Александр Усовский - Книги лжепророков

Ладно, сейчас подъеду на таможню и всё выясню.

Он второй раз набрал номер таможенного инспектора Нечипоренко.

— Лёха, это я, Саня. Что-нибудь узнал?

— Да. Дуй сюда, ко мне. Адрес знаешь?

— Не-а.

— Шевченко, восемнадцать. Кабинет сто семнадцатый.

— Гут, буду через двадцать минут!

Тут его грудь обняли девичьи руки. Ага, Татьяна! Или Наташа?

— Ну що, мы йдэмо?

Милая, сейчас не до интимных завтраков. Надо ей это как-то поделикатнее объяснить. Но как? Ладно, попробуем.

— Зайчонок, мне срочно надо ехать на Шевченко, на таможню. Или ты поедешь со мной, подождёшь там в машине, а потом мы всё-таки позавтракаем вместе — или я провожу тебя в ресторан, дам денег, и ты поешь сама? Выбирай, солнышко!

Татьяна (или Наталья?) минуту подумала, а затем, улыбнувшись, ответила:

— Ты ж там нэ дуже богато часу будэш?

— Ну, где-то полчаса.

— Тоди поиду с тобой. Мы ж ще нэ булы у "Разлоге"!

— Что ещё за "Разлог"?

— "Разлога". Рэсторан биля моста. Там дуже шикарно!

— Гут. "Разлога" так "Разлога". Но сначала — таможня. Ты готова?

— А як же ж? Пивгодыны вже чекаю!

На всякий случай взяв с собой сумку со всеми своими вещами (чем чёрт не шутит, вдруг надо будет куда-нибудь срочно ехать? Слава Богу, за отель заплачено…), Одиссей, взяв под руку свою спутницу, вышел из номера и направился на выход.

На Шевченко, у дома восемнадцать они были уже через десять минут — здание таможни находилось, как оказалось, почти рядом с гостиницей.

Одиссей вошёл в вестибюль довольно мрачного строения (тюрьма здесь была раньше, что ли?), и спросил у дежурного (хм, а они здесь при оружии! Однако…):

— Мне в сто семнадцатую. Можно?

Дежурный молча кивнул и нажал на кнопку блокиратора турникета, пропуская посетителя.

Вот и сто семнадцатый кабинет. Одиссей постучал, и, услышав короткое "входи!" — открыл дверь и вошёл.

Точно, Лёха Нечипоренко! Только толстый и в усах. А так — почти не изменился!

— Ну, ещё раз здорово! Ты извини, что утром на "вы"…

Таможенник махнул рукой.

— Я тебе скажу, я тоже утром еле язык ворочал. Но встал, отжался, принял холодный душ — и, как видишь, бодр, как огурчик. Ну ладно, рассказывай, какой зуб у тебя на эту фирму, "Кременчуг-автозапчасть"?

Одиссей почесал затылок.

— Да ты знаешь, особого зуба и нет. Но очень надо знать, вывозила ли она что-либо последние три дня в Россию?

Нечипоренко кивнул.

— Вывозила. Аккурат в пятницу загрузилась фура от неё. Восемьдесят шесть мест груза, оборудование для производства обуви. Пункт назначения — город Ковров, Владимирской области. Там турки какую-то обувную фабрику построили, новые станки им ввозить — жаба душит, вот они разный хлам и скупают. На, держи копию накладной.

Что ж, отлично! Так, количество ящиков указано, а вот насчёт размеров — лакуна. Хм…

— А размеры этих ящиков?

— Ну, в документах этого, как видишь, нет, но я расспросил Мирона Кононенко — он их оформлял; так вот, ящики были самые разные, в том числе двенадцать штук под фрезерные станки, габаритами сто восемьдесят на сто на сто.

— Ящики, конечно, не вскрывали?

— Зачем? — пожал плечами Нечипоренко. — Документы в полном порядке, контракт на закупку оборудования — в наличии, где станки куплены — указано; в общем, абсолютно легальный груз. Плюс — был сопровождающий, так что оформили всю музыку за полчаса.

