Гордон Диксон - Гильдия

Он умолк.

— Продолжай, — мягко произнес Амид, — расскажи им остальное.

На лбу Артура все еще были видны бусинки пота. Но его лицо ничего не выражало.

— Я сидел таким образом в течение многих недель, — продолжал он, — и постепенно она стала подходить ко мне все ближе и ближе. Я научился к тому времени следить за ней только боковым зрением и никогда не показывал, что замечаю, как она постепенно сокращает расстояние между нами.

Он умолк и вытер лоб тыльной стороной ладони.

— Она наконец подошла прямо ко мне, — Голос Артура теперь казался до странности мертвым — как будто, то о чем он собирался им рассказать, теперь не вызывало у него никаких чувств. — Она подошла ко мне сзади, совсем близко, и я почувствовал, как она коснулась — едва-едва — моей одежды. На мгновение, и только. Но я по-прежнему не двигался. Я все еще ждал; и после того, как прошло уже много времени, я что-то увидел уголком левого глаза. Она хотела видеть мое лицо вблизи. И я позволил ей подойти...

Он остановился.

На этот раз Амид не сказал ничего. Все ждали. После долгой паузы Артур продолжал:

— Она пришла. И стала еле заметными шажками приближаться ко мне сбоку. Я не двигался. И едва дышал. Когда она оказалась рядом с моим левым коленом, я увидел ее целиком. Я все еще продолжал смотреть прямо перед собой, как будто она меня совершенно не интересовала, как будто ее там и не было. Затем она оказалась передо мной, так что я был вынужден посмотреть ей в лицо или отвести глаза. И мы взглянули на друг друга...

Он умолк.

— Продолжай. Расскажи им! — скомандовал Амид, поскольку тишина затянулась.

— С удивлением... — Это слово прозвучало как вздох. — Она смотрела на меня так... с удивлением, как будто пробовала найти в моем лице что-то знакомое. Мне не следовало пытаться делать то, что я сделал. А повести себя разумнее. С самого начала я должен был понять, что тут нужен кто-то более терпеливый. Такое мог бы сделать Старик. Он бы подождал. Он умеет ждать. Я видел, как он медленно придвигает кончик пальца к ветке, на которой сидит бабочка, и подставляет этот палец так мягко и легко, что бабочка не улетает, а перебирается на него. Но девочка была близка мне... она была моя племянница; все, что осталось от семьи моей сестры.

Он ненадолго умолк. Затем, пристально глядя на Аманду, продолжал:

— И вот, — сказал он, — когда она наконец стояла там передо мной, так что я мог до нее дотянуться, испытующе разглядывая мое лицо этими своими глазами — у нее большие карие глаза, — я, не подумав, решив, что позже она как-то поймет и все будет все в порядке, когда я приведу ее сюда... Я потянулся к ней и попытался схватить.

Он ненадолго заколебался.

— Она оказалось быстрой, — сказал он. — Я не могу поверить, насколько она была быстрой. Я мог бы поклясться, что ни один человек не мог бы подойти ко мне так близко, и я не поймал бы его. Но моя рука едва ее коснулась. И она исчезла.

Он остановился и вздохнул, на этот раз настолько глубоко, что это, казалось, опустошило его.

— И с тех пор она не хочет приближаться к тебе, — сказала Аманда. Артур кивнул.

— Я сижу; с тех пор прошло уже два года. И она приходит. Иногда я мельком вижу ее; но если и не вижу, то знаю, что она поблизости. Но с тех пор она никогда не подходит ко мне ближе, чем на десять метров. И рано или поздно случится что-нибудь плохое. По какой-то причине туда явятся солдаты — а она всегда приходит посмотреть на любого, кто оказывается там, — и кто-то из солдат застрелит ее. Или она заболеет и спрячется в какой-нибудь норе, где ее никто не сможет найти, и умрет. Она там совершенно одна...

Он издал хриплый всхлип.

— Я не могу ничего сделать. Она не хочет подходить ко мне.

— Конечно, нет, — мягко сказала Аманда. — Чего ты ждешь? Когда ты вот так потянулся схватить ее, ты только утвердил ее в том, чем она стала сейчас. И она никогда не подойдет близко ни к кому, пока ты поблизости.

— Что я могу сделать? — Артур посмотрел на Аманду. — Я не могу просто забыть о ней и оставить ее одну там внизу!

— Пошлите женщину, — предложила Аманда. — Вам когда-либо подобное приходило в голову? Я думаю, что даже ваш Старик теперь потерпит неудачу. И сейчас, когда я знаю ее историю, очевидно, моя идея о том, чтобы послать за ней группу людей совершенно не годится. Если ее схватить силой, то, вероятно, исчезнет любая возможность того, что она снова станет хоть наполовину нормальной. Но женщине-то почему бы, не попробовать подружиться с девочкой. Заметьте, я сказала «подружиться», а не «схватить». И день, когда она придет домой, к вам, наступит тогда, когда она поднимется на этот уступ по собственной доброй воле, держась за руку кого-то, кому она доверяет.

Аманда остановилась. Артур смотрел на нее почти невидящими глазами.

— Я сделала бы это сама, — вздохнула Аманда, — но у меня есть другие обязанности; и она все-таки одна; в то время как на расстоянии двух дней пути есть сотни людей, которым может понадобиться моя помощь. А здесь для этого, вероятно, понадобится время; время, которое я в любом случае не могу тратить лишь на это. Среди членов Гильдии наверняка найдется женщина, которая могла бы вам помочь. — Она положила руку на плечо Артура. — Тебе будет трудно, — добавила она, — потому что тебе придется держаться в стороне, пока женщина не подружится с ней.

— Да... — Лицо Артура напряглось. Затем он успокоился. — Женщина! Я бы никогда и не подумал об этом.

— Тебе следовало подумать, — сказала Аманда. — Все солдаты, вероятно, были мужчины — судя по тому, что мне известно о войсках оккупантов. Что ж, попытайтесь.

— Обязательно. Спасибо. — Его лицо снова на мгновение напряглось. — Мне будет тяжело долго не спускаться туда.

Он встал.

— Ладно. Вот что я сделаю. Разреши мне, Амид, я прямо сейчас пойду поищу кого-нибудь, кто поможет мне.

— Секунду, — остановила его Аманда. — Прежде, чем ты уйдешь, можешь ты сказать мне, зачем у нее вокруг талии обвязана лоза и что она носит в стручке на этой лозе?

— Камни, — ответил Артур. — Моя сестра, Майла, и Петай, ее муж, охотились на кроликов. Петай мог достаточно точно бросить камень, чтобы убить кролика с небольшого расстояния. Он ждал, пока один из них сядет столбиком, чтобы осмотреться вокруг, и его голова окажется выше папоротников; а затем бросал камень, целясь в шею. Если он забирал немного выше, то все же попадал в голову, а если ниже, то в плечо — так что кролик не мог бежать быстро, и Петай его ловил.

— Значит, твои сестра и зять были не вполне вегетарианцами? — спросила Аманда.

— Нет, — ответил Артур, — к счастью для Сее. У нее не слишком богатый выбор пищи. Майла предпочитала использовать пращу — ну, в таком роде, как использовали на Земле в очень отдаленные времена. Я не знаю, научилась ли Сее у родителей или на собственном опыте, но она регулярно добывает кроликов для еды обоими этими способами. Она умеет бросать камни рукой, очень сильно и точно; или же может использовать лозу со стручком, или еще что-нибудь в качестве пращи — на большем расстоянии. Когда вы пробовали поймать ее, пыталась ли она воспользоваться лозой, или бросить один из камней?