Андрей Быстров - Кардинал интернета

- Наверное, нет, - наконец сказал Корин. - Да и что такое ностальгия? Разве это тоска по родине? Скорее, тоска по времени, по людям. Просто она чаще всего связывается с определенным местом, где ты родился и жил, где тебе было хорошо. Но у меня никого нет в России, а к воспоминаниям детства и юности теперь уже не пробиться...

- Там твой друг, о котором ты рассказывал мне. Стас Шебалдин.

- Да, Стас... Пожалуй, единственный человек в России, кого я хотел бы видеть.

Корин протянул руку и включил приемник. Модерновые ритмы не соответствовали настроению, и он долго крутил ручку настройки, пока не нашел Элтона Джона.

Во Франции ему и Стефи не удалось зацепиться, несмотря на содействие Коллинза и высокие связи мистера Аллендейла. Они и не слишком переживали, перебравшись по приглашению Коллинза в Нью-Йорк. Здесь Корин работал на радиостанции WJAL, готовил комментарии и выступал с ними в эфире иногда раз в неделю, иногда и реже. У него складывалось впечатление, что ему платят больше, чем заработано, а требуют меньше, чем от других. Но когда он намекал на это Коллинзу или его другу, Крису Шеннону, принявшему в судьбе Корина живое участие, те отшучивались на тему его особых радиокомментаторских талантов.

Некоторое время спустя Корин получил паспорт США на имя Джона Корри. С его антиамериканской репутацией легкость такого решения властей казалась совсем уж странной, тем более что Корин и не думал доказывать кому-либо свою верность звездно-полосатому флагу. Он и с Коллинзом, собственно, виделся нечасто...

Но сегодня Коллинз позвонил ему.

- Алло, - сказал Корин.

- Привет... Это Фрэнк Коллинз. Я в Нью-Йорке по делам, пользуюсь случаем... Увидимся вечером, пропустим по рюмочке?

- А где?

- Я снимаю очаровательную виллу в таком чудном местечке... Записывайте адрес. Приедете со Стефи?

- А что, это нежелательно? - насторожился Корин. Продиктованный адрес он записывать не стал, привычно полагаясь на память.

- Да нет, почему... Если она захочет... В семь?

- Хорошо, в семь.

- Я не захочу, - объявила Стефи, слушавшая разговор, едва Корин положил трубку. - Как бы не начался вечер воспоминаний...

- Стефи, - мягко произнес Корин, обнимая ее за плечи. - Ну, нельзя же всю жизнь бояться призраков под кроватью.

- Я не боюсь, - сказала она. - Просто мне эти призраки не очень-то приятны.

- В любом случае, - Корин поцеловал ее, - я пробуду у него не больше двух - трех часов.

Вечером он поехал на встречу с Коллинзом один. Найти виллу оказалось совсем несложно, но она располагалась довольно далеко, и "Ситроен" Корина добирался до нее целый час. Одноэтажный дом со стеклянными стенами и плоской крышей прятался (если тут уместно это слово) за невысоким забором среди раскидистых деревьев уютного парка. Место и впрямь показалось Корину "чудным", а вилла - "очаровательной", соответственно рекламе Коллинза. Дома справа и слева стояли в отдалении. В таких районах любят селиться американцы с достатком чуть выше среднего, желающие, чтобы их считали более обеспеченными, чем они есть. Труднообьяснимый психологический феномен: ведь мистер Джонс отлично знает, что его сосед мистер Браун тратит на дом немного больше, чем может безболезненно себе позволить, и наоборот. Тем не менее каждый из них говорит себе: "О, я поселился среди настоящих богачей! Как возрос мой статус!" Чем не оруэлловское "двоемыслие"?

Корин нажал кнопку звонка у симпатичной калитки, декорированной металлическим узором.

- Джон? - послышалось из скрытого динамика (теперь Коллинз называл его так).

- Это я, Фрэнк.

Дистанционно управляемый замок сухо щелкнул. Корин открыл калитку и по мощеной дорожке направился к прозрачнымдверям, раздвинувшимся при его приближении и захлопнувшимся за спиной.

- Я здесь, Джон! - голос Коллинза прозвучал откуда-то из глубины дома.

Корин обнаружил сотрудника ЦРУ за компьютером в маленьком кабинете тот просматривал какие-то данные. Коллинз выключил компьютер, поднялся навстречу Корину и пожал его руку.

- Давно мы не виделись... - Коллинз увлек Корина в гостиную, усадил в кресло, подошел к бару. - По-прежнему пьете этот жуткий "Баллантайн"?

- Я - это я, - процитировал Корин Клиффорда Саймака, - и не стал бы никем иным, даже если бы это было в моих возможностях.

Коллинз с улыбкой водрузил на стол квадратную бутылку, приготовил сандвичи.

- Много мне нельзя, - предупредил Корин. - Я, конечно, могу вести машину чуть ли не в любом состоянии, но полицейские-то этого не знают...

- Много и мне нельзя, - сказал Коллинз. - Вскоре еду в аэропорт и вылетаю в Вашингтон.

- О, значит, вы ненадолго в Нью-Йорк?

- Нет, из Вашингтона снова назад, сюда. Неожиданно выяснилось, что необходимы кое-какие консультации.

- Я думаю, что вы пригласили меня не только ради любимого сорта виски...

- Да, и надеюсь, это покажется вам любопытным. Я ведь в отпуске, Джон, и в свободное время занимаюсь частной проблемой...

Они опустошили рюмки и поставили их на стол. Коллинз внезапно побледнел и покачнулся.

- Что случилось, Фрэнк? - Корин озабоченно посмотрел на него. Неважно себя чувствуете?

Коллинз перевел дыхание.

- Нет, ничего... Голова закружилась. Давно не пил, что ли... Пустяки, не обращайте внимания.

- У вас так бывает?

- Нет. Да прошло уже, - с оттенком раздражения произнес Коллинз. - О чем мы говорили?

- О ваших частных проблемах.

- Ну да... Знаете, вы могли бы мне помочь, - Коллинз заметил вспыхнувшие в глазах Корина тревожные искорки и поспешил успокоить его. Нет, нет! Речь идет об информационной поддержке.

- А что конкретно вас интересует? Что я могу знать такого, чего не знает ЦРУ?

- Я ведь знаю, что за годы работы на радио вы особо интересовались деятельностью нетрадиционных религиозных объединений, в том числе на территории России. И меня это, честно говоря, не удивляет. И я знаю, что не все пошло в эфир. У вас скопилась кипа самой разнообразной информации, многое из того, что не вошло в передачи.

- Да, верно. Но почему это вас заинтересовало, Фрэнк? Может быть, это касается... "Церкви Истинного Света", той давней истории?

- Не такая она давняя. И что мы знаем о судьбе этой церкви и ее отцов, включая Большого Брата? Только то, что они сумели отмежеваться от заговорщиков и деятельность в России как будто прекратили. А дальше?

- И все же, почему вы...

- Потому, что умер человек, Джон, - резко перебил Коллинз. - Очень хороший человек. Совсем молодая девушка. Она любила собак, цветы... Ее больше нет. И я не успокоюсь, пока не прищемлю кое-кому хвост.

Он умолк, словно его горло сдавил железный обруч. Молчал и Корин, но не потому, что у него не было вопросов. Он почувствовал, что не вправе расспрашивать об этой девушке.