Дмитрий Градинар - Расправляя крылья

— Ты имеешь в виду…

— 0,98 световой. Полное ускорение. Нам всё равно не прорваться.

— Шанс есть всегда, — голосом, потерявшим любой окрас, ответил другой пилот.

— Нет, Йоши! Сейчас нет никаких шансов! Всё, что мы можем — это…

— Нас собьют на подлёте.

— 0,98 световой, понимаешь?

— Всё равно собьют. Или отработают манёвр уклонения. Видел? Двигатели у линкоров запущены, автоматика сама отреагирует на опасность.

— Нас собьют раньше, если мы провисим тут хотя бы.. О, чёрт! У меня энергии на две минуты полёта!

— И так и так собьют. Твоя жертва будет напрасной.

— Почему только моя? Ты что… Ты… Две минуты, Йоши! Она станет ещё напрасней, если мы не попытаемся. Мы можем…

— Мы можем сесть обратно. Там, внизу идут бои Нужно только рассчитать место посадки, и…

И тут Джокарт понял, что его случайный напарник струсил

— А для чего тогда ты взлетал? Для чего, Йоши?

— По той же причине, что и ты сам Вспомни, о чем ты думал, когда садился в истребитель Вспомни, как колебался. А потом решил, что это — самый верный шанс подняться в небо на истребителе и устроить всем бессмертным Галактики большую бойню. Ты же — пилот! Ты же — офицер! И никогда ещё не летал на истребителе..

— Йоши, ты же говорил, что ввёл «Тревожный» режим Подумай сам… Ты не можешь. — А взгляд ловит навигационный экран, где.

Одна минута!

— Прости, Джокарт, это была неправда. «Тревожный» режим оставляет слишком мало жизни..

— У меня одна минута! У меня… — И вдруг страшное озарение посетило Джокарта: — Сколько времени осталось у тебя?

— Ага! Догадался… Правильно догадался, Джокарт. И стартовал я не из штабных ангаров, потому что знал, где найти действующий энергетический подъёмник.

— Ты обманул меня, Йоши! — Пятьдесят секунд. Джокарт пытался не верить в то, что услышал.

— Ты сам себя обманул. Ещё тогда, когда решил надеть форму курсанта. Что у тебя была за причина? Стадный инстинкт «хочу быть как все»? Комплекс неполноценности «хочу быть героем»? Неужели — желание сдохнуть, даже без ореола славы, вот как сейчас? Ореола точно не будет и славы, ничего не будет… И никто никогда не узнает, что здесь произошло и почему один из линкоров чуть-чуть сдвинулся в сторону, пропуская мимо себя какого-то там Джокарта, который решил на полном ускорении врезаться в Землю.

— Он не успеет! Линкор не успеет! — Сорок секунд, слова рвутся из груди криком. — А тебя не спасут сэкономленное время жизни и энергия в двигателях! Ты умрёшь позже — при посадке. А если не умрёшь сразу, достанешься на прокорм червям.

— Я сяду. И ты сядешь, это лучшее… Мы успеем выбрать место для посадки — Почему он говорит «мы»? у Джокарта начали как-то странно путаться мысли. — Катапульты-эвакуаторы выкинут нас раньше, чем бессмертные уничтожат истребители Полетали и хватит! Мы…

— Не говори «мы»! Ты трус, Йоши! — Тридцать секунд. — Ты просто трус! Глупый, не заслуживший своих лычек пилота. А зачем ты стал курсантом? Любишь покрасоваться, ведь так? И на Землю тебя прислали для тестирования, потому что думали, ты — самый лучший! Даже если не самый, то один из них точно. Зачем ты стал курсантом?

— Напрасная трата времени. У тебя к тому же его совсем не осталось. Ни на что. А форма курсанта — всего лишь трамплин. Достаток и настоящая слава достигаются не потом и кровью, а совсем другими путями. И я это понял. И просто хотел получить ценз работы в Крепости…

«Буду петь под вывеской!» — вернулся голос из сна.

Тут же запищал тактический анализатор, требуя загрузки полётного задания. Если не ответить на его вызов или не позволить двигателям любой, самый слабый импульс, анализатор сочтет пилота выбывшим из боя и включи г программу принудительной эвакуации. Вот на что надеялся тот, другой пилот!

Десять…

— Протуберанец тебе в зад, Йоши, а не эвакуация! — зло выкрикнул Джокарт, готовясь отключить связь.

Девять…

— Постой! — Голос Йоши стал испуганным. — Ты не понимаешь' Нам нужно садиться! Мы ещё понадобимся, когда прибудет подкрепление из Крепостей! Запускай двигатель, даже одна секунда тебя спасёт! Я не хочу — один…

Три…

— Прощай, Йоши, желаю тебе тускло сдохнуть. И я тоже не хотел — один.

Две секунды…

Джокарт отключил связь и выбрал ближайшую цель.

Одна…

Запуск! Экстренное ускорение, перегрузка выше критического порога! Не нужно плавно, нужно — вот так! — 0,98 световой, чтобы — хруст ломающегося позвоночника. Расплескать самого себя!

Вот я — маленький. Вот моя семья. Пусть не как «саламандры»… Линкор не успеет уклониться! У Лиин мягкие губы. Балу со Спенсером прощально машут руками, они одобряют.. И Пит швыряет мне через Вечность все восемь своих ферзей. Последняя секунда — это и есть Вечность. Он дорою за них заплатил, но не дороже, чем я Я стал пилотом Пусть на двадцать пять минут, но чайка машет мне крыльями Это — Вивальди. «Времена года» Я угадал?

— А-ах! — В непроизвольном оргазме забилось то, что секунду назад было Джокартом.

ГЛАВА 7

В здании Лунного причала всё было сегодня не так, как два дня назад. Лил дождь, и его бесконечные струи барабанили по прозрачным стенам и крыше. Было видно, как по наклонным плоскостям стекают широкие потёки. Небо стало черным от туч, и из этой черноты вырывались изломанные молнии. Снаружи вовсю резвился ветер, собирая в пригоршни и этот дождь, и эту непогоду, швыряя их в непокорное стихии здание.

Народу было немного, потому что энергетические лучи не действовали. Зато оживленнее стало движение грузовых платформ, волокущих бесконечные тонны груза Экваториальный циклон, как объяснил Джокарту какой-то случайный собеседник, это не шутка! Человек в странном оранжевом одеянии во что бы то ни стало желал дождаться экспресс-лифта. Должен ли он был кою-то встретить или собирался сам попасть на Луну, Джокарт не понял, да и вообще слушал его вполуха, подавленный тем, что ему пришлось пережить при медицинском тестировании. И инстинктивно вздрагивал при каждом проблеске молний, потому что их сполохи были слишком похожи на работу боевых лазеров.

— Программа — провокатор, — объяснял подполковник медслужбы, пока Джокарт, стыдясь произошедшего, обтирался после душа. — Чудный парень, наш Йоши, не правда ли?

— Угу, — буркнул курсант, стараясь не глядеть ни на кого, сосредоточившись на натягивании формы, словно это был сейчас самый важный ритуал.

Чёрное на голубом. Три полоски, обозначающие третий год обучения.

Это испытание явилось неожиданностью не только для Джокарта. Спенсер, зашедший посмотреть — как идут дела с курсантом его Крепости, округлив глаза, уставился на экран монитора, где шла запись ментограммы, снятой при тестировании.