Александр Усовский - Эра негодяев

Знаешь, что такое — получить с размаху удар ломом в солнечное сплетение? Вот примерно такие ощущения у меня в этот момент и были. Выдохнуть не могу, замер с трубкой у уха — и только нечленораздельно мычу что-то про себя.

Маршал трубку положил, пошли короткие гудки — и меня малость отпустило. Больше, слава Богу, звонков не было — до самого прибытия подполковника Епихина. Который ввалился в генеральский кабинет где-то минут через двадцать — красный, как рак. Меня из-за стола выставил, велел к себе убираться. Ну, я и пошел.

— И чем кончилось?

— Для отцов-командиров — не знаю. А для меня — благодарностью командующего в приказе по ВВС.

— За что это?

— За отличное выполнение служебных обязанностей, за что ж еще?

— И сколько ж времени ты оперативным пробыл?

— Тут дело не в том, сколько я был оперативным. А в том, что, пока главкома на пункте управления нет — оперативный дежурный выполняет обязанности командующего ВВС. То есть я все эти полтора часа, что сидел за генеральским столом — формально был главнокомандующим военной авиацией Советского Союза. Маршальская должность, между прочим! Жалко, на жалованье это никак не отразилось…

Пан директор уважительно покачал головой.

— Да, карьерный рост охеренный! Ты кто тогда по должности был? По строевой?

— Замкомвзода.

— А стал — главком! Круто…. Жаль, недолго музыка играла.

— Да нет, достаточно. О, уже и Парашшапушта на горизонте!

Действительно, они подъезжали к венгерской границе.

Очереди никакой к пункту пропуска не было. Одиссей было подумал, что и проверять их никто не выйдет — но напрасно. Кто-то из венгерских пограничников заметили незнакомые номера — и к шлагбауму высыпало их человек пять.

Один из них подошел к водителю и, строго глядя тому в глаза, проговорил:

— Kerem az utlevelet!

— Саня, чё ему? — обернулся к спутнику директор фирмы 'Авитекс'.

— Паспорт твой требует. — И Одиссей, достав свой паспорт и приложив к торчащему за козырьком паспорту Игоря, протянул оба документа пограничнику: — Тешек утлевелем!

Пограничник немного удивленно посмотрел на Одиссея, затем, уже гораздо более мягко, спросил:

— Az utazas celja?

— Бизнес. Хиваталош.

— Tartozkodasi ideje?

— Хат нап.

Пограничник молча протянул им паспорта и отдал честь.

— Чё, все? — Игоря изумило столь быстрое прохождение пограничного досмотра.

— Не-а, еще вон те мужики в синей форме должны подойти. Таможня.

Но таможенники не стали обременять себя излишними формальностями. Один из них, по виду — самый молодой — подошел к 'фиату', безразлично посмотрел на пассажиров, и лениво спросил:

— Vam valami elvamolnivaloja?

— Нем! — бодро ответил Одиссей.

Таможенник едва заметно махнул рукой — проезжай, дескать — и через несколько секунд они оказались в пределах Венгерского государства.

Когда таможенный пункт Парашшапушта оказался далеко позади, Игорь с уважением протянул:

— Ну-у-у, ты даёшь!

— В смысле?

— Ну, на ихнем языке рубишь!

— Двести слов. Больше не потянул. И то я тебе скажу, язык — не дай Господь! Двадцать шесть падежей приблизительно!

— Ого! — аж присвистнул Игорь.

— Зато — никаких родов, ни женского, ни мужского, ни среднего. И никаких времен. Все он-лайн. Суффиксальное словообразование. Короче, если захочешь выучить венгерский — лучше удавись.

— Это ж как — никаких родов?

— А вот так. И личных местоимений нет.

— А как же тогда сказать 'мой дом'?

— Хм. Да, в общем просто. 'Хаз' — это дом. Просто дом, ничейный. 'Хазам' — мой дом. 'Хазамбан' — в моем доме.

— Да-а, не дай Бог на венгерке жениться…. А все ж смотри, как тут у них границу переходить просто. Пять минут — и вся недолга. Европа!

— Не был ты на чешско-словацкой границе осенью девяносто третьего. Все с оружием, чехи на словаков и словаки на чехов как враги смотрят, машины шмонают — аж пыль столбом! Ну, то есть чехи — словацкие машины, и наоборот. Такой был, ты знаешь, накал противостояния в последнем градусе, что казалось — еще чуть-чуть, и рванет. Они тогда как раз разводились, делились на Чехию и Словакию — и, видно, у обеих сторон к оппонентам много трудных вопросов накопилось. В общем, взаимной ненависти тогда на границе было — с избытком.

— Ты откуда знаешь?

— Проезжал как раз тогда мимо. Из Берлина в Будапешт шел. А, кстати историю прикольную расскажу.

Короче, не горел у меня правый ближний. Ну, днем, пока по Чехии проезжал — а шёл я из Дрездена через Теплице и Прагу на Брно — сам понимаешь, туда-сюда, а я вечером уже к Братиславе подъезжал. Пришлось ближние зажечь. Ну, и спалили меня словацкие полицаи. Обгоняют на 'шкоде-форман', и загорается у них на заднем стекле надпись 'стоп'. Ну, я, конечно, торможу. Выходят эти кренделя, пальцем на ближний показывают — дескать, все, приехали, друг ситный, паркуй свое авто и ремонтируйся; отпустить тебя не имеем права. Ну, ты ж словацкий сегодня днем слышал, когда границу пересекали и в Ружембероке обедали?

— Слышал. Похож на украинский, такой, типа, западэнский.

— Ну вот. То есть то, что они гутарят — я понимаю. Но ехать-то мне надо! И я им говорю — дескать, дорогие товарищи, отпустите Христа ради, это мне фонарь побили проклятые чехи в Брно! Ты думаешь? Тут же отпустили, а, чтобы я в Братиславе не заблудился — минут двадцать передо мной ехали, дорогу указывали на Дьер. О как!

Дальше — больше. Проезжаю я венгерскую границу, и хатарёры — пограничники венгерские — тут же мне указывают на ближний: не горит, дескать! Пензбюнтетешт физетни! В смысле — штраф надо платить.

А я им — братцы говорю, дорогие хатарёры! Это мне проклятые словаки фару разбили, а сам я не местный, и денег у меня нет…. Покачали головами хатарёры, посокрушались над такой бесчеловечной словацкой подлостью — да и отпустили!

— Хатарёры хатарёрами, а где мы жрать будем? Уже вечереет… — Игорь искательно глянул на своего спутника.

— Да в Будапеште и поужинаем, чё уж тут…. Осталось двадцать километров где-то.

— Ну, тогда без базару! А в Будапеште куда?

— Для начала тормознем где-нибудь у киоска 'Союзпечати' — ну, то есть не знаю, как у них эта музыка называется — и купим карту Будапешта. Въезжать в город мы будем через Уйпешт, потом через район Андялфёльд. Такой, я тебе скажу, криминальный райончик, лучше там не задерживаться. Добраться нам надо до Непштадиона, для чего требуется выехать на Хунгария кёрут. Там есть гостиница одна, я как-то там пару раз останавливался. Недорого, персонал говорит по-русски, в номерах кухни — в общем, самое то. Видок там не сильно живописный, кругом — трамвайный парк — но нам там видами любоваться не будет времени. Переночуем, а утром — на склад, адрес у меня есть.