Альберт Дебейер - Иные миры. Будущее возможно...

Нам было очень больно слышать, как у вас всякий шаг вперед, даже самый незначительный, сопровождается целым морем слез, крови и погибших существований. И все же – ведь вы сами это сказали – когда-нибудь должно быть да и будет лучше и у вас на Земле. Вы сами живые доказательства этого, потому что вы уже ныне представляете собою то, чем, по вашим же словам, вся масса народностей станет впоследствии. Смелые, честные люди, с развитым умом, подобные вам, должны работать там внизу, на Земле над дальнейшим развитием своих братьев. Поэтому совет наш следующий: возвращайтесь назад на свою Землю!

– О Небо, так я и чувствовал! – простонал при этих словах Анана профессор Фроммгерц про себя.

– Вернитесь назад в вашу Швабию, к честному народу, из среды которого вы происходите, и посвятите себя там снова высокому делу усовершенствования человечества. Нам далека мысль изгонять вас отсюда; как теперь, так и дальше вы остаетесь нашими дорогими гостями.

– Благодарение Небу! – благочестиво пробормотал Фроммгерц.

– Но я откровенно сознаюсь, что высказываю теперь мнение всех моих братьев и сестер: вы первые и последние чужеземцы, которым разрешено достичь нас с какого-либо из далеких Детей Света. Это решение главный пункт результатов нашего совещания. В интересах собственного населения мы отказываемся от дальнейших сношений с жителями других миров, и мы уже издали самое строгое постановление на будущее время не позволять больше ни одному воздушному кораблю приставать на наш «Отпрыск Света».

Глава VI

В ЦАРСТВЕ ЗАБЫТЫХ

Время проходило с поразительной быстротой в обществе любезных марситов и в совершении малых и больших прогулок и целых путешествий. Во время одной из своих экскурсий они зашли дальше обыкновенного за пределы собственно населенной полосы планеты. На ученых повеяло чем-то родным при виде хорошо выхоленных хвойных и лиственных лесов, чередующихся с сочными, зелеными лугами и красивыми темно-синими озерами, которые здесь предстали их глазам. Кое-где однообразие прерывалось высокими горными цепями, и их покрытые снегом вершины еще более усиливали сходство пейзажа с альпийским.

Здесь они наткнулись также на рассеянные, далеко отстоящие друг от друга колонии марситов, которых серьезные и молчаливые фигуры составляли поразительный контраст с веселым и бодрым видом их остальных единоплеменников. После некоторых расспросов ученые узнали, что подобные мелкие колонии существуют также и в южном прохладном поясе Марса. Колонисты назывались «Забытыми», потому что их имена были временно, или даже навсегда, исключены из списков классов марситов.

– В таком случае это, вероятно, преступники, изгнанные остальными из общества и принужденные здесь, наверху искупать свою вину? – спросил Дубельмейер.

– Мы знаем только нарушителей законов, никакие другие преступники нам неизвестны, – объяснили ему.

– Ну, в конце концов, ведь это одно и тоже, – ответил Дубельмейер. – В чем же состоит у вас нарушение законов, влекущее за собою исключение из общества?

– В недобросовестном исполнении общих обязанностей и обязательств.

– Ну, в таком случае у нас на Земле следовало бы сослать девять десятых всего народонаселения, и нам было бы весьма трудно найти место для всех этих ссыльных, – воскликнул Пиллер, пораженный подобным объяснением.

– Мы ведь не на вашей планете, – ответил с лукавой улыбкой Фараи, проводник ученых.

– Но ведь страшно жестоко вырывать своего собрата из привычной и дорогой ему среды из-за незначительного проступка, – заметил Гэммерле.

– Только мы сами в состоянии судить о серьезности проступков против наших правил жизни, – серьезно возразил Фаран.

– Несомненно! – согласился Штиллер.

– Но ведь прощение – венец любви! Неужели вы никогда не прощаете? – осведомился Фроммгерц.

– Конечно, прощаем! В большинстве случаев Забытые снова получают свои имена через известный срок испытания. Тогда путь к возвращению на старую родину и к вступлению в прежний класс снова открыт для них. Но только весьма немногие пользуются своим правом. Раз изгнанный из известной среды, наш брат без имени обыкновенно предпочитает остаться там, куда его выслали, и посвятить свою жизнь работе на благо всех остальных.

– А в чем же заключается эта работа? – поинтересовались ученые.

– В безукоризненном ремонте и чистке каналов, начинающихся в этой местности; это столь же важная, как и трудная задача, от добросовестного исполнения которой зависит наше всеобщее существование.

– Но кто же заботится о содержании Забытых?

– Они сами. Они, кроме своей главной работы, занимаются еще скотоводством, земледелием, и тому подобным. Если когда-нибудь настанет день, когда у нас не будет больше Забытых, нам придется самим исполнять эти работы. На этот случай уже заготовлены самые точные распоряжения, потому что число Забытых у нас уменьшается с каждым годом, – пояснил Фаран, их проводник.

– Удивительно счастливая планета, этот Марс! Даже преступники становятся благодетелями человечества благодаря своим трудам на общую пользу! – воскликнул Штиллер и с восторгом прибавил: – Но скоро нам придется покинуть наш рай и снова вернуться на Землю.

– Нельзя ли хотя бы мне остаться здесь? – сказал Фроммгерц.

– Это невозможно! Это совершенно неудобно! Мы приехали все вместе и поэтому должны и уехать вместе. Это ясно. Мы все, исключая, к сожалению, вас, решили, что должны уехать, хотя расстаться с этой восхитительной планетой нам будет крайне тяжело, – сказал Штиллер.

Немного пристыженный этим суровым ответом, звучащим, точно выговор, Фроммгерц не стал далее обнаруживать своих чувств; но с этого момента он глубоко затаил в груди одну думу.

Среди пейзажа, открывающегося в настоящее время перед глазами путешественников, Дубельмейеру бросилась в глаза величественная гора, которая поднимала в гордом одиночестве свою покрытую снегом вершину высоко к небу. Пирамидальное строение этой горы выдавало ее вулканическое происхождение. С ее немного притупленной вершины должен был открываться удивительный вид во все стороны. При этой мысли в груди Дубельмейера проснулась вся его былая страсть к горным экскурсиям.

– А что, если бы мы при конце нашего пребывания на Марсе посетили вон ту великолепную гору?

– Я пойду с вами, – кратко и решительно заявил Штиллер.

– И я тоже! – объявил Пиллер. – Как называется эта гора, Фаран?

– Горой Молчания.

– Удивительное название! – заметил Штиллер. – А кто еще присоединится к нам?

Но остальные четыре сына Швабии никак не могли решиться на подобную экскурсию. Их удерживала какая-то усталость и вялость. Решили, что они подождут здесь возвращения своих трех друзей. Фаран позаботился обо всех нуждах маленькой экспедиции, не забыв при этом и подходящей одежды, и прочих необходимых принадлежностей. Трое ученых отправились в путь в сопровождении трех марситов. Моторная лодка быстро подвезла их по одному из каналов к самому подножью горы, которая по мере их приближения казалась все величественней. Дубельмейер определил ее высоту над поверхностью равнины в три тысячи метров.