Оп-па! Сопровождающий! Интересненько, очень интересненько…

— Лёха, а что за сопровождающий?

— Заместитель директора этой фирмы. Правда, фамилии его я не помню.

— Ну, спасибо, Леха. Выручил! Ты, кстати, на мою фамилию не удивляйся. Я…

Тут таможенник улыбнулся и, положив руку на плечо Одиссею, сказал:

— Саня, я в курсе. Я был в прошлом году у Саганыча в гостях, в Мозыре, он мне всё про твою беду рассказал.

Небо раскололось и обрушилось на землю — подминая под себя Одиссея. Вот это номер! А говорят, на Земле живёт пять миллиардов человек… Байки! Их от силы тысяч двадцать — и все друг друга знают, как облупленных.

— А откуда…. Откуда он знает?

— Он был у твоей матери, когда у тебя в Будапеште был суд.

Ну, мама! Почему, хотя бы иносказательно, не написала ему об этом в Сегед? Теперь половина бывшего Советского Союза в курсе, что с ним произошло! Хорошо еще, в прессе не опубликовала, с приложением фотографий. Вот он, дескать, мой сын, герой борьбы с американским империализмом! Фотография фас, фотография профиль; заодно уж — и отпечатки пальцев, чего уж там!

Таможенник тем временем достал из сейфа бутылочку коньяка и два крошечных стаканчика.

— Ну, давай! За твоё счастливое избавление! Бежал? Или по амнистии?

Одиссей почувствовал, что врать теперь — последнее дело. Хрен с ним, будь что будет!

— Бежал. Три недели назад.

Нечипоренко покачал головой.

— Ну, ты и даёшь! Ладно, это не моё дело. Бежал — значит, правильно сделал. И еще вот что… — Тут Алексей, помолчав, добавил: — Если у тебя будут какие проблемы — ну, там с документами, с проживанием, или с деньгами — приезжай. В Полтаве живёт сержант из второго взвода вашей роты — Олег Побегайло, работает в милиции. Ты ж его помнишь?

Одиссей кивнул.

— Ну вот. Если что — он тебе поможет с бумагами. Если жить негде — у меня тут недалеко, в селе Великие Крынки, жынкина хата пустая стоит. Если что — можешь там жить столько, сколько душе угодно. Ключи могу дать прямо сейчас.

Одиссей сжал губы, но всё равно — на глазах навернулись незваные слёзы. Эх, ребята…

— Спасибо, Лёша. Пока не надо, но если что — обращусь.

Таможенник кивнул.

— Здесь ты — дома. И этого, пожалуйста, не забывай. Нас не было рядом с тобой там — но, по крайней мере, мы рядом с тобой здесь. — А затем, немного помолчав, продолжил: — Я ещё что-нибудь могу для тебя сделать?

Одиссей кивнул.

— Можешь. Через какой пункт пропуска эта фура пошла?

— На Казачью Лопань. Это трасса Полтава — Харьков — Белгород — Воронеж.

— Ты можешь узнать, прошла она таможню?

Нечипоренко молча кивнул.

— Как быстро?

— Да прямо сейчас. Позвоню по внутренней, узнаю. Посиди пока вон на диванчике, попей водички. После вчерашнего ох как не помешает!

— Да нет, я выйду на улочку. Там у меня в машине барышня дожидается.

Нечипоренко улыбнулся.

— Вчерашняя?

— Ну. Кстати, ты не помнишь, как её зовут?

Инспектор почесал затылок.

— Кажись, Галя? Чи Таня?

Одиссей махнул рукой.

— Ладно, не важно. Ты пока звони, я схожу её успокою.

— Погодь. А если ещё не прошла? Ну, фура — таможню?

— Ты можешь попросить её задержать?

— Могу. Машина не по ТИРу идёт, задержать мы её вполне вправе.