Наталья Иртенина - Аут

– Но это же…

– Гнусно, – согласился Раф. – Главное, непонятно, как горлы его уговорили. Может, они перевербовали его в свою веру?

– Вряд ли, – помотав головой, уверенно сказал Кубик. – Наверняка он сделал это не против, а во имя великих принципов демократии.

– Ну ты скажешь! – оскорбился Раф.

– А представь, что было бы, если б невостребованные супруги раззвонили по всему миру, что великая благодать природы, она же – великое демократическое завоевание, то есть Конкурс, – это чистый блеф. Они же не присылали нам никаких сценариев! Или нужно было сажать их навечно под замок?

– Не навечно. До смены реала, – возразил Раф. – Они бы все забывали.

Кубик ссутулился, поник головой.

– А зачем тогда все это? – меланхолически спросил он после долгой паузы. – Зачем Конкурс? Зачем Центр? Зачем мы? Это беспамятство делает нас пустым местом. Мы же не существуем, Раф! Я теперь понял, почему не существует прошлого. Потому что нет никакого настоящего. Разве ты не видишь, – Кубик повел рукой, показывая, – что все вокруг уже подернуто призрачной рябью и расплывается, словно тает. Все вокруг – только иллюзия. И мы с тобой тоже – иллюзия.

Раф потрясенно оглядел стены и мебель. Не нашел ничего интересного. Присмотрелся к Кубику. Достал из шкафчика платок и протянул приятелю.

– Да, мы с тобой хорошая иллюзия… двух идиотов. Один сопли распустил, как маленький, другой уши развесил, рот раскрывши.

Кубик вытер глаза.

– Ну что, больше не расплывается? – поинтересовался Раф.

Кубик хмуро глянул исподлобья и не ответил.

– Одно ты уже точно забыл, – сказал Раф. – Что мы не забываем. Потому что несем ответственность за них, за беспамятных. – Он показал на окно.

– Почему?

– Потому что мы – лучшие. Естественный отбор.

Кубик скептически хмыкнул.

– Мы и за себя-то никакой ответственности не несем. За свои внутренние системы памяти. Я хочу тебе кое-что показать.

Он подсел к раскладушке компа и уткнулся в экран. Пальцы привычно забегали по клавишам.

– Мне нужно было найти одного человека, – объяснял он. – Я познакомился с ним… с ней в прошлом реале.

– Оп-па! – радостно прокомментировал Раф. – Гладкий бабец?

– Это совсем не то, что ты подумал. К тому же – какие гладкие в прошлом реале? Забыл?

– Ах да, – досадливо бормотнул Раф.

– Я обязан ей своим… в общем неважно. Я обнаружил, что не могу вспомнить ее. Ни лица, ни имени, ничего. Остался только номер на идентификаторе. Это о чем-нибудь тебе говорит?

– Только о том, что у тебя плохая память.

– А сам можешь вспомнить хоть одну свою подружку из прошлых реалов?

Раф подумал. Поскреб в затылке. Подумал еще. Смущенно посмотрел на Кубика.

– То-то же, – сказал тот и опять отвернулся к компу. – Я пришел к выводу, что нам оставляют память только о наших служебных делах, все, что касается Конкурса и так далее. Остальное стирается как лишнее и ненужное. Тебе не кажется, что это очень странный закон природы?

– Ну… Законы природы – они такие… Никогда точно не знаешь, какие они, – философски закруглился Раф.

– А вот еще один странный закон природы. Я хотел найти ту женщину через базу данных. А нашел кое-что другое. Смотри. Это численность населения последних нескольких реалов. Вот рождаемость и смертность. Везде они примерно равны. А теперь… хорошо смотришь?… Прирост отрицательный! Общая численность от реала к реалу стабильно уменьшается в среднем на полпроцента. Еще смотри. Ввожу личный номер той женщины.

На экране появилось окошко с надписью: «Носитель номера не обнаружен. Возможно, неправильно введен номер. Повторите ввод».

– Идентификатор не мог неправильно считать номер. А если бы она умерла, была бы соответствующая отметка. – Кубик крутнулся с креслом, отворачиваясь от компа. – Я провел проверку, сравнивая одни и те же сегментарные выборки номеров из разных реалов. При каждой смене реала таким же образом исчезает бесследно один из пары сотен. Те самые полпроцента. Ты можешь объяснить, куда они деваются? Не умирают, а просто испаряются. И не только у них. – Палец в окно. – И у нас тоже.

– Не ты первый до этого докопался. – Раф задумчиво кружил по комнате со стаканом какого-то пойла в руке. – Давно это уже заметили. И мы, и горлы. Ну, у них все просто. Кто исчез здесь, там, – взмах рукой, – достиг истинной реальности. В смысле рая и бессмертия. Это те, кто карму свою улучшил запредельно.

– А у нас?

– А у нас – простор для фантазии. Свобода мыслеисповедания. Строго в рамках законов природы, разумеется. Некоторые предполагают, что это опять же естественный отбор. Худшие отсеиваются. Худшие из лучших – тоже. Хочешь, предложи свой вариант.

Но Кубик уже снова сидел носом в экран.

– Вот я и говорю – какая там, блин, ответственность. Я тут еще кое-чего нарыл. Касательно наших внутренних систем памяти.

Раф тяжко вздохнул.

– Ты что, в гробокопатели записался? На черта тебе все это? Давай лучше посмотрим виэр судилища. Уже, наверно, запустили сокращенную версию. Там интересное оформление. Ты, наверно, не видел еще. Все в чудн ых тряпках, мантии называются, в смешных патлатых париках и квадратных шапках с кисточками. Ходят как цапли и говорят навороченно, со всякими «милостивыми государями». Все-таки интересно, чем Первый будет отбиваться. А может, и не будет. Может, он сразу на перевыборы согласится? Хотя нет, если бы сразу, они б не сидели там столько времени.

Кубик его не слушал. Грыз ноготь и пялился в экран.

– Гляди, – сказал Рафу, когда тот закончил мечтать. – Информаторий прошлого реала, «Торжества справедливости».

Раф внимательно ознакомился с надписью «Сведения отсутствуют. База закрыта».

Кубик пощелкал клавишами.

– А это – тот, что был до «Торжества справедливости». То же самое. По всем – то же самое. – Тон Кубика сделался сухим, колючим, обвиняющим. – Ну, будешь опять говорить, что мы ничего не забываем?

– Компьютер, мать его, – поморщился Раф. – Но вообще-то знаешь…

– Знаю, – угрюмо перебил Кубик. – Ортодоксия. Прошлое – миф. Каковой нужен только для того, чтобы не свихнуться. Для оздоровления мозгов, которые не знают, что делать с информацией о несуществующем прошлом.

– Ну вот, – бодро сказал Раф и хлопнул его по плечу. – А у компов таких проблем нет. Им мифы не нужны для оздоровления мозгов. У них самоочищающиеся мозги… Ну что, получил наглядный урок ортодоксии? Теперь давай виэрку смотреть. – Он подхватил со стола массивные очки для просмотра виэров и напялил на глаза.

Кубик пробормотал что-то невнятное и вызвал на экран виэр-среду. Проглядел оглавление.