в "Чаше бурь" пришельцы, злокозненные потомки атлантов и доброжелательные потомки этруссков, возвращаются на Землю и здесь ведут между собой борьбу.

Премию "Аэлита" заслужил и В. Колупаев, инженер-электрик, который, вопреки своей специальности, не пишет о технике и не стремится к научной обоснованности ("Фирменный поезд "Фомич" и др.). Мне лично из его вещей больше всего нравится рассказ "Билет в детство". Этакий поезд, межвременной, можно сесть в него и поехать в детство, сверить проступки и поступки, прошлое взвесить. В детство вернуться — голубая мечта каждого взрослого. Вы этому не сочувствуете, вы рветесь вырасти поскорее, скорее — в мир взрослых, скорее — самостоятельными стать.

Интересно, что почти все эти авторы родом из-за Урала: Павлов из Красноярска, Щербаков из Владивостока, Колупаев из Томска. А поблизости в Новосибирске живет Г. Прашкевич — очень разносторонний человек: поэт, переводчик, редактор, прозаик. Геолог в прошлом, он пишет и нефантастику о краях, где работал прежде. Фантастика у него получается лучше всего, когда описываются места, где он побывал сам. Пример — "Великий Краббен", о встрече с живым динозавром на Курилах.

Почему Сибирь так неравнодушна к фантастике? Потому ли, что это самый динамичный край нашей страны, самый перспективный, будущее у него обширное?

Из числа же молодых москвичей международной премией отмечен В. Бабенко — любитель и мастер сложной прозы — за повесть "Игоряша — золотая рыбка". Представьте себе, что вам золотая рыбка предложила выполнять желания! Что вы заказали бы? А Игоряша был человек пустой, и желания у него были пустые — жадные и эгоистичные, все для своего удовольствия.

Государственную премию получил и ленинградец В. Рыбаков, правда, не за повесть, а за сценарий по повести "Пришло время" ("Первый день спасения"). Фильм же назывался "Письма мертвого человека", и показывал он мрачную картину голодной и жестокой жизни немногих людей, уцелевших после ядерной войны.

Разговор пошел о ныне живущих, о моих сотоварищах, редакторах, учителях и об учениках даже. И здесь, дорогие юные товарищи, я оказываюсь в очень трудном положении, потому что у нас нет никакой возможности каждому посвятить страницу. Для перечисления всех есть библиографические издания. У нас же с вами беседы о том, как понимать фантастику. И для понимания привлекались самые характерные, не обязательно наилучшие произведения. Будем считать, что многие наилучшие не упомянуты. Это почти правда. Я надеюсь, что наилучшие еще не написаны. Но вы научились понимать и в новых книгах разберетесь сами.

Новых книг выходит не так много, но тяга к фантастике огромна. Во всей стране активно работают клубы любителей фантастики; молодые авторы печатают рассказы в местных газетах и альманахах. Есть ли отличительная черта у этого поколения, которое моложе "молодых"? Есть, пожалуй: полное безразличие, даже пренебрежение к научности, использование фольклорных образов — ведьм, леших, драконов, смешение сказки с роботами, со сверхсовременной техникой. Не о серьезном и не всерьез